– У меня секира, – улыбнулся дрегович, но улыбка вышла безрадостной.

Тарус поворотился к лежащему Непоседе.

– Извини, ватаг, что идем без тебя. Но ждать больше нет резона.

– Хей-я-а-а! – воскликнул Йэльм. – Давно пора, южанин! Чего ты мешкал до сих пор? Бой все рассудит, так было всегда и будет всегда.

Тарус с лязгом выдернул из ножен меч.

– Ошибаешься, дат. Не всегда так будет. И то, что мы добудем в руине по праву меча, может когда-нибудь отменить право меча, заменив его правом разума.

Йэльм поморщился, не понимая, зачем отменять право меча. Но возражать не стал. Потому что не поверил Тарусу, хотя тот умел убеждать.

У входа в Башню мялся с ноги на ногу Анча – остальные песиголовцы, гонимые вековым страхом перед Тенью, отошли от руины шагов на триста. Анче было не по себе – шерсть на мощном загривке стояла дыбом, а уши прижаты, ровно у щенка перед матерым кобелем, но он храбрился.

– Ар-р! Я пойду с вами, люди. Хоть мой род и бежал всю жизнь от Тени… может быть, я буду первым, кто не сбежит.

– Как знаешь, – сказал Тарус. – Держи меч под рукой. Хотя, от Тени он вряд ли защитит.

И направился под арку. Вишена твердо ступал следом, окровавленный плащ плыл, невесомо шевелясь, за ним. Дальше стремительно шагал Йэльм, воинственно задравший бороду, Славута с секирой наперевес, рядом с ним – Хокан с черным клинком. Решительный Анча. И – чуть позади – Омут, сжимая тяжелую свою булаву, Ларс, Похил, Озарич, Роксалан, Пристень… Настороженные Урхон с Гархом, пересилившие страх, рыжеволосый скальд Коек, силач Магнус, Богуслав, Гонта, дат-колдун Бролин…

Наверху остались только Купава с раненым Боромиром да две дюжины собакоголовых вокруг спящего Яра.

Вишена не оборачивался. Вниз вела спиральная лестница с выщербленными ступенями.

– Факелы! – сказал Тарус, узрев у спуска охапку обугленных с одного конца сучьев. – Зажигайте!

«Наверное, их оставил Яр когда спускался сюда. Пригодились ему, не помешают и нам», – подумал Вишена, подхватывая из чьих-то рук пылающую ветку. Крутые ступени убегали вниз.

Пожарскому стало вдруг все равно кто кроется внизу. Хоть печенег, хоть Тень, хоть тысяча чертей. Рядом шагали надежные друзья-побратимы, и те, в чьей верности и храбрости он не раз убеждался здесь, в Иллурии. Когда есть единство – их не остановить.

Изумруд на гарде медленно разгорался.

Лестница привела в темный сырой зал, ничем не нарушаемая тишина рвалась на части звуком шагов. Трещали факелы, изредка фыркая, когда в огонь с потолка падала случайная капля. Зал был пуст, единственный коридор уводил в сторону, кажется на юг.

Второй зал был посуше. В центре его высился большой камень с плоским верхом, похожий на гигантскую черепаху, а на камне стоял, поблескивая сине-фиолетовым, ларец.

– Это он! – сказал Йэльм. – Я уже держал его в руках! Хей-я! Мы пришли к цели!

Люди и песиголовцы, ощетинившись сталью, оглядывались в поисках врага. Но больше в зале никого не было. Изумруды на гардах и руны мечей Таруса и Хокана горели ровным чистым огнем, словно успокаивая: ничего злого рядом нет, есть только что-то чужое.

– Эй, поглядите!

Ларс подцепил мечом какое-то черное полотнище.

– Да это кондотьерский плащ! – узнал Хокан. – Черный!

– Плащ печенега? – спросил Озарич.

Тарус пожал плечами:

– А чей же еще?

– Значит, он мертв?

Тарус пожал плечами.

– Не обязательно. Но в этом мире его больше нет, это точно.

– А Тень?

– Наверное, – предположил Славута, – они извели друг друга. Начисто. Или вместе провалились в какие-нибудь темные места.

Тарус медленно приблизился к ларцу, от которого исходило неясное тепло. Ларец был настолько чужд злым чарам, что отторгал их, хотя не раз они обрушивались в его резную душу. Руны на мече Таруса и фиолетовый камень ларца заискрились, тихонько потрескивая.

– Гляди-ка! – удивился Похил. – Он признал тебя, чародей!

Тарус протянул руки и коснулся выпуклой крышки. Сноп фиолетовых искр взметнулся в воздух, пощекотав ладони чародея. Ларец и вправду был теплый. Медленно, словно пытаясь растянуть мгновения, Тарус поднял крышку и заглянул внутрь. Девять кожаных переплетов с золочеными надписями взглянули на него.

– Книги, – прошептал Тарус. – Я искал вас десять лет…

Все сгрудились у камня, в надежде заглянуть в ларец. Вишена, поглазев на причудливо завитые буквы, вздохнул и подумал:

«Нужно попросить Таруса, чтоб выучил читать на каком-нибудь из древних языков… Может, там и вправду дельное что найдется. Кто-то ведь это писал, не жалел времени и сил…»

Вдоволь налюбовавшись, Тарус опустил крышку, спрятал меч в ножны и взял ларец за ладные металлические ручки.

– Все! Уходим отсюда!

Без всяких помех они поднялись на поверхность и вышли из арки. Но едва отошли на десяток шагов, под землей что-то глухо заурчало, Драконья Башня, и так полуразрушенная, тяжко дрогнула, сложилась как глиняный домик, и рухнула, став настоящей руиной. Серая пыль взметнулась облаком, и повисла в воздухе, медленно опадая.

– Это знак, други, что пора возвращаться домой! – сказал Тарус негромко.

Вишена глянул на перевал – там никого уже не было, даже грифонов в воздухе не видать. Наверное, гномы обратили аргундорцев в бегство и бросились вдогонку, чтоб на их плечах ворваться в черные замки Аргронд и Торибал. Иллурия жила войной. Воинов Лунных Заводей, сошедших с флотов и спешивших с юга эльфов и солдат Сириана, Ушедшие в поиск так и не дождались.

Они собрались на месте ночевки – тринадцать датов, двадцать девять арранков, и пятнадцать людей из дружины Боромира. Шестнадцатый – Яр – спал, одурманенный зельем Таруса. Они добыли Книги. Все-таки добыли.

– Где наших похороним? Здесь, или на родной земле? – спросил Похил.

– По крайней мере, – сказал Тарус, – в родном Мире. Ты можешь стоять, Боромир-Непоседа?

– Смогу…

Ему помогли. Ослабевшей рукой Непоседа обнажил изумрудный меч и вытянул его перед собой. Вишена и Йэльм, не дожидаясь приглашения, стали рядом. С чистым звоном три клинка скрестились, а в изумрудах родился ободряющий свет. Ход открылся перед путниками, и вел он на этот раз не в чужие незнаемые земли, а домой.

Перед тем, как уйти, Вишена оглянулся. Красноватое солнце над болотами, неприступная аргундорская гряда и руины Драконьей Башни у подъема к перевалу – такой запомнилась ему Иллурия. Ему, кондотьеру Белого Воинства Сириана. Бывшему кондотьеру.

Корреспондент Тарус/Т завладел объектом и покинул зону локации, время – 14.26, 957-е локальные сутки. Как и прогнозировалось, корреспондент Тарус/Т переместился в сектор изделия ХА-27С, сохранив при себе оба импульсных волновода со встроенным лок-резонатором. Остальное оборудование, вынесенное из узловых точек сопряжения, продолжает находиться в зоне локации. Список оборудования прилагается, код в архиве FH32.

Согласно рабочего расписания приступаю к перекрестному тестирования с последующим переходом в режим ожидания.

Конец отчета.