Всю дорогу из головы девушки не выходил мужчина в плотных черных очках. Его суровое лицо. Тяжелый взгляд, пробивающийся даже сквозь непроницаемую черноту стекол. Взгляд, в котором сквозил страшный, неподдельный холод.

«Ерунда! – Леночка глубоко вздохнула. – Глупые мысли».

Она прошла вдоль густой сирени, повернула к подъезду и резко остановилась: у дверей, преграждая ей путь, стоял высокий старик в странных черных очках.

Сердце девушки глухо стукнуло, ноги стали ватными, и внутри образовалась неприятная холодная пустота.

«Как он здесь оказался?»

– Добрый вечер, Елена Викторовна, – мягко произнес незнакомец.

– Доб… добр… – Леночка сглотнула. Все в порядке, вокруг, несмотря на довольно поздний час, полно людей. Москвичи наслаждаются теплым летним вечером и во дворе царит гомон. Ей ничего не угрожает. Голос девушки окреп: – Что вам надо?

– Хорошо, что вы меня узнали. – Губы старика разошлись в безжизненной улыбке. По-настоящему безжизненной: лицо казалось резиновой маской и гримаса придала ему омерзительное выражение. Лучше бы он не улыбался. – Я надеялся привлечь ваше внимание.

– Для чего?

– Чтобы вы поняли всю серьезность моего предложения.

Холод проглотил все внутренности девушки.

– Какого предложения?

Старик сделал маленький шаг вперед и Леночка машинально отступила.

– Вам следует уволиться из фирмы Куприянова, Елена Викторовна, – с прежней мягкостью произнес старик. – Завтра вы отправите с курьером заявление об уходе по собственному желанию и не выйдете на работу.

Леночка ожидала услышать все, что угодно, но только не подобное заявление.

– Это шутка? Кто вас прислал?

– Вы должны сделать так, как я сказал, – почти ласково продолжил незнакомец. – А самое главное – вам придется распрощаться с теми планами, которыми вы делились с вашей подругой в кафе. Забудьте о Куприянове. – Старик снова улыбнулся, заставив девушку задрожать. – Я не даю вам времени на размышление, Елена Викторовна, пожалуйста, сделайте так, как я сказал.

Он резко шагнул вперед и Леночка, пропуская незнакомца, в панике отступила к кустам.

Бердянск, двадцать лет назад

Что делать, когда ты один?

Не безумец, добровольно отвергнувший общество и получающий удовольствие от отшельничества, но несчастный, силой вырванный из привычной жизни неумолимыми обстоятельствами. Потерявший все, что любил, все, о чем мечтал и на что надеялся. Все, ради чего жил.

Он принял условия, не имея другого выбора. Принял, не задумываясь, лишь бы вырваться из той бездны, в которую швырнула его судьба. Чуть позже, когда он получил возможность подумать, ему еще казалось, что впереди его ожидает новая жизнь, тысячи дорог и главной проблемой будет не ошибиться в выборе. Действительность поставила его на место. Почти все двери, в которые он планировал стучаться, оказались закрыты, почти все дороги вели в тупик. В небытие. В беспросветную тягомотину, сопровождаемую постоянным ожиданием провала. Он не хотел, не умел и не собирался учиться покорно тянуть лямку, он жаждал шагать с гордо поднятой головой, а как раз это ему запретили. По крайней мере, на тех дорогах, на которые он рассчитывал.

И это сводило с ума.

«Герой на обочине. Кому теперь нужно то, что я умею?»

Зорич грустно усмехнулся, посмотрел на свои сильные руки и лениво завел их за голову, подставляя широкую грудь жаркому южному солнцу. Вокруг бурлил центральный пляж. Соседи справа вскрыли роскошный арбуз, слева щебетали в песке чумазые детишки, косматый парень неподалеку охмурял двух загорелых девиц глупыми песнями под расстроенную гитару и никто не обращал внимания на могучего лысого мужчину лет сорока в странных черных очках, плотно прилегающих к лицу. Кого на южном пляже удивишь солнцезащитными очками?

«Кому нужно то, что я умею?»

Это становилось серьезной проблемой. На последние деньги Зорич купил билет в захолустный Бердянск, снял комнату на окраине и теперь проживал остаток средств, бездумно глядя на теплое Азовское море. Может быть, при строгой экономии он сможет протянуть месяц. Или даже полтора. Но что делать дальше? Рано или поздно деньги все равно закончатся. Надо искать решение.

Запах арбуза напомнил, что пора подкрепиться. Зорич поднялся, натянул штаны прямо на мокрые плавки, взял в руку рубашку с полотенцем и побрел по пляжу.

«Что делать дальше?»

Зорич понимал, что в его положении, а главное, с его навыками и умениями он может легко шагнуть в криминал. Он уже думал об этом, но всякий раз отказывался от этой мысли. Фундаментальное воспитание и вся прошлая жизнь были активно против превращения в бандита. Пусть даже и незаурядного. Это была та грязь, в которую Зорич мог наступить только в самом крайнем случае.

– Валя, выходи из воды!

– Клара, Клара, а где Мишенька?

– Ребята, айда в волейбол!

Звуки пляжа с трудом доходили до погруженного в свои мысли Зорича.

– Да не муж он ей!

– Вот я и говорю…

– Седьмого от борта в лузу!

Зорич остановился и посмотрел на желтенький павильончик пляжной бильярдной. На его странных черных очках мелькнули солнечные блики.

В прокуренном и темном, после залитого солнцем пляжа, помещении бильярдной толпились одни мужчины. Молодняк, шумно обсуждающий каждый удар, старики, жадно следящие за шарами, зрелые мужики, оставившие на песке жен и детей. Некоторые были в майках, некоторые – в легких брюках, но большинство было одето только в плавки, сжимая пачки сигарет и бумажники в потных руках. В пляжной бильярдной играли на деньги. В том числе и на довольно большие. Зорич заметил, как солидный мужчина, с золотой печаткой на безымянном пальце, не моргнув глазом, выложил на зеленое сукно крупную купюру. Таких сумм, правда, он больше не видел, но банкноты меньшего достоинства сновали из рук в руки с завидным постоянством. В основном в одни и те же руки. Вычислить игроков для наблюдательного человека не составило особого труда. Один, Зорич назвал его про себя Моряком, был одет в тельняшку и шорты, блестел золотыми фиксами и специализировался по мелким клиентам. Второй, Цыган, с серьгой в ухе и слюнявым ртом, оказался настоящим шоуменом, виртуозно разводя шары и привлекая внимание лохов. Третий, в классификации Зорича – Барон, работал с серьезными клиентами. Он единственный в бильярдной носил белую рубашку, брюки и даже ботинки. Он был аккуратно причесан и строг. Именно ему толстяк с печаткой выплатил крупный проигрыш.

И теперь снова.

– Пожалуйте платить.

– Вы просто маэстро, – мужчина в модных узких плавках и с золотыми часами на руке покорно открыл бумажник. – Сколько же вы играете?

– Всю жизнь. – Барон небрежно убрал купюры в задний карман брюк и обежал павильон строгими цепкими глазами. – Эй ты, очкарик, играешь или так, присмотреться зашел?

Зорич удивленно взглянул на игрока:

– Это вы мне?

– А ты здесь один очкарик, – на строгом лице Барона мелькнуло подобие улыбки. – Хиповый парень.

– Глаза у меня болят, – буркнул Зорич. – Это медицинские очки.

– Играть-то будешь, болезный?

– Да у него небось жена все деньги заграбастала, – рассмеялся подошедший Цыган. – Он здесь давно стоит и даже бутылки пива не выпил.

– Жена или теща? – с иронией осведомился Барон.

Зорич взял в руки кий.

– Почем играем?

Барон, явно рисуясь, назвал сумму – почти все, что оставалось в бумажнике Зорича. В случае проигрыша придется просить милостыню. Или идти грабить банк.

Тем не менее, он решительно потянулся за мелом.

– Расставляй.

– А деньги у тебя есть? – Барон перешел на деловой тон.