Одним из многих преимуществ жизни под управлением Имперского Аппарата является упрощение существующих стандартов инфраструктуры, коммуникаций и юриспруденции. За пятнадцать столетий система единиц измерения на планетах Восьмидесяти Миров была приведена к элегантно прямолинейной схеме.

В минуте – 100 секунд, в часе – 100 минут, а в сутках – десять часов.

Одна секунда равняется 1/100 000 солнечного дня на Родине.

Один метр равняется 1/300 000 000 световой секунды.

Одна единица гравитации равняется ускорению десять метров в секунду в квадрате.

Император своим декретом распорядился оставить скорость света такой, какой ее создала природа.

Пять маленьких кораблей вылетели из тени. Они появились с внезапностью монеток, подброшенных и блеснувших на солнце. Диски их вращающихся крыльев мерцали в воздухе подобно жаркому мареву, рассеивали мгновенно вспыхивающие и тут же гаснущие радуги. Мастер-пилот Иоким Маркс с удовлетворением отметил, с какой точностью выстроилась его эскадрилья. Аппараты-разведчики других пилотов заняли вершины воображаемого квадрата, в центре которого находился кораблик Маркса.

– Ну, разве мы не чудесно выглядим? – проговорил Маркс.

– На редкость, сэр, – отозвалась Хендрик, второй пилот эскадрильи. Ей по долгу службы положено было волноваться.

– Немного света нам не повредит, – беспечно заметил Маркс. – У риксов не было времени обзавестись глазастыми машинками.

Он сказал это не для Хендрик, которая и сама все отлично знала, а для того, чтобы подбодрить подчиненных. Другие три пилота тоже нервничали, это явствовало из их молчания. Прежде никому из них не приходилось совершать столь важных вылетов.

Но если на то пошло – кому приходилось?

У Маркса и у самого нервы начали пошаливать. Его звено разведчиков преодолело половину расстояния от старта до цели, не встретив ни малейшего сопротивления. Риксы явно были плохо оснащены, и теперь, столкнувшись с подавляющим превосходством противника, импровизировали, рассчитывая на свое единственное преимущество – то есть на заложников. Но к появлению малой авиации риксы наверняка не подготовились.

Еще несколько мгновений – и ожидание закончилось.

– По данным эхолокации, прямо по курсу перехватчики, сэр, – сообщил пилот Оскар.

– Вижу их, – добавила Хендрик. – Их уйма.

Вражеские перехватчики возникли перед глазами Маркса, как только его корабль среагировал на угрозу и повысил остроту зрения и других чувств, собрав данные с других разведчиков и заложив их в слои синестезии Маркса. Как и предсказывал Маркс, перехватчики представляли собой маленькие непилотируемые дроны, каждый из которых был вооружен только длинными гибкими хватательными манипуляторами, свисавшими с вращающейся несущей поверхности, более напоминающей винт, чем лопасть. Вообще, эти летательные аппараты сильно смахивали на те, которые четыре тысячелетия назад мог придумать Леонардо да Винчи – хитроумные приспособления, приводимые в действие толпой крошечных человечков.

Перехватчики зависли в пространстве перед Марксом. Их было великое множество, и в целом созерцание их, пожалуй, даже отчасти зачаровывало – такое впечатление могла бы произвести стайка каких-нибудь экзотических обитателей океанских глубин. Но вот один дрон двинулся к кораблю Маркса, слепо и злобно размахивая манипуляторами.

Мастер-пилот Маркс приподнял главное крыло своего разведчика и увеличил его мощность. Корабль взмыл вверх над перехватчиком и только-только успел улизнуть от выдвинувшегося вверх зловещего винта с захватами. Маркс недовольно скривился. Перед ним возник еще один перехватчик – этот летел немного выше, поэтому Маркс включил обратное вращение крыла, послал корабль вниз и ушел от цепкой металлической лапы.

Вокруг него другие пилоты, чертыхаясь на чем свет стоит, продирались через сонм перехватчиков. Голоса подчиненных доносились до Маркса со всех сторон кокпита – в зависимости от истинного положения их кораблей относительно него.

Сверху прозвучал напряженный голос Хендрик:

– Вы такое раньше видели, сэр?

– Ответ отрицательный, – отозвался Маркс. Ему много раз доводилось участвовать в сражениях с войсками культа риксов, но их малый флот явно эволюционировал. В каждом новом поколении дронов появлялись небольшие и как бы случайные изменения. Затем наиболее удачные из новшеств шли в массовое производство. Невозможно было угадать ход конструкторской мысли риксов, их стратегию.

– Манипуляторы стали длиннее, а поведение дронов в целом более… подвижное.

– Вот-вот, они просто как бешеные зверюги, – согласилась Хендрик.

Она верно подобрала определение. Два перехватчика заметили автожир Маркса и замахали манипуляторами с яростью аллигаторов, заметивших жертву. Маркс быстро увел корабль в сторону и, жутко рискуя, проскочил между перехватчиками.

Но перехватчиков становились все больше и больше, а профиль «разведчика» Маркса был слишком велик. Маркс убрал внутрь все антенны датчиков, отказался от дальнего зрения. Однако при таком диапазоне обзора ближайшие перехватчики стали видны с ужасающей отчетливостью, а от ощущения наложения данных первого, второго и третьего уровней у Маркса едва не расплавился мозг. Он видел (слышал и обонял) отдельные сегменты изгибающихся манипуляторов, виляющих, будто позвоночник змеи, видел, как на слепящем солнечном свету отбрасывает рваные тени бахрома ресничек, обрамляющих слуховые отверстия. Маркс прищурился и знаком дал приказ увеличить изображение. В конце концов крошечные волоски окружили его, будто лес.

– Они ищут нас по звуку, – сообщил он остальным. – Заглушить эхолокаторы.

Изображение расплылось, поскольку исчезли данные сонара. Если Маркс был прав и перехватчики действительно ориентировались только по звуку, то теперь его разведывательное звено должно было стать для них невидимым.

– Меня засекли! – послышался снизу голос пилота Оскара. – Эта тварь ухватилась за сенсорную антенну!

– В бой не вступать! – распорядился Маркс. – Используй вариант «ящерица».

– Сбрасываю антенну, – доложил Оскар.

Маркс тревожно посмотрел вниз. Загребающий одним манипулятором перехватчик другим цепко сжимал сенсорную антенну Оскара и отпускать ее явно не собирался. Корабль-разведчик дергался из стороны в сторону – пилот отчаянно пытался компенсировать нарушенную симметрию.

– Их все больше и больше, сэр, – сообщила Хендрик.

Маркс на секунду переключился на ее поле зрения. Хендрик находилась выше, и оттуда хорошо было видно, что впереди – густое облако перехватчиков. Яркие линии их длинных манипуляторов сверкали на солнце подобно шевелящейся паутине.

Их было слишком много.

Конечно, с базы уже шло подкрепление. Если первое звено разведчиков уничтожат, к бою будет готов второй отряд, и в конце концов два-три корабля сумеют пробиться. Но времени не было. Для проведения спасательной операции требовалась разведка на месте, и как можно скорее. Не получится – конец не одной карьере. Не исключено, что кому-то предъявят обвинение в Ошибке Крови.

Один из пяти кораблей звена Маркса должен был сделать это.

– Перестроиться плотнее, набрать высоту, – приказал Маркс. – Оскар, оставайся внизу.

– Есть, сэр, – спокойно отозвался Оскар. Он понимал, какую роль отводит Маркс его кораблю.

Остальные разведчики приблизились к Марксу. Все четверо одновременно набрали высоту и стали лавировать между беснующимися перехватчиками.