И еще. Все чаще в моем воображении, всплывал образ прекрасной незнакомки из моего сна. В тревожном ночном забытье, она, казалось звала меня, просила о чем-то и умоляла. Смотрела на меня и улыбалась. От ее улыбки замолкал мой колокольчик безопасности и начинали бить куранты. Но не тревоги, а сладостной истомы. И уже утром, просыпаясь, я корил себя, за эти мысли и желания. Вот разрываясь между днем и ночью я ждал чего-то. И это, я имею в виду чего-то, пришло.

В городе, были введены повышенные меры безопасности. Ректор даже сначала подумывал ввести комендантский час, но его отговорил Совет. Олег Павлович, тогда споря, даже сгоряча выдал тираду, что если бы славные жители Москвы, знали, какое существо находиться в неприметном здании на набережной по адресу Потешная дом 5, то они бы сами объявили комендантский час. И это, в лучшем случае. А в худшем, давно свалили бы из города, бросив все пожитки. В глубине души, Ректор искренне советовал бы всем жителям именно этот вариант.

Но его не поддержали. Тот же доктор. Мол пусть никто не волнуется. Его подопечный вошел в стадию стабилизации. Плюс биохимические анализы показывают, что кем бы ни стал Иван Синицын, его человеческие моральные устои имеют место быть. И на данном этапе, больной не предоставляет никакой угрозы.

Конечно. Какая угроза. А вырвись он из Дома Забвения. Небось жрать хочет. А тут еды завались. Почти тридцать миллионов искр обычных граждан, плюс несколько тысяч искр повкуснее. Ну и на десерт, главное блюдо. Он сам.

Ректор тяжело вздохнул и поднявшись с кресла выглянул в окно. Незримыми тенями скользили пять обойм личной охраны. Невдалеке застыл Черный Треугольник. В ведомстве Смерти, не хотели лишних эксцессов. Там предпочитали самостоятельно вносить будущих покойников в Поминальный Лист. Конкуренции, никто не любит.

Да еще за дверьми кабинета, четверо Безмолвных, несут постоянную стражу.

У Олега Павловича заныли скулы, от той суммы, что пришлось потратить из бюджета Ректората на этих ребят. Благо, хоть Черный Треугольник, не пришлось оплачивать. Старый знакомый постарался.

По идее, этого должно было хватить, в случае прорыва. Ректор мог с уверенностью сказать, что этого бы хватило на любого Спилера. Родившегося или зрелого. Но хватит ли этого на Выродка?

Выродок, даже в самом звучании слова, есть какая-то зловещая мелодика. Застрявший, между процессом вылупливания и рождением Спилера. Такое бывает. Почему это происходит никто не знает. В истории было несколько примеров рождения Выродков. Все очень плачевные. Хотя нет. Одного Ректор знал и даже видел иногда. Семен Степанович трудился обычным дворником в соседнем от Олега Павловича доме. Они периодически беседовали друг с другом. Иногда дворник давал на удивление дельные советы. Под его невозмутимостью, Ректор чувствовал мрачную глубину силы. Словно океан, покрытый многометровыми торосами и километровыми глыбами льда. Океан навечно закованный и замерзший. И чтобы там, в глубине не происходило, заснувшая навеки мощь, не прорвется наружу.

Из за чего Семен Степанович, так и не стал Спилером, есть тайна за семью, а может и более, печатями. Многие версии выдвигались. Много лет пытались разбудить его. Но все тщетно. Ректорат так и не получил нового Спилера.

С остальными Выродками было хуже. Намного. Двоих, усилиями Ректората и Канцелярией Объединенной Европы, благополучно отправили в бозу. Правда народу полегло — тьма.

Еще трое, в розыске. И плюс один, который пока находиться под присмотром и судя по всему, и в ус не дует.

А в ус, дуть, извините, придется.

Посмотришь на него и умилишься. Такой забавный. А натворил дел, как заправский уголовник. Десять душ служивых, пусть земля им будет пухом, Хант и в придачу еще дракон. И еще один, который смог таки выбраться из призрачных слоев и удалиться восвояси. И это тоже вопрос. Откуда и почему дракон сидел в клоаке и что он там делал. Как долго и какова цель. Вопросы, вопросы!

Олег Павлович матюгнулся. Как ни крути, везде швах. Когда он обратился за помощью ко всем кого в тот момент нашел, даже к этому лиловому кокону Вульфу, в тот момент он думал только о безопасности своего Домена. А то, что Домен в опасности, даже не так, а в чудовищной опасности, он понял сразу, как только прибыл на плешь.

Ему хватило мгновения, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. И еще мгновение, для того, чтобы понять, что Ректорат со всей его мощью не сможет в этой ситуации справиться.

Глядя как стремительно расклеивается пространство от ужасающих разнонаправленных сил, которые бушевали на плеши, и как в центре из-за спины Ивана, начинает просачиваться не Хаос, нет, а Великий, вечно голодный, враждебный всему живому Пустота, Ректор призвал на помощь всех кто находился в этот момент поблизости.

А так как рождение нового Спилера являлось для всех заинтересованных сторон очень лакомым призом, то поблизости, как и предполагалось ошивалось достаточно персон.

Начиная от драконов и заканчивая Реформатором. Кстати говоря, тут Ректор усмехнулся, благодаря как раз этому джентльмену, чтоб ему пудингом подавиться, им всем и удалось сплести единственное заклятие, которое и загнало внутрь, то, во что начал превращаться Иван.

Если бы Иван не заинтересовался уродцем, прячущемся в надпространственной нише, возможно, что сейчас все было по другому. Вернее ничего не было. Был бы Пустота и его Адепт. Его Лорд и Правая Рука. Н-да, три брата наделали в свое время делов.

Олег Павлович подошел к столу и налил себе крепкого чаю. Были ли они братьями в том смысле, которой закладывают все живые существа наделенные пониманием родственных уз, Ректор не знал. Но зато он знал, что Порядок, Хаос и Пустота, — существуют. Может быть не физически, а метафизически, но они есть. И если с Порядком и Хаосом вроде все понятно, цели и задачи их, на уровне его понимания. Пусть не так глубоко, и всеобъемлюще. А вот с третьим братом с Пустотой, вот здесь не то что бы понимания, а вообще точки отчета не было и в помине у него. Это было неприятно. Олег Павлович привык иметь четкую точку зрения на каждое явление и эмоциональную привязку. В этом же случае была только эмоция. Банальная и простая. Первобытный, животный Ужас. Это если в двух словах. Ректору было этого достаточно.

И почему Пустота это он? А не она? И это тоже напрягало. Давным-давно, когда его учитель только начинал водить его по тропам Межмирья, Ректор тогда услышал эту древнюю легенду. Или даже, теорию мирозданья и общую картину противоборствующих сил. И тогда он тоже спросил, почему Пустота, мужского рода. Но и у его учителя ответа на это не было. Тогда он, помниться очень удивился. Если не сказать больше.

То что из-за спины Ивана, вернее из-за спины того, во что начал вылупливаться Синицын появился Пустота, тоже наводило на размышления. Как правило, Спилера не удостаивались высокой чести лицезреть кого-либо из Высших. А тут, на те вам. Еще не родились, а в крестные лезет большой и влиятельный дядя. Причем самый нехороший из всех дядь. И что тут делать.

А делать придется. По международной конвенции, будь она не ладна, причем придумана и воплощена она была усилиями как раз Олега Павловича, выродка будут судить.

И в суде, будут присутствовать все пострадавшие стороны, читай заинтересованные.

А кто тут не заинтересован в получении Выродка? Который может стать Оверхедом! Да все хотят быть повивальными бабками и дедками. Все хотят просюсюкать первые слова новой силе! И он тоже хочет. Мало этого. Олег Павлович считал, что Иван должен принадлежать ему по праву. По какому праву, этого он еще не придумал. Но благо до суда оставалась неделя. Так что, все в руках того, кто эти самые руки имеет!

Ректор опять подлил себе крепкого чая. Подумав немного, плеснул коньячку в бокал. Коньяк, один знакомый из Армении подогнал. Там, (взять какую-то область Армении) пять лет назад, легкий катаклизм произошел. Честно говоря, не совсем легкий. Конечно до Спитака не дотянул, но рядом с ним побыл.