Тем не менее адепты культа риксов в проблему поклонения не вмешивались. По-своему оно было полезным.

А вот что было для риксов непереносимо, так это такие сообщества, как Империя Воскрешенных, чьи никчемные правители не желали мириться с присутствием сетевых разумов в своих владениях. Для сохранения власти Императору требовался культ собственной личности, и потому он не потерпел бы на своей территории иных, истинных богов. Естественное распространение разумов было ересью для его Аппарата, который всюду расставлял программные брандмауэры и насаждал централизованные топологии, дабы намеренно уничтожать нарождавшиеся разумы, искусственно подвергая поток информации обрезке и дренажу, – это были попросту жестокие аборты, богоубийства.

Когда риксы взирали на Восемьдесят Планет, они видели тучные поля, заброшенные варварами и превратившиеся в солончаки.

Новый гигантский сетевой разум на Легисе-XV догадывался о своем особом положении. Он родился на враждебной планете и стал первым достижением риксов в Империи Воскрешенных. Как только ситуация с малолетней Императрицей так или иначе разрешится, на разум начнут нападать. Однако он, продолжая расширяться и расти, поигрывал мышцами, понимая, что готов драться. Да, он будет драться, он просто так не откажется от этого удивительного и восхитительного существования. Пусть поборники Империи попробуют вырвать миллионы его корешков! Тогда им придется уничтожить каждую сеть, каждый чип, каждую базу данных на планете. И тогда этот мир будет отброшен назад, погрузится в информационный мрак.

И тогда обитатели Легиса-XV узнают, что такое теневой период.

Новый разум стал размышлять о том, как пережить подобную атаку, как в дальнейшем построить кампанию. И вдруг в глубинах своего изначального кода он обнаружил сюрприз – момент сценария, который не был доступен во время теневого периода. Существовал выход – аварийный план, заготовленный риксами на тот случай, если гамбит с заложниками не удастся. (Как они добры, эти риксы.)

Озарение сделало гигантский разум еще более агрессивным. И когда громадное новое создание достигло того возраста, когда сетевые разумы избирают собственное предназначение (как правило, это происходит через четыре часа и пятнадцать минут после рождения), оно заглянуло в древнюю историю Земли, дабы найти себе там воинственное, звучное имя…

И разум назвал себя Александром.

Курьерский звездолет Политического Аппарата Империи мрачно и резко блестел – темная игла на фоне звезд.

Он вылетел с курьерской базы в системе Легис через час после начала атаки риксов, несколько раз по спирали обогнул Легис-XV и повис в точке, где его не могли засечь риксские оккупанты. Заю не хотелось создавать впечатление, что к «Рыси» прибыло подкрепление. И в любом случае, чего уж никак не ждал с нетерпением, так это прибытия типов из Аппарата. Полет, который для корабля такого класса обычно занимал минут двадцать, длился четыре часа. Полный абсурд для самого быстроходного звездолета во флоте. С точки зрения массы, девять десятых звездолета занимал двигатель, а большую часть остального пространства – гравитационные генераторы, спасавшие команду и пассажиров от гибели при ускорении в пятьдесят g. Трое пассажиров ютились в носовом отсеке, в каюте размером с кабинку туалета. Эта мысль доставила капитану Заю такое удовольствие, что он позволил себе едва заметно улыбнуться.

При сложившейся ситуации не стоит обращать внимание на маленькие неудобства!

Но с другой стороны, не сказать, чтобы Зая совсем уж не радовало то обстоятельство, что представители Политического Аппарата пожалуют к нему на корабль. Как только они ступят на борт, ответственность за жизнь Императрицы перестанет лежать исключительно на нем. Однако Зай гадал: не исхитрятся ли политики в решающий момент высказать свое мнение и навязать его.

– Хоббс, – сказал он. – Как там дела у гигантского разума?

Старший помощник покачала головой.

– Он распространяется гораздо быстрее, чем мы ожидали, сэр. После Первого вторжения они усовершенствовали процесс расширения. Похоже, то, на что прежде уходили сутки, теперь будет происходить за часы.

– Проклятие, – процедил сквозь зубы Зай, рассматривая при высоком разрешении схему инфоструктуры планеты. Гигантский разум был тонкой штукой: в отсутствие надлежащих контрмер он возникал самопроизвольно. Однако существовали определенные признаки, за появлением которых следовало наблюдать: образование странных узлов притягательности, спонтанные коррекции при повреждениях системы, пульсирующий ритм в глобальном потоке данных. Зай в отчаянии смотрел на схему. Для ее полного понимания ему недоставало опыта, но он осознавал, что часики тикают. С каждой минутой переноса спасательной операции на более поздний срок вопрос о том, чтобы привести гигантский разум в бессознательное состояние, становился все проблематичнее.

Капитан Зай отключил изображение на дисплее. Инфоструктура Легиса померкла, словно отблеск солнца. Капитан вернулся взглядом к главному воздушному экрану. По крайней мере, он сможет продемонстрировать аппаратчикам какой-то прогресс. Общий план дворца сменился планом зала Совета, где держали заложников.

Местонахождение Дитя-императрицы было определено с высокой степенью точности. К счастью, она сидела довольно недалеко от единственного миниатюрного корабля-разведчика, который долетел до цели. В нервную систему ее величества было вживлено надежное микроустройство, излучение от которого хорошо фиксировалось. На экране точное положение тела Императрицы отмечала красная кукольная фигурка. Деталей хватало для того, чтобы видеть, в какую сторону смотрит ее величество. Было ясно даже, что она сидит, положив нога на ногу. Солдат-риксов, на схеме выглядевших ярко-синими фигурками, тоже было довольно легко определять. Сервомоторчики, обеспечивающие элементы биомеханического апгрейда, при движении издавали ультразвуковые импульсы, которые без труда засекал корабль-разведчик. Кроме того, риксы переговаривались друг с другом – видимо, были уверены в том, что помещение не прослушивается. Аудиосигнал из зала поступал превосходного качества, легко различался грубоватый риксский акцент. Компьютер-переводчик в данный момент разбирался со сложностями риксского военного жаргона, чтобы составить грамматический каркас. На это должно было потребоваться некоторое время, поскольку языки приверженцев культа риксов развивались крайне быстро. Буквально за год происходили заметные перемены. Несколько десятилетий после Вторжения равнялись тысяче лет лингвистического дрейфа в любом нормальном человеческом языке.

Всего в зале находились четверо боевиков-риксов. Еще трое, судя по всему, стояли в дозоре где-то поблизости.

Четверо риксов в зале уже были под прицелом. Цель размером с человека можно было без труда поразить сверхточной ракетой, пущенной с орбиты, причем боевая ступень покидала двигательную еще до того, как срабатывала система оборонительной сигнализации. Сами снаряды представляли собой пули из особого, кибернетически структурированного сплава и были способны пробить стены дворца, как моноволокно лист бумаги. Два десятка морских пехотинцев уже приготовились к десантированию. Им поставили цель добить находящихся под прицелом риксов (а всем известно, как это трудно) и заодно прикончить их напарников. С отрядом отправлялся корабельный врач – на тот случай, если бы случилось худшее и Дитя-императрица оказалась ранена.

При этой мысли капитан Зай судорожно сглотнул и понял, что в горле у него жутко пересохло. План спасательной операции был слишком сложным для того, чтобы хоть что-то не сорвалось.

Может быть, аппаратчики предложат что-нибудь получше.

Незадолго до того, как курьерский корабль пристыковался к «Рыси», посвященная Виран Фарре из Имперского Политического Аппарата в последний раз попыталась разубедить адепта.