Долина, крохотная, словно занесенный случайным ветром одинокий березовый лист на холме, открылась за очередным поворотом тропы. Она густо заросла все теми же крепкими соснами. Тропа сбегала, петляя, к опушке и исчезала среди отливающих медью стволов.

Тарус в сотый раз глянул на карту.

– Здесь! – сказал он. – Где-то среди леса…

– Лес, тоже мне, – пробурчал Дементий. – Постыдился бы, чародей, этот лоскут лесом звать…

– Ладно тебе, – одернул его Пристень. – Гляди сосны какие, прямо как дома!

Дементий вздохнул:

– Дома… Дома, поди, и сосны роднее кажутся. А эти – так, одна видимость. Не наши они. Как и все здесь – от камней до солнца.

– Соскучился, что ли? А, Дементий? – насмешливо спросил Богуслав-венед.

– Тебе-то что? – огрызнулся тот. – Сидел все время в степях, что дома у себя, что здесь – одно и то же, седло да ковыль… А я на берегах этих диких околачивался. Воротит уже от них…

– Зато даты как на побережье появятся – оживают враз, – вставил со вздохом Прон. – Не иначе как оно на их фиорды похоже…

Прон произнес незнакомое слово «фиорды» с особым тщанием.

Дементий подозрительно на него покосился.

– Где это ты ихних словечек нахватался, умник?

– Где, где… – хмыкнул Прон. – Везде… Почаще из замка выползать надобно.

Тарус, до этого не вмешивавшийся в дружескую перебранку, наконец прикрикнул:

– Ну-ка, сороки, попридержите языки! Не дома, чай, за полдником…

Спорщики умолкли. Тем временем спустились к самым соснам. Стволы стояли – один к одному, хоть тут же вали и избу руби. В лесу даже дышалось легче. Вишена с наслаждением втянул в себя пахнущий смолкой и хвоей воздух.

– Эх-ма… – протянул он.

– Да уж, – поддакнул ему Славута-дрегович. – У эльфов в лесах и то не так…

Что да, то да: эльфийские леса Суладора не вызвали у Вишены никаких чувств. Они были пронизаны чужим духом, чужой жизнью и подчинялись чужим законам. Не людским, эльфийским. А людям никогда не понять эльфов. Здесь же Вишена ощутил себя на короткий миг как в Тялшине.

Тропа исчезла почти сразу, едва опушка скрылась позади за стволами. Тарус уверенно вел отряд вглубь леса. Боромир угрюмо пинал крупные шишки и они откатывались в стороны, ударяясь о кору цвета меди.

Вишена вдруг подумал, что совершенно не представляет, как выглядит Оракул. Наверное, это даже не человек. И не кто-то другой – эльф, или, скажем, гном. Может, это зверь какой?

«Гадай-не гадай, – вздохнул он, – ни за что не отгадаешь. Окажется то, о чем и не думал…»

Сосны расступились, открыв просторную поляну, а посреди поляны росло громадное полусухое дерево-патриарх. Вишена с изумлением смотрел на вековую сосну, без сомнения, давшую жизнь всему окрестному лесу. Узловатые ветви, иссушенные ветрами, растопырились во все стороны, земля у ствола во много обхватов была усеяна длинной пожелтевшей хвоей. А уж шишки вокруг валялись – с собачью голову, не меньше. Боромир потрогал одну носком сапога, но пнуть не решился.

– Ну и ну! – выдохнул Роксалан восхищенно. – Сроду такого великана не видывал!

Вишена оглянулся. Чуть выше макушек сосен на краю поляны маячили горные пики, покрытые шапками снегов. Была в этом какая-то невысказанная мрачная красота.

– Это и есть оракул? – недоверчиво спросил Похил, одергивая бело-голубой плащ.

– А чего ты ожидал? – прозвучал вдруг знакомый голос.

Все обернулись. Чуть в стороне стоял долгобородый старец в белых одеждах. Он опирался на длинный резной посох.

– Базун! – выдохнули разом трое или четверо.

В родном мире старец с посохом несколько раз выручал Боромиров отряд в трудную минуту. И сейчас все вдруг поняли, что они не покинуты на чужой земле, что хоть кто-то помнит о них и тревожится.

– Долго же мне пришлось ждать! – сказал Базун.

Тарус, казалось, был озадачен.

– Ждать?

– В этот мир мне ходу нет, – объяснил Базун. – Два Оракула – единственные места, где вы можете меня услышать.

Тарус внимал. Остальные – тоже, никто даже не перешептывался.

– Тогда подскажи нам, в какой руине искать Книги? – спросил чародей, не желая терять время.

Базун ответил не сразу.

– Прямо ответить я не могу, потому что не я здесь хозяин. Однако есть способ это узнать. Нужно выполнить задание Оракула. Тогда ответ на любой вопрос о руинах Иллурии будет вами услышан. Но – только на один вопрос.

– Жаль, – вздохнул Тарус. Возникшая было надежда выспросить у Базуна заодно и о втором сапфировом мече погасла. – А какое задание даст нам Оракул?

– Сейчас узнаем…

Фигура старца вдруг потеряла очертания и расползлась, словно сотканная из тумана. Посох повалился на траву.

– Растаял, – пробормотал Боромир. Удивления в его голосе не было: Базун и раньше исчезал подобным манером.

Вишена вспомнил, как раньше думал о все новых целях и новых к ним дорогах, и ощутил, что его мысли невероятно быстро сбываются. Вот, думал отсюда уж точно за Книгами путь, ан нет, сначала задание Оракула исполнить надобно…

Базун больше не появился. Прозвучал только его надтреснутый голос:

– Слушай, Боромир-Непоседа, слушай Тарус-чародей, слушайте и вы, воины-храбры! Оракул Танкара откроет вам руину, где скрылась Тень, если вы умертвите десять айагров, воюющих за Аргундор. Даже ходить далеко не придется: эти твари помогали штурмовать замки севернее Тинзкого моста. Там они и поныне остаются. Исполните – глядите на карту, которая сюда вас привела, она все расскажет. Удачи вам!

Голос умолк. Валяющийся на земле посох Базуна тоже куда-то делся, пока все озирались.

– Порой мне кажется, что наш поход бесконечен, – проворчал Боромир. – Эти Книги и впрямь станут бесценными, если мы до них в конце-концов доберемся.

Тарус промолчал. Просто радовался знаку, что они на верном пути. А что до нового задания, так за любое знание приходится платить. Несложную эту истину чародей усвоил раньше, чем научился плести заклятья.

И они отправились обратно. Пересекли лес, ступили на извилистую горную тропу. Точно так же тянулись навстречу темные скалы, а внизу плескались свинцовые волны залива.

– Тарус, – окликнул чародея Вишена. – А кто такие айагры?

– Нечисть такая, – вздохнул тот. – Вроде чертей, только куда зловреднее и сильнее. Лучше бы так и не узнал никогда кто они…

«Опять нечисть», – подумал Вишена и покосился на свой черный, как ночь, клинок. Все три руны на гарде слабо светились зеленым.

Когда залив скрылся за причудливыми изломами скал и тропа потихоньку пошла вниз, путники примолкли. Никто не перебрасывался короткими фразами, как раньше – они ступили на пустоши Танкара, где хозяйничали сейчас черные люди Аргундора.

– Вон там, – показал на неровную цепочку холмов Боград, – ближний замок. Щаг зовется. Раньше он всадникам принадлежал, но недавно пришли черные и выбили из Танкара всех. Чуть дале другой замок, Продиас, а еще дальше – Нидлтон и Менелот, две старых твердыни всадников в Танкаре. Они оставлены впервые за много лет.

Вечерело. Небо, одетое мрачными тучами, нависало над головами путников и, казалось, гнуло к земле, давило непомерной тяжестью. Порывистый восточный ветер нес пронизывающий холод.

– Ей-право, как аргундорцы здесь объявились, даже погода испортилась, – проворчал Богуслав, кутаясь в плащ. – Костерок бы развести…

– Надо в скалах пошастать, – тоном знатока заявил Дементий. – Авось, грот какой отыщем, заночуем как люди, горячего приготовим, отвару напьемся.

Горячее и впрямь не помешало бы после дня на ветру. Путники рассыпались цепью, прочесывая каменистую пустошь, заглядывали в нагромождения валунов. Вскоре подходящее место отыскалось: пещерка размером с небольшую горницу, да еще ход в нее изгибался так, что никакому ветру не достать. Да и огонь снаружи мудрено заметить. Выгнали оттуда десяток летучих мышей, натаскали скудного сушняка и стали на ночлег.

– Дежурить бы надо снаружи, – задумчиво протянул Боромир. – По двое лучше.