Я помотал головой:

– Безумие какое-то…

– Нет. Все вполне логично.

– Но чтобы кто-то такое задумал и проделал… – Я замолчал, не совсем уверенный в том, что пытаюсь сказать. И тут мне в голову пришла еще одна мысль. – Говорят, здесь есть какие-то убежища. Что остров используется в программе защиты свидетелей. Что тут прячут людей, связанных с крупными преступлениями, совершенными там, в Англии.

– Это возможно.

– Значит, полиция про это знает, так? Если это место для того и предназначено.

– Вполне разумно. И это может объяснять, почему они послали двоих детективов опросить тебя в больнице. И может также объяснять, почему они толком не вникали в подробности твоей аварии.

– Почему вы так решили?

– Сужу по сложности этих устройств для наблюдения и подслушивания. – Ребекка пожала плечами. – Они гораздо более продвинутые по сравнению со средним уровнем оснащения, к которому привыкла полиция. Попахивает каким-то крупным и даже секретным дельцем.

– Крупным и секретным? Это как же?

Детектив улыбнулась:

– А вот это я и собираюсь выяснить.

– Так вы думаете, что они намеренно отсюда убрались?

Ребекка открыла рот, собираясь ответить, но прежде чем она успела произнести хоть слово, кое-что случилось. Мобильник зазвонил и завибрировал на кухонном столе. И на экране появилась надпись: «Номер неизвестен».

Провал. К таким вещам Мензер привык, но вовсе не намеревался их терпеть. Разочарование и крушение всех надежд буквально поедали его изнутри. Вгрызались в его внутренности. Эта работа приучила Мензера к терпеливости. К тотальному контролю. Но это просто опыт и ловкость, мастерство и умение. Часть его профессиональных навыков, его брони. А сейчас он ощущал, что эта броня трескается.

Поведение девчонки здорово беспокоило Мензера. Эта небрежная манера, с которой она сгорбилась и свернулась у переборки каюты, эта красно-белая льняная блузка, распухшее запястье, которое она осторожно придерживала у себя на коленях как нечто, имеющее к ней лишь отдаленное отношение. Ее поджатые губы. И остекленевший взгляд.

От Кларка никакой помощи ждать не приходится. Он вообще начал дело не с того конца. Завел девчонку, раздразнил, вот она и взъерепенилась. Но с этим-то Мензер справился, угомонил ее. Выказал ей уважение. Чаю вот принес.

Девчонка самодовольно ухмыльнулась, когда взяла кружку. Мензер точно это видел. Но чай все равно выпила. Первая удача. Та самая, с которой Мензер планировал начать ее обрабатывать. Но никакого продвижения вперед, никакого прогресса он пока не добился. Ни малейшего. В ответ – одно молчание. Или смешок, словно пленница знает что-то такое, что похитителю недоступно. Это уже начинало надоедать. Разъедало изнутри, словно подкожная сыпь.

Через несколько часов судно достигнет места назначения. И Мензеру до того момента непременно нужно выяснить, что ее поддерживает. Что дает ей силы вести себя именно так.

Он же изучал ее досье. Впитал в себя все его содержимое. И, кажется, нашел объяснение этому поведению.

Папаша здорово избаловал девчонку. Потворствовал ей всегда и во всем. Обеспечил образ жизни, доступный только отпрыскам элиты. Такой могут себе позволить лишь власть имущие богатеи. Он защищал дочь. Заключил в эдакий кокон. Приучил верить, что она лучше таких людей, как Мензер. Лучше, чем те люди, к которым Мензер ее сейчас везет. Дивное существование, прямо как в зачарованном царстве. Конечно, девчонке трудно было поверить, что оно в один прекрасный момент может оказаться под угрозой и вообще закончиться.

Каюта опять наклонилась. Дернулась вбок. Мензер ухватился за койку, на которой сидел. Закрыл глаза. Раздался глухой удар – волна врезалась в борт, выбрасывая корпус судна из воды. Траулер медленно восстанавливал равновесие. Стонал. Трещал и скрипел.

Ненавистное ощущение. Ненавистная беспомощность. Когда ты всецело во власти сил, которые не имеешь возможности никак контролировать. Когда тебя кидает и швыряет из стороны в сторону.

Подняв взгляд, Мензер увидел, что девчонка улыбается. Его тревожность вызывала у нее смех. Мензер не мог не отметить, как она привлекательна. Гибкая. Фигуристая. Юная и тренированная.

У нее есть все, чего нет у него.

– Ну и куда вы меня везете? – Голос пленницы звучал хрипло. Иссох от долгого молчания.

Но Мензер все равно был рад его слышать.

– Скоро узнаешь. – Он поджал пальцы ног. Словно хотел зацепиться за пол, чтобы противостоять качке.

– И сколько мне ждать?

– Недолго.

– Значит, Питера вы скоро убьете.

Мензер выдержал ее взгляд. Смягчил свой тон.

– С чего ты это взяла?

– Потому что вы уже убили Лукаса. Я из фургона слышала выстрелы.

Мензер мог бы сообщить девчонке, что она ошибается. Что это Кларк просто решил пострелять. Что это Кларк вышел за пределы дозволенного.

Импровизация, вот как Кларк это назвал. Словно этим следовало гордиться. Компенсация за то, что он натворил.

Они ждали целых четыре часа после ДТП, прежде чем вернуться в коттедж. Байкера к тому времени уже увезли. Видимо, его заметил кто-то, проезжавший мимо. Только те двое еще оставались на местах, занимая позиции, которые проанализировали и обсудили заранее и много раз проверили, репетируя предстоящее действо. Этих двоих оказалось нетрудно обойти с флангов. Их старший, Питер, быстро понял, что проиграл, его было достаточно просто заставить повиноваться. Но второй, Лукас, впал в панику и бросился в лес. Мензер послал Кларка разобраться с ним, а сам занялся очисткой коттеджа от их оборудования и прочих вещей. И все завершилось в заднем отсеке фургона. Все, исключая Лукаса.

Кларк клялся, что парень мертв. И что труп хорошо спрятан в зарослях. Мензеру не нравилась создавшаяся ситуация, но времени уже почти не оставалось. Похитители не стали заниматься трупом и рванули туда, где стоял траулер: Мензер гнал фургон, Кларк следовал за ним в красной арендованной машине. Но с каждой минутой Мензер все больше сожалел о принятом решении.

– Ему не следовало убегать, – сказал Мензер. – Он не оставил нам другого выбора.

Девчонка покачала головой. Подняла колени, прижала их к груди, обхватила себя за голени.

– У него был только такой выбор.

– Твой приятель Питер думает иначе.

– Но Питер умрет, не так ли?

Судно метнулось вбок, потом нырнуло. Мензера сбросило с койки. Он приземлился на пятую точку. Выругался себе под нос.

– Можно тебя на минутку? – Голос принадлежал Кларку.

Он стоял в дверях, на нем были мокрый дождевик и желтая рыбацкая зюйдвестка. Вода стекала с одежды на палубу. В руке Кларк держал рулон липкой ленты.

Мензер с трудом поднялся на ноги, опираясь на стену.

Девчонка повернулась и легла на бок. Растянулась на койке, вытянув ноги в спортивных туфлях.

– Прощай, Питер, – сказала она тихим голосом и свернулась калачиком.

Мензер закрыл дверь и запер ее на засов.

– Что-то стряслось? – спросил Кларк.

– Пока нет.

– Может, она просто дура полная, как думаешь?

– Вряд ли.

– Мы можем еще раз залезть в их ноутбуки. Снова проверить их сумки. Поглядеть, может, что-то пропустили.

– Нет, они чистые.

– Тогда, может, позвонить боссу? Пускай он сам решает, а?

Мензер забрал у напарника рулон ленты. Тот был совсем легкий. Почти вся лента уже использована. Мензер сжал рулон в руке, так что побелели косточки пальцев.

– Вряд ли это нужно.

– Почему?

– Потому что это дурацкая мысль.

– А это еще почему?

– Потому что, Кларк, мать твою! Потому что!

Наверху на палубе оказалось еще хуже. Крашеный металл под ногами был весь мокрый и скользкий как лед. Вода скапливалась и собиралась в лужи вокруг сваленных в кучу верш для ловли омаров и дырявых железных бочек из-под солярки, отчего в лужах виднелись масляные разводы. Мощный крюк размером с мужскую голову бешено мотался из стороны в сторону, свисая с мачты. Брызги и пена падали на ржавые перила фальшборта.