Сержант предложил не оставлять наблюдения за домом. Дикстра не возражал. Решение оправдало себя: американец появился спустя сутки.

Дикстра направил запрос в Ворбург, где находился патологоанатомический центр. Для расследования обстоятельств дела прибыл ведущий специалист, сам доктор Веерман.

Во второй половине дня старший инспектор полиции Дикстра терпеливо выслушивал объяснения подозреваемого. Куинн заявил, что познакомился с Преториусом четырнадцать лет тому назад в Париже, а теперь, путешествуя по Голландии, надумал с ним повидаться. Дикстра сохранял полнейшую невозмутимость. Наведя справки через службу внутренней безопасности, он убедился в правдивости сказанного. Преториус действительно жил в Париже, когда Куинн возглавлял там филиал страховой компании.

Нанятый автомобиль тщательно обыскали. Оружия найдено не было. Перетряхнули несколько раз багаж — с тем же результатом. На месте происшествия, как показал сержант, задержанные оружия при себе также не имели.

Дикстра предположил, что Куинн совершил убийство накануне — еще до того, как за домом был установлен надзор. Потом вернулся с намерением забрать что-то из карманов убитого. Но тогда зачем ему было, на глазах того же сержанта, безуспешно ломиться в парадную дверь? Если он сумел запереть ее раньше, то войnи в нее опять было проще простого. Ответа не находилось. В одном Дикстра не сомневался: давнее парижское знакомство — явно не повод для подобного визита.

Профессор Веерман прибыл в шесть и проработал до полуночи. Изнемогавший от усталости старший инспектор полиции Дикстра предложил ему кофе.

— Что скажете, профессор?

— Полный отчет вам будет представлен позднее.

— Хотя бы вкратце, прошу вас.

— Хорошо. Смерть наступила вследствие обширного поражения головного мозга из-за сквозного ранения. Пуля (вернее всего, девятимиллиметровая) была выпущена с близкого расстояния в левый висок и вышла наружу через правый. Она, возможно, застряла в каком-нибудь деревянном предмете внутри бара.

Дикстра кивнул.

— А точное время смерти? Мной задержаны двое приезжих из Америки. Труп обнаружен ими. Явились они якобы для того, чтобы навестить друга. Но воспользовались почему-то черным ходом.

— Смерть наступила вчера в полдень, — заявил профессор. Часом-другим раньше или позже. Подробности станут известны по получении результатов анализов.

— Но в полдень американцы были в арнемском полицейском участке! — запротестовал Дикстра. — Это совершенно точно. В десять они разбили машину, а отпустили их только в четыре. Конечно, они могли тайком покинуть отель ночью, приехать сюда, обстряпать дельце и на рассвете вернуться обратно.

— Исключено! — отрезал профессор, вставая из-за стола. — Этот человек умер вчера, не позднее двух часов пополудни. Если они находились в Арнеме, то, значит, ни в чем не замешаны. Простите, но факты — вещь упрямая.

Дикстра негромко чертыхнулся. Выходит, сержант установил за домом слежку спустя полчаса после того, как убийца скрылся.

В третьем часу ночи Куинн и Саманта вновь обрели свободу.

— По сообщению коллег из Арнема, вчера вы спешили во Флиссинген — успеть к парому, — напомнил им Дикстра.

— Верно, — отозвался Куинн, собирая свою многострадальную поклажу.

— Буду обязан вам, если вы не поменяете маршрут, — проговорил старший инспектор. — Мистер Куинн, наша страна славится гостеприимством, однако ваше в ней присутствие доставляет местной полиции уйму хлопот.

— Примите мои самые искренние сожаления, инспектор, — с чувством произнес Куинн. — Однако мы изрядно устали и проголодались. Можно ли будет скоротать остаток ночи в отеле?

— Разумеется, — согласился Дикстра. — И все же утром мои люди проводят вас до самого парома.

— Я начинаю чувствовать себя августейшей особой, — заметила Саманта в отеле перед тем, как пойти в ванную. Пока она стояла под душем, Куинн исчез. Вернулся он только в пять утра, запрятал принесенный «смит-вессон» в прежний тайник и лег вздремнуть часика на два перед завтраком.

Путь до Флашинга прошел без инцидентов. Куинн напряженно размышлял, что делать дальше. Кто-то убирает наемников одного за другим… След снова потеряй. Где искать теперь — неизвестно. Разве что вновь обратиться за подсказкой к архивам? Быть может, там отыщется какая-то ниточка, хотя это и маловероятно… Со смертью Преториуса дело становилось почти безнадежным.

У причала во Флашинге припарковалась полицейская машина. Два сержанта, не выходя из нее, внимательно проследили, как «опель-аскона» медленно одолел пандус, и не тронулись с места, пока громадный паром не развернулся по направлению к устью Вестершельде.

Во время плавания Саманта продолжала свои записи. В них давался довольно полный обзор полицейских участков в странах Европы. Куинн углубился в чтение лондонских газет, которых не видел уже десять дней. Заголовок «Перетасовка в верхах КГБ?» оставил его равнодушным. Агентство Рейтер сообщало из Москвы, что, по сведениям из информированных источников, в высшем эшелоне советской тайной полиции ожидаются крупные перемены.

Куинн провел в ожидании целых два часа. Недвижный как статуя, он затаился в густой тени ракитника у дома на Карлайл-сквср. Идущие мимо прохожие его не замечали.

После десяти вечера фешенебельный квартал Челси оживился: его обитатели начали разъезжаться по домам из дорогих ресторанов Вест-Энда. Водитель «бентли» доставил Дэвида и Карину Фрост к их дому, расположенному чуть поодаль. Нужный Куинну человек появился ровно в одиннадцать.

Поставив машину напротив дома, он поднялся на крыльцо и вставил ключ в замок. Куинн, неслышно приблизившись, тронул его за локоть:

— Джулиан!

Джулиан Хейман испуганно отпрянул, по тут же опомнился:

— Господи Боже. Куинн! Надо же… Я ведь мог тебя прихлопнуть как муху…

Хейман давно ушел из армии, но сохранял подтянутость. Годы жизни в городе, впрочем, не могли не сказаться на физической форме. Куинн много трудился па винограднике, иод палящим солнцем. Поэтому и не стал уточнять, кто, скорее всего, вышел бы победителем.

— Мне опять нужна твоя картотека, Джулиан.

Хейман окончательно пришел в себя. Он решительно замотал головой.

— Извини, старина, но никак. Этот номер больше не пройдет. Ты, говорят, персона нон грата. По слухам, это связано с делом Кормака. Рисковать не могу… Все!

Куинн этого и ждал. Дело кончено. Он повернул и сошел с крыльца.

— Да. кстати! — крикнул ему вдогонку Хейман. — Вчера я обедал с Барни Симкинсом. Помнишь старика Барни?

Куинн кивнул. Еще бы не помнить… Не кто иной, как Барни Симкинс, директор филиала «Бродерик-Джонс» страховой компании Ллойда, взял его к себе на службу. За десять лет работы Куинну пришлось исколесить всю Европу.

— Так вот, Барни сказал, будто кто-то звонил, спрашивал тебя.

— Кто?

— Откуда мне знать? Звонивший особенно не распространялся. Сказал только, что если ты хочешь с ним связаться, то должен поместить объявление в газете. Парижское издание «Интернэшнл геральд трибьюн». В течение ближайших десяти дней. Подписаться нужно одной буквой — «К».

— Сам-то он назвался хоть как-нибудь?

— Назвался. Но имечко у него, скажу тебе, занятное: Зик.

Куинн уселся в машину рядом с Самантой. Она ждала его за углом на Малберри-Уок. Вид у Куинна был отсутствующий.

— Что он сказал?

— Э-э… Кто?

— Хейман. Он допустит тебя к картотеке?

— Нет, это ни к чему. Хейман отпадает. Зато есть новости. Звонил Зик.

— Зик? — Саманта изумленно ахнула. — А что ему надо?

— Хочет встретиться.

— Но как же он тебя разыскал?

Куинн выжал сцепление и съехал с обочины.

— Да уж сумел… Когда-то я работал у «Бродерика-Джонса», и мое имя попадалось в газетах. Этого оказалось достаточно. Как видишь, не я один перебираю старые вырезки. Вчера Хейман случайно встретился за обедом с одним из моих бывших сотрудников — вот они и разговорились…