— Ваша ставка в шесть раз больше моей, сэр. Я готов смириться с вашим решением.

— Горное дело у вас в крови.

— Сейчас ни о каком горном деле речь не идет. Это скорее чутье, и ваше чутье ничуть не хуже моего.

— Хорошо, — сказал через некоторое время Росс. — Спустимся ниже.

Когда Хеншоу ушел, Росс остался в старой библиотеке еще на час или дольше, сверяя цифры в учетной книге. Сейчас как раз был расчетный день, и снаружи выстроилась очередь шахтеров, они подходили по одному, ставили в книге отметку напротив своего имени и получали причитающееся жалованье. Почти все ставили подпись, и лишь некоторые довольствовались крестом. Все знали, что всего через несколько недель придут сюда в последний раз. У Росса нашлась пара слов для каждого, часто шутка или насмешливый комментарий. Они не были его друзьями, большинство Росс нанял при открытии Уил-Лежер, но за последний год они сблизились.

Когда ушел последний, Росс по-прежнему оставался в библиотеке, хотя уже давно перевалило за два часа. Он снова и снова взвешивал образцы руды, сравнивал более ранние с теми, что отобрали на этой неделе. Несколько раз он брался за молоток и откалывал куски. Один раз при этом чуть не пробил дырку в полу. Росс расположился в сторонке от тайника, сделанного в дальнем конце комнаты, под крайним окном. Там в полу вырезали люк и поставили два больших металлических сундука, чтобы прикрыть петли в половицах.

При взгляде на них он вспомнил, что нужно повидаться с мистером Тренкромом, потому что тот играл не по правилам. Кладовку сделали при условии, что товары будут храниться короткий срок, три или четыре дня самое большее, а потом их заберут. Но там до сих пор кое-что оставалось — рулон модного кружева и десять бочонков рома по пять галлонов каждая, а прошло уже три недели. Хорошего мало.

Тут через парадную дверь его позвала Демельза, Росс встрепенулся и ответил. Дом построили в форме буквы L, и Росс вышел из задней двери, повесил на нее замок и уже собирался пройти по саду, как увидел шагающего по долине Уилла Нэнфана.

Уилл был его старым другом. Он уже некоторое время как удачно отошел от дел, имел небольшой участок земли, пять повзрослевших детей и прелестную вторую жену. Это был крупный светловолосый мужчина сорока с лишним лет, еще привлекательный, и увлекающийся игрой на скрипке.

— Добрый день, сэр, рад вас застать, решил, что сейчас как раз подходящее времечко заглянуть.

— Входи, Уилл. У тебя есть для меня новости?

— Да, но я бы не пришел, кабы они не были такими важными. Я зашел сказать, что мы нашли Марка Дэниэла.

Росс резко повернулся к нему.

— Нашли? В Шербуре?

— Нет, сэр, не в Шербуре. Он в Ирландии.

Росс уставился на дымоход шахты на холме. Из него валил черный дым, а это означало недостаток жара. Росс молчал.

— Вот почему мы не могли отыскать его следов. Его знакомые говорили, что он уехал, но не знали куда. Девять месяцев назад в Шербуре бог знает что творилось. Все эти революционные беспорядки. Дом подожгли, да и много чего еще. Народ стал коситься на Марка – иностранец как-никак, вот он и решил попытать счастья в Ирландии и улизнул на ирландском кече, что перевозит время от времени товар. Говорят, живет он в Голуэе, или что-то в этом роде.

— И откуда ты всё это узнал?

— Поболтал с капитаном одного из кечей. Оказалось, он дружит с Марком. Время от времени мы ведем дела с ирландскими судами. Они ходят на острова Силли, как и мы, где оставляют товар, и мы тоже. Размер у них маловат, ясное дело, и часто они плывут, загруженные под завязку.

— Когда ты снова увидишь этого человека? — спросил Росс.

— О'Хиггинса? На следующей неделе, как пить дать. «Все как один» не отплывет до конца месяца, но в понедельник поведу на Силли куттер, если распогодится.

— Передашь ему сообщение от меня?

— Я уже ему сказал, что вы хотите повидаться с Марком Дэниэлом.

— Хорошо. Пошлю Марку записку. Кто-нибудь ему прочтет, да хоть бы и священник. Входи, — Росс отпер дверь библиотеки и снова прошел за стол.

В ожидании мужа Демельза кормила Джереми, она встала и подошла к окну, как раз когда Нэнфан покидал библиотеку. Когда появился Росс, он выглядел озабоченным, но довольным. Некоторое время супруги ели молча, болтал только Джереми, хотя понимал сказанное только он сам.

Росс рассказал, зачем приходил Уилл Нэнфан. Демельза произнесла лишь:

— Рада, что мы наконец узнаем.

— Да. Я боялся, что он погиб. Прошло столько времени.

— Ты попросишь его приехать?

— Попрошу его встретиться со мной на Силли. Для него это безопасней, и он наверняка приедет.

— А ты как туда доберешься?

— Могу заплатить рыбакам, чтобы доставили меня туда из Пензанса. Или с Тренкромом, когда тот поплывет в следующий раз.

— В таком случае ты не будешь настолько уверен, чем если бы привез Марка на шахту. Он наверняка с готовностью приедет.

— Приедет. Но это разговор на полчаса, если иметь при себе план шахты. Мне просто нужно знать, о чем он говорил и где это искать.

Лотти Кемпторн чувствовала себя намного лучше. Как сказал Чарли, «Сейчас она неплохо выглядит, оспа ее пощадила». Дуайт осмотрел другого ребенка, но не нашел пока никаких симптомов. И больше ни одного заболевания в деревне. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он зашел ближе к вечеру и совсем не обрадовался, увидев там Розину Хоблин и ее мать.

Чарли пребывал в приподнятом настроении, и вскоре Дуайт понял, по какой причине. Розина с благословения своего отца дала согласие выйти замуж за Чарли. Узнав об этом, Дуайт с удивлением посмотрел на Розину, и та вспыхнула. Ему никогда не приходило в голову, что она может влюбиться в престарелого ухажера, и сейчас Дуайт по-прежнему не был в этом убежден. Она пошла по пути наименьшего сопротивления, поддалась на его уговоры, а ее отца убедило то, что Чарли мог предложить девушке.

Брак вполне мог оказаться и счастливым. После переделки коттедж Чарли стал светлее и гораздо комфортабельнее того, в котором она жила. К тому же ей не придется целый день проводить с иголкой в руке. Даже сейчас, с миловидным личиком и прямой походкой, девушка могла рассчитывать лишь на предложение со стороны какого-нибудь незрелого юнца, зарабатывающего пять или шесть шиллингов в неделю и с полуразвалившейся хибарой в качестве дома.

Но все же, подумал Дуайт, у них будет молодость и любовь, и даже если этот всплеск продлится недолго, в нашем тусклом мире не стоит с такой легкостью от этого отказываться. Уж он-то знает.

— Подумываем пристроить в следующем году еще комнату, — сказал Чарли, — для Лотти и Мэй. К тому ж у нас с Розиной тоже может выйти прибавление, чтобы всё чин чинарем, как полагается.

Дуайт оглядел комнату. Он не был человеком наблюдательным в общепринятом понимании и вдруг заметил перемены, произошедшие в коттедже за полтора года, хотя посчитал, что те произошли только в последние недели. Новые занавески, хорошие глиняные чашки, коврик у порога, свечи в подсвечниках, стекло в окнах. Он посмотрел на Кемпторна, а Чарли, который в это мгновение инстинктивно посмотрел на доктора, быстро опустил взгляд.

— Надеюсь, вы будете счастливы, — сказал Дуайт.

— А мы надеемся, что вы придете на свадьбу, — быстро ответил Чарли. — Правда ведь, Розина? Мы ведь все обязаны доктору. Он вылечил хромоту Розины. И меня от чахотки. Если б не это, я бы никогда не смог вести пристойную жизнь, зарабатывая починкой парусов.

— А теперь и Лотти идет на поправку, — сказала миссис Хоблин.

— Когда вы собираетесь устроить свадьбу? — спросил Дуайт.

— В следующем месяце, сэр. Мы еще не объявляли, и нужно время, чтобы всё подготовить. К тому времени и Лотти поправится.

— О да, к тому времени она уже будет бегать.

Если случится чудо, и больше никто не заболеет. Чарли по-прежнему смотрел на него. Чарли был загадкой: добродушный, дружелюбный, как собака, вечно улыбающийся, всегда благодарный. Как слышал Дуайт, он никому не позволял забыть, что обязан доктору своим здоровьем. Но всё же Дуайт, особенно в последние месяцы, чувствовал себя в его присутствии несколько неловко. Во время недавних неприятностей он скорее готов был положиться на хмурый взгляд Джаки Хоблина, чем на не сходящую с лица желтозубую улыбку Чарли Кемпторна.