— Двадцать один километр, — произнес Банкс, глядя на часы. Почти максимум расстояния, на каком слышится гром. Но гроза, разыгравшись, скоро приблизилась и не заставит себя долго ждать. Отправимтесь домой, друзья мои.

— А капитан Год? — спросил МакНейль.

— Гром прикажет ему вернуться, — ответил Банкс, — и я надеюсь, что он его не ослушается.

Через пять минут мы дошли до поезда и расположились на веранде около гостиной.

Ни одна страна в мире, за исключением некоторых частей Бразилии, в частности Рио-де-Жанейро, не может соперничать с Индией по части гроз. Между тем как во Франции, Англии и Германии, то есть в средней полосе Европы, насчитывается не более двадцати гроз в году, на Индийском полуострове количество их в каждом году превышает пятьдесят.

Это правило по общей метеорологии. Относительно же данного случая, судя по всем условиям, мы должны были ожидать жесточайшей грозы.

Немедленно по возвращении в паровой дом я справился с барометром. Ртуть сразу упала на два дюйма — с двадцати девяти на двадцать семь.

Я обратил на это внимание полковника Мунро.

— Меня сильно беспокоит отсутствие капитана Года и его товарищей, — ответил он. — Гроза неминуема, темнота наступает быстро; охотники заходят всегда далее, чем обещают, и даже чем хотят.

Как они отыщут дорогу впотьмах!

— Сумасшедшие! — воскликнул Банкс. — Их невозможно было уговорить остаться! Конечно, было бы во сто раз лучше, если бы они не уходили!

— Без сомнения, Банкс, но они ушли, — возразил полковник Мунро, — и необходимо, чтобы они вернулись.

— Нельзя ли придумать способа указать место, где мы находимся? — спросил я инженера.

— Такую услугу могут нам оказать наши электрические фонари, свет их очень силен и виден издалека. Я сейчас пущу ток.

— Прекрасная мысль, Банкс.

— Не прикажете ли мне пойти поискать капитана? — спросил сержант.

— Нет, старик, — ответил полковник, — ты не найдешь их и только заблудишься сам.

Банкс принялся прилаживать электрическую батарею.

Он соединил элементы, и через несколько мгновений глаза «Железного великана» засветились как маяки, длинными полосами света, освещая лес на большое расстояние.

Положительно огни должны были быть видны издали и могли показать дорогу охотникам.

Но в ту же минуту разразилась страшная буря. Она разъединила верхушки деревьев и загудела между стволами бананов, словно перебирая звонкие трубы органа.

На дорогу посыпался град сухих сучьев и листьев, и на крышах парового дома началась немилосердная трескотня, напоминавшая барабанный бой.

Нам пришлось уйти в гостиную и запереть все окна.

Дождя еще не было.

— Это «тафон», — сказал Банкс.

Индусы называют этим именем внезапные и сильные ураганы, преимущественно посещающие горные местности.

— Сторр, — крикнул Банкс механику, — плотно ли заперты окна на башне?

— Будьте покойны, господин Банкс, с этой стороны нет опасности.

— Где Калуф?

— Он складывает дрова в тендере.

— Завтра не нужно рубить дров! Ветер потрудится сделать эту работу за нас! Сторр, поддержи давление и ступай под крышу.

— Сейчас, господин инженер.

— Налиты ли у тебя чаны, Калуф? — спросил Банкс.

— Да, — ответил кочегар, — запас воды готов.

— Хорошо, идите скорей домой. Механик и кочегар вошли в дом.

Молнии следовали одна за другой, и гром глухо рокотал.

Тафон не освежал воздуха. Ветер был удушлив и жег, словно дул из раскаленной печи.

Полковник Мунро, Банкс, Мак-Нейль и я приютились в гостиной, но по временам выходили на веранду.

Черным кружевом выступали на огненном фоне неба высокие ветви бананов. Вслед за каждой молнией на расстоянии нескольких секунд следовал удар грома. Не успевал замолкнуть первый удар, как раздавался второй. Неумолкаемо по лесу гудел густой бас эха, покрываемый через короткие промежутки более резким звуком сухих ударов грома, так справедливо уподобленных Лукрецием шуму раздираемой бумаги.

— Как это гроза не вернула их домой? — волновался полковник Мунро.

— Может быть, — заметил сержант, — капитан Год и его товарищи укрылись в дупло старого дерева или пещеру и вернутся только утром! Лагерь всегда будет к их услугам!

Банкс покачал головой. По-видимому, он не разделял уверенности Мак-Нейля.

Было около десяти часов, начался сильный дождь. К дождю примешивался крупный град, барабанивший по крыше с таким грохотом, что невозможно было расслышать разговоров, если бы даже гром и не заглушал голосов. Срываемые с деревьев листья кружились в пространстве.

Не имея возможности объясняться словами среди этого ада, Банкс протянул руку и показал нам на градины, хлеставшие по бокам «Железного великана».

Трудно было верить глазам! Все светилось от градин. Можно было подумать, что с облаков падали капли расплавленного металла, которые исчезали при ударе о железную обшивку. Это явление указывало на степень пресыщения атмосферы электричеством. Ежеминутно вспыхивала молния, и казалось, будто весь воздух сейчас загорится.

Банкс пригласил нас знаком уйти в гостиную и запер за нами дверь на веранду. Положительно было опасно подвергаться под открытым небом действию электричества.

Мы удалились в комнату, совершенно темную, из которой внешнее освещение казалось еще ярче. Каково было наше удивление, когда мы заметили, что светится даже слюна наша. Это было прямым доказательством, до чего мы сами пропитаны электричеством.

«Мы плевали огнем», по техническому выражению, характеризующему это явление, встречающееся редко и всегда нагоняющее страх. Действительно, при беспрерывном сверкании внешнего и внутреннего огня, среди неумолкаемого гула и грохота громовых ударов самому храброму сердцу мудрено воздержаться от усиленного биения.

— А наших все нет! — проговорил полковник Мунро.

— Все нет и нет… — отдавался Банкс.

Мы были в мучительной тревоге. Идти на помощь капитану Году и его товарищам, находившимся в серьезной опасности, не было никакой возможности.

Действительно, если они нашли убежище, то только под деревьями, а известно, каким опасностям подвергается в этих условиях человек во время грозы.

Где же могли они, в этом густом лесу, найти точку, удаленную на пять или шесть метров от вертикальной линии, проходящей от оконечностей самых длинных ветвей, как благоразумие предписывает людям, застигнутым грозой около деревьев?

Все эти соображения приходили мне в голову, когда раздался громовой удар сильнее предыдущих. Между ним и молнией прошло не больше полсекунды.

Паровой дом затрясся и подскочил на рессорах. Я думал, что поезд опрокинется.

В то же время резкий запах распространился в воздухе — наверное, анализ дождя, собранного в эту грозу, указал бы на присутствие в его составе большого количества окиси азота.

— Молния ударила. —.. — сказал МакНейль.

— Скорр! Калуф! Паразар! — позвал Банкс.

Все трое вбежали в комнату. По счастью, все были целы. Инженер отворил дверь веранды и вышел на балкон.

— Смотрите! Вон куда она ударила! — вскричал он. В десяти шагах от дороги был разбит громадный банан. Беспрерывное сверкание освещало предметы как днем. Гигантский ствол, который не в силах были сдержать боковые побеги, свалился поперек.

Во всю длину кора была ободрана, и длинная полоса ее, извиваясь змеей, трепалась в воздухе. Вероятно, дерево расщепило снизу вверх сильным ударом в корень.

— Чуть-чуть не попало в паровой дом! — отметил инженер. — Останемся, однако, на месте, здесь все же безопаснее, чем под деревьями.

— Останемся, — ответил полковник. Как раз в это мгновение раздался крик.

Уж не возвращаются ли наши охотники?

— Это голос Паразара, — сказал Сторр.

Действительно, оказалось, что с веранды второго дома нас звал повар.

Мы тотчас отправились к нему.

Менее чем на расстоянии ста метров от лагеря загорелся лес. Верхушки бананов исчезали в пламени. Пожар распространялся с неимоверной быстротой и приближался к паровому дому.