Слабый, голодный, он нашел укромную ло­щину и забрался в нее. Нужно найти одежду, оружие и лошадь, чтобы забрать Кэтлин у Тон­каллы, но сперва ему необходимо как следует выспаться.

Летний Ветер долго смотрела вслед Краду­щемуся Волку. Она ждала, что будет удовлет­ворена, когда увидит его до смерти избитым, думала, что почувствует радость, когда сама опустит палку на его спину. Но сейчас, глядя, как он уходит, обливаясь кровью и потом, но с гордо поднятой головой, она почувствовала угрызения совести. Он был хорошим, гордым человеком, а она причинила ему зло. Он спас ее от унизительной жизни у Бича, поддался ее уговорам провести время с чеинн, а она отпла­тила ему предательством.

Отягощенная чувством вины, она обернулась и увидела, что на нее смотрит белая женщина.

– Что случилось? – спросила Кэтлин. – По­чему они избили и прогнали Рэйфа?

Летний Ветер отвела взгляд, не в силах смотреть в лицо бледнолицей и признать, что это случилось по ее, Летнего Ветра, вине. Она молча повернулась и поспешила к вигваму сво­его двоюродного брата. Ей нужно побыть од­ной и как следует подумать.

Кэтлин смотрела вслед Летнему Ветру, и в ее сердце возникла зияющая пустота. Рэйфа нет, она была здесь одна, зависела от прихотей ревнивой женщины племени чеинн и ее мужа, каждый взгляд которого говорил, что рано или поздно он овладеет ею.

Но сейчас Кэтлин казались неважными собственные страхи. Рэйфа избили, и она не знала, насколько сильно. У него не было одеж­ды, еды и оружия. Он больше не сможет пока­заться в деревне. Кэтлин не знала, сколько ему придется пройти, чтобы найти еду, одежду и кров. И почему индейцы прогнали его?

Она посмотрела в том направлении, куда пошла Летний Ветер. Неужели эта девушка сказала или сделала нечто такое, что привело к несчастью? Почему ей захотелось увидеть его избитым? В этом не было никакого смысла. Весь день Кэтлин не могла избавиться от этих мыслей.

Маленький Олень оказалась строгой хозяй­кой и требовала, чтобы Кэтлин постоянно была занята.

Утром Кэтлин принесла дров и воды, по­могла Маленькому Оленю освежевать тушу и приготовила жирный душистый суп из олени­ны, лука и шалфея. Она вытряхнула бизоньи шкуры, которые служили постелью, подмела пол в вигваме и принесла еще воды. И все это время Кэтлин думала о Рэйфе.

Работая, она много узнала о жизни индей­цев. Раньше Кэтлин полагала, что индейские женщины выполняют всю работу, пока муж­чины играют в азартные игры, слоняются со своими приятелями или охотятся. Теперь, пос­ле нескольких дней, проведенных в деревне, она поняла, что воины проводят долгие ночи и дни, охраняя лагерь от врагов. Они также про­водили долгие часы, а иногда и дни, вне дома в поисках воинских подвигов.

Она была вынуждена воздать должное че­инн за то, что они сумели создать условия для жизни в такой глуши, но она не хотела бы раз­делить с ними такую жизнь.

Время шло медленно, Рэйф не покидал ее мыслей. Желание сбежать тоже не покидало ее. Сейчас Рэйф не мог помочь ей. Каким-то образом она должна найти способ улизнуть, пока не будет слишком поздно, пока Тонкалла снова не полезет к ней. Каким-то образом…

Когда Рэйф проснулся, было темно. Попы­тавшись сесть, он тихо застонал… Все тело бо­лело и было невыносимо больно двигаться. При свете луны он видел темные ссадины от уда­ров.

Он посмотрел на небо. Судя по звездам, было около десяти вечера. Он проспал больше две­надцати часов.

Рэйф встал и, прихрамывая, пошел к род­нику. Как следует утолив жажду, он немного облегчил этим голод. Возвратившись в лощи­ну, он сел, тихо ругаясь, так как каждое дви­жение отзывалось непереносимой болью.

Ему нужно что-то придумать, но боль меша­ла сосредоточиться. «Отдых, – подумал он, – мне нужен отдых». Потом свернулся на земле и уснул.

Летний Ветер ворочалась всю ночь. В полу­сонном состоянии она видела Крадущегося Вол­ка, его худощавое бронзовое тело, как он бе­жал, сгорбившись, спасая свою жизнь. Ей снились гневный стук барабана, резкие шлеп­ки палок и дубин, избивающих живое челове­ческое тело, кровь, стекавшая по бокам Краду­щегося Волка, когда копья вонзались в него.

Не важно, что он сделал, но он не заслужил этого жестокого наказания.

За час до рассвета она оставила вигвам Шинте Галеска и направилась к реке. Любой, кто увидел бы ее, подумал, что она подчиняется зову природы. В складках своей юбки она пря­тала штаны, которые похитила у Шинте Га-леска, несколько кусков вяленого мяса и бан­ку с целебной мазью.

В сны Рэйфа проникло радостное щебета­ние голубой сойки, и он сразу проснулся, гля­дя на зеленый полог над головой и не пони­мая, где находится.

Он сел, к нему тут же вернулась боль, и он вспомнил все.

Рэйф встал и прислонился к дереву. Потом, двигаясь скованно и медленно, точно старик, пошел к роднику. На этот раз вода не облегчи­ла голод.

– Крадущийся Волк.

Рэйф резко обернулся на звук знакомого голоса, и его глаза загорелись нескрываемой яростью.

– Какого черта ты здесь делаешь? – резко спросил он. – Тебе мало того, что ты натворила?

– Я пришла помочь.

– Ты хочешь, чтобы я поверил тебе?

– Это правда, – она вынула вяленое мясо, нож и штаны, сделанные из кожи волка. – Это тебе.

– К чему это? Ведь меньше, чем два дня назад ты жаждала крови.

– Я поступила плохо. Я позволила гневу овладеть моим сердцем.

Он подозрительно рассматривал ее, не же­лая верить.

– Возьми, – сказала она и сунула ему в руки вяленое мясо. – Ты, должно быть, голоден.

– Скорее всего, отравленное, – пробормотал он, но тем не менее стал есть.

Летний Ветер смотрела на него, чувствуя угрызения совести. На его руках, спине, ногах и плечах не осталось живого места; все тело было в кровоподтеках и распухло.

– Я принесла мазь для твоих ран, – сказала Летний Ветер, когда он поел.

Крадущийся Волк кивнул. Он лег на живот, закрыл глаза, и Летний Ветер стала втирать в его спину густую темно-зеленую мазь. Мазь хо­лодила кожу и быстро вытягивала огонь из из­раненного тела. Ее руки были нежны, когда она втирала мазь, растирала его спину, шею и ноги.

Глубоко вздохнув, Рэйф сел.

– Спасибо, – пробормотал он, сам удивля­ясь, что благодарит ее. Ведь это она во всем виновата.

– Ты уверен, что мы не сможем жить вмес­те? – спросила она, и в ее голосе послышалась мольба.

– Это было решено еще тогда, – слабо отве­тил Рэйф. «И посмотри, к чему привела моя слабость», – горько подумал он.

– Я знаю, – легко поднявшись на ноги, Летний Ветер бросила штаны ему на колени. – Прощай, Крадущийся Волк.

Он вскочил, уронив штаны на землю.

– Летний Ветер, подожди.

Она посмотрела на него с надеждой в глазах, и он чертыхнулся про себя. Как может мужчина просить женщину, которую он отверг, привести другую женщину, ту, которую он любит?

Летний Ветер наклонила голову набок, и у нее возникло неприятное подозрение.

– Летний Ветер, я… не могла бы ты…

– Это она! – злобно вскричала Летний Ве­тер. – Ты хочешь, чтобы я привела ее сюда!

– Я знаю, что прошу слишком много, но…

– Нет, я не сделаю этого.

– Черт возьми, ты должна мне помочь. Я не могу оставить ее.

– Нет.

Рэйф выругался про себя. Чертова упрямая баба. Ясное дело, если он не принадлежит ей, то не будет принадлежать и Кэтлин!

– А если я на коленях попрошу тебя?

Искорка удовольствия мелькнула в глазах Летнего Ветра и потом исчезла.

– Правда?

– Я должен это сделать?

– Ты слишком многого хочешь от меня, – заметила она, слегка покачав головой.

Рэйф нахмурился и жестом показал на свои многочисленные раны на теле.

– Я думаю, у меня есть такое право.

Чувство вины охватило Летний Ветер. Воз­можно, она была несправедлива. Все-таки Крадущийся Волк спас ее от этого ужасного челове­ка, Бича, и она знала, что Кэтлин – его жена. Крадущийся Волк никогда не лгал ей, никогда ничего не обещал. Сейчас было совсем нетрудно держать Кэтлин от него подальше, и все же…