Литмир - Электронная Библиотека

Он оборачивается к Гигсону, все ещё стоящему столбом возле своего голопульта. Лица за зеркальной поверхностью шлема не видно, но телеметрия исправно поставляет на «виртуалку» кадры изнутри – под своим шлемом майор побелел, как полотно. Лейтенант косится на собственные данные. Ну, ещё бы. Он тоже выглядит не лучше…

– Господин майор? – голос сел и кажется чужим. – Если теперь моё мнение вас, наконец, интересует, предлагаю затопить реактор к чёртовой матери плазмой. Чтобы от этой дряни никакого следа не осталось и в помине. Дотла.

– Это крайний случай, – слабо протестует Гигсон, и его неуверенность, такая непривычная неуверенность в ответ на откровенную дерзость лейтенанта тешит самолюбие последнего. – Пострадает спецоборудование реактора, стоящее миллионы эталонов… мы не можем на это пойти, лейтенант…

На периферии зрения в зоне реактора возникает какое-то движение.

На Ромэка находит какой-то ступор. Отказываясь верить, он медленно, через силу перемещает взгляд, чувствуя, как на голове шевелятся волосы.

Капрал уже на ногах. Более того – вместо чудовищной раны на голове пульсирует плёнка розовой кожицы. Лазерная пушка под потолком колпака спокойно «смотрит» толстым стволом в другую сторону, словно её это не касается. Оскальзываясь на ошмётках собственных мозгов, разбрызганных по полу, Орт какой-то гротескной, текучей походкой добирается до периметра. Затем прижимается к бронестеклу всем телом, не сводя с людей жуткого, пронизывающего взгляда. Левый глаз сполз на скулу, правый плавает в розовой коже, затянувшей череп. Несколько секунд ничего не происходит. Только вроде как тело объекта уплощается, что ли… А затем стекло из сверхпрочного неразрушаемого монопенокса начинает плыть, продавливаясь под напором плоти с той стороны, точно водяная плёнка…

Ромэк очнулся, с трудом преодолев странную слабость, охватившую его тело. Пальцы запорхали над голотурой, опережая саму мысль. Проверка автоматического режима пушки. В действии. Тогда почему нет реакции? Нет, этот кошмар для него уже никогда не закончится… Запуск тестирующего режима… все нутро его вопило, что уже слишком поздно.

– Почему лазер не стреляет? – откуда-то издалека доносится растерянный голос майора Гигсона.

– Похоже, сканеры не видят цель, господин майор…

– Этого не может быть!

«Разуй глаза, придурок», – мысленно советует Ромэк, окончательно растеряв остатки уважения к шефу, а пальцы уже заканчивают ввод кодов доступа к плазменной установке, только что переданных майором.

Бронестекло продолжает вздуваться гигантской нездоровой опухолью. Руки Капрала уже продавили монопенокс и шевелятся за периметром, тело сантиметр за сантиметром «протекает» вслед. В голове лейтенанта словно стучат похоронные молоточки – поздно, поздно… да заткнитесь вы!

– Великолепные результаты… – вдруг бормочет майор… – такого мы не ожидали… Отличная боевая машина из органики…

Лейтенант ожесточённо скалится в лицевой щиток, вбивая цветовые пятна клавиш, вспыхивающих и гаснущих после касания. Кто же мог подумать, что в критической ситуации шеф окажется такой некомпетентной скотиной? Мало того, что решил свалить всю ответственность за случившееся на него, передав коды доступа, так ещё и инстинкт самосохранения, видимо, в задницу засунул – вон, стоит и Ортом любуется, вернее, тем, во что они его превратили. В лабораторной крысе этого инстинкта и то больше…

Он замечает, как оживает манипулятор лазера под куполом реактора, и недоверчиво хмыкает. Нервное. Что, этот злоклятый лазер наконец нашёл цель? Веса в установке килограммов тридцать, но манипулятор поворачивает ствол с привычной лёгкостью. Похоже, и впрямь увидел. Чёртова аппаратура…

У монопенокса исключительная пропускная способность к свету, особенно к когерентному. В тот момент, когда ярко-синий росчерк пробивает навылет грудь майора, лейтенант успевает осознать, что целью являются именно они, а не объект.

Затем лазер настигает и его.

Дымный след, выплеск крови из отверстия на груди скафандра, микровзрыв, разворотивший грудную клетку, и тело лейтенанта Ромэка безжизненно оседает на пол смотровой платформы.

«Допрыгались…»

Последняя мысль гаснет и осыпается пеплом.

Сканеры защитного периметра комплекса фиксируют прекращение жизнедеятельности биологических объектов, обладавших высшим командным приоритетом в контролируемой зоне. В тот же момент система безопасности реагирует в соответствии с заложенной программой, включая ответные меры на явные признаки угрозы биологического характера. Часть дна комплекса – огромная платформа тридцатиметрового диаметра, вместе с реактором и массой вспомогательного оборудования с тяжким вздохом отделяется от станции на выносных штангах и выдвигается в космос на метр. Этого более чем достаточно. Атмосфера практически мгновенно вырывается в вакуум. Последнее, что видит существо, бывшее до начала эксперимента Унгусом Ортом, – облик голубоватой планеты, громадным серпом плывущей под орбитальной исследовательской станцией «Призрак». Затем убийственный холод вакуума вымораживает его ткани прямо в бронестекле.

Хэнк

Многоцветный и информационно насыщенный мир виртуальности померк, возвратив Хэнка в обыденную, но уютную комнату – светлое пенонапыление на ничем не украшенных стенах, тёмная полировка рабочего стола, уставленного различными компьютерными прибамбасами, и он сам в вертящемся кресле на колёсиках возле этого стола. На периферии зрения осталась лишь второстепенная информация лоцмана, привычно высвечиваясь разноцветными символами в правом верхнем углу – так называемая панель виртуалки. Таймер показывал три двадцать четыре, общее время – без пятнадцати пять. Отлично. Вся работа заняла чуть больше трех минут, и, по всем ощущениям, никто его так и не засёк…

Вроде бы не засёк, мрачно уточнил про себя Хэнк. Все дело в этом «вроде бы» – когда хакер начинает веровать в свою неуязвимость и, соответственно, безнаказанность, то, как правило, вскоре оказывается за решёткой. А то и того хуже – с проломленной головой где-нибудь в канализационном колодце…

Он вяло оттолкнулся ногами от пола, колёсики кресла с тихим шелестом выкатили его по ковролину на середину комнаты. Рука юркнула в карман заранее надетой куртки, нашарила пластиковую пачку «Серебряной крови». В обойме торчали четыре тонких длинных сигареты ядовито-красного цвета. Негусто, но пока хватит. Через тридцать минут у него будет достаточно эталонов, чтобы закупить себе сигарет на всю оставшуюся жизнь… ну, может и не на всю жизнь, это он, конечно, хватанул, но на пару лет безбедного существования хватит. При условии, что он постарается жить эти пару лет не слишком расточительно. Оттянуться слегка, отдохнуть от всей этой кутерьмы, а то уже нервы ни к черту из-за постоянного риска крупно залететь… например, в качестве пепла в кремационную урну. Да, очень скоро должно выясниться, не прыгнул ли он выше головы, согласившись выполнить этот сомнительный заказ… А пока… пока минутка терпит. Но только минутка.

Среагировав на тепло губ и лёгкое сжатие, кончик сигареты задымился. Он с удовольствием затянулся, чувствуя, как первая тёплая волна покатилась по артериям и венам, наполняя тело жизнью. Хэнк криво усмехнулся. Что бы он без них делал, без этих ядовито-красненьких штучек забористой дряни, давно бы уже с катушек двинулся от такой поганой жизни… Единственные сигареты, разрешённые на Нове-2 официально в качестве слабого наркотического средства, неплохо помогали от частенько накатывавшей на него депрессии. Ни для кого не было секретом, что пристрастие к ним частенько заканчивается по меньшей мере инсультами, а иногда – раком головного мозга и полной деградацией личности. А ещё ходили слухи, что у заядлых любителей «Серебряной крови» кожа со временем начинает приобретать серебристый оттенок, как у робота – верный признак, что бросать уже поздно. Хэнк старался думать об этом пореже. В конце концов, за все в этой жизни приходится рано или поздно платить, в том числе и за этот «тихий кайф», без которого он уже давно не мог обойтись. Три минуты работы… и больше трех дней подготовки, пока подобрал необходимый софт, пока, отгородившись в своей конуре от всех ненужных помех и, заблокировав все каналы связи, сам написал парочку новых программулек для столь специфического случая… Все-таки здорово он вымотался…

4
{"b":"35748","o":1}