В лесу было тихо. Хлопья пушистого снега, облепившие ветви, могли рухнуть вниз от малейшей встряски — но легкий ветерок, чуть заметно шевеливший кроны, внизу практически не ощущался. Лучи солнца, пробиваясь сквозь обледенелые сосны, разбивались на тысячи лучиков, заставляя все вокруг сиять и переливаться радужными цветами.

— Красиво как… -вздохнула Лика, опираясь на палки. — Как в сказке.

Михаил остановился рядом с девушкой, поправил тяжелый рюкзак и шумно выдохнул. Хотя он и считал себя вполне физически развитым, но пятичасовой марш на лыжах по сугробам порядком его измотал. А больше всего раздражало то, что хрупкая на вид, невысокая и изящная Лика выглядела почти такой же свежей, как перед выходом. Даже свежее — тогда все они были сонными, слегка помятыми: вставать пришлось рано, да и ночью-то мало кто толком поспал.

— Красиво, — согласился он.

— Знаешь… Обидно, что нам сейчас не до этой красоты… — Она протянула палку и дотронулась до кончика ветки, чуть качнув ее. Огромный белый пласт рухнул вниз, оставив в воздухе искрящуюся снежную пыль. Освобожденная от тяжести ветка рванулась ввысь и закачалась, будто бы радуясь обретенной свободе. — Хорошо бы просто погулять по такому лесу. Никуда не торопясь, не стремясь кого-нибудь пристрелить. Просто гулять… Воздухом дышать.

— Было бы хорошо, — серьезно кивнул Михаил и подумал, что было бы еще лучше, если бы при этом километров на…дцать в округе не оказалось ни одной живой души. Кроме него и Лики.

То ли она почувствовала не высказанную им мысль, то ли сама думала о чем-то подобном — об этом Михаил, правда, не смел и мечтать, — но она вдруг улыбнулась и положила руку в теплой пушистой варежке на его локоть.

— У моих родителей дача в Подмосковье, там бесподобные лыжные трассы. Приглашаю.

Михаил смотрел на девушку и не мог оторвать взгляда. Белый комбинезон сидел на ней как влитой, подчеркивая все достоинства изящной фигуры, с чьей-то точки зрения, возможно, излишне мускулистой, но на вкус Михаила — просто идеальной.

— Спасибо… — выдавил из себя он. Голос прозвучал хрипло и как-то вымученно. Вообще, когда Лика обращалась к нему, Михаилу удавалось отвечать только односложно, поскольку горло моментально перехватывал спазм.

С женщинами Михаилу фатально не везло. Сам он, посмеиваясь, говорил, что его вкус не соответствует его возможностям. Прежде всего — финансовым. Девочки с внешностью фотомоделей, которые привлекали его, как и других нормальных мужиков, обычно оказывались ему не по карману. Эти девочки, с готовностью нырявшие в постель к обладателям тугих бумажников, на Мишу с его более чем скромной оперской зарплатой, позапрошлогодней пыжиковой шапкой и костюмом, в котором он впервые фотографировался на паспорт, даже не смотрели. Пару раз он встречал «девушку своей мечты», но дальше двух-трех-пяти свиданий дело, как правило, не шло. Причем далеко не всегда по инициативе длинноногих красоток.

При явно завышенных требованиях к внешности потенциальной кандидатки в жены Миша еще и хотел получить умного собеседника. Приятели не раз пытались вразумить его, объясняя, что природа — дама справедливая и наделяет достоинствами понемногу. Кому-то ноги с бюстом, кому-то мозги с языком. И если очередная пассия в своей жизни, помимо глянцевых журналов, прочитала только одну книгу — букварь — это не фатальное невезение, а банальная закономерность.

Разумеется, приятели шутили. Тем не менее личная жизнь Михаила шла наперекосяк. Умницы, коих природа щедро оделила и внешними достоинствами, очень быстро приходили к выводу, что связывать себя с рядовым опе-ром — бесперспективно. И он в очередной раз оставался на бобах.

Несмотря на хронический неуспех у красивых куколок, менять свои вкусы он не собирался — в мужчине все должно быть прекрасно, в том числе и его спутница жизни.

А уж если не судьба… Ну, в холостяцкой тоже есть свои плюсы, хоть их и немного.

Сейчас его сердце трепетало. Мало того что в жизни Анжелика оказалась очаровательней, чем на фотографии, она была еще и умной, не распущенной, не слабачкой… И ему казалось, что смотрела она на него очень многообещающе… Поэтому в присутствии девушки он робел, от каждого брошенного на него ею взгляда самым натуральным образом млел и строил воздушные замки, которые могли в любой момент рухнуть. Ему на голову.

Все его метания Анжелика видела прекрасно. Несмотря на то что знакомство состоялось чуть более полутора суток назад, она иногда ловила себя на мысли, что понимает Михаила так, как будто знает его долгие годы. Это было опасно… Это здорово пахло браком. Не то чтобы она категорически не хотела замужества, но… Нельзя же вот так сразу, без подготовки!.. И все же девушка с легким испугом осознавала, что если он предложит… она скажет «да», не задумываясь. Пожалуй, чересчур стремительно развивался их «роман».

— Ну, вперед? — вздохнула она, убирая руку с его плеча и чувствуя, что делать это ей совсем не хочется.

Первую машину вел Петр — и потому, что не хотел доверять свою «деточку» другому, и потому, что был отменным водителем. Во второй машине Женька, пару раз порывавшийся сменить Бориса, получил в лоб вопрос, хорошо ли он умеет держать баранку, и увял, уступив право порулить Трошину. В общем, когда прибыли на место, наиболее бодрыми оказались как раз Лика, мирно проспавшая почти всю дорогу, и Михаил. Одинцов изображал из себя бодрячка, но по нему было видно, что он еще не вполне отошел от смертельной раны: пусть от нее остался лишь свежий шрам, однако тело упорно желало считать себя дохлым. Лигов вообще не спал. Хотя его организм в корне отличался от земного, отдых ему требовался ничуть не меньше. Просто, кроме него, никто не мог разобраться в показаниях инопланетного прибора, помимо прочего служившего целеуказателем. Вот Дан и провел всю дорогу на переднем сиденье джипа, командуя Петру, куда именно ехать и когда сворачивать.

Покинув шоссе, они еще с час петляли, едва разбирая дорогу в темноте, по узким проселкам. Два раза джип садился в снег так, что вытаскивать его приходилось лебедкой при активном участии всех членов команды. В конечном счете, с первыми лучами солнца они были уже у цели.