На самом деле вечер был теплым, но Таня сама по себе была мерзлячка, поэтому не стала отказываться от предложенного ей фрака, хотя понимала, как она сейчас будет глупо выглядеть в красном длинном платье, спускающимся от хрупкой талии мягкими складками до самой земли, на высоких каблуках и… во фраке, наброшенным ей на плечи. То, каким в этот момент предстал перед ней её строгий и чопорный преподаватель, поразило её окончательно – без строгого костюма он выглядел совсем молодым, стройным и спортивным мужчиной. Таня поняла, отчего девушки-студентки так сходят с ума по нему, особенно её подруга Лера! Только как, как они умудрялись разглядеть в этом строгом и серьезном человеке обычного симпатичного мужчину? Таня засмеялась про себя над своей наивностью и детскостью, из которой, видимо, до конца так еще и не вышла. Она и сейчас, шагая рядом с ним не могла преодолеть в себе тот комплекс прилежной ученицы, который прилепился к её образу еще со школы.

– Ну, что, надо срочно согреть тебя? Я тут знаю один отличный кафетерий. Ты любишь кофе? – в голосе Андрея Петровича прозвучали озорные нотки. Таня вскинула голову, что бы убедиться, что это действительно один и тот же человек, и ответила:

– Да. Со сливками и сахаром.

– Так ты у нас сладкоежка? – Глаза Вознесенского весело посмотрели на неё и, положив руку ей на талию, он направил девушку к светящемуся входу в кафетерий, который находился за ближайшим поворотом.

Корабль, стоящий на причале, светился разноцветными огнями. На палубе было некоторое движение – пассажиры возвращались с прогулки по городу и поднимались на борт своей плавучей гостиницы. Внутри парома их ожидали вечерние шоу и представления, и вообще, вокруг все было пропитано атмосферой праздника. Мужчина и девушка не спеша приблизились к пароходу, он подал ей руку, помогая преодолеть первую ступеньку, а она, благодарно улыбнувшись ему и, подобрав свое длинное платье, шагнула на палубу. Потом мужчина осторожно снял с её плеч свой фрак, слегка пожал кончики пальцев её правой руки и удалился внутрь этого огромного лайнера.

Девушка оглянулась по сторонам, высматривая среди снующих туда-сюда пассажиров знакомые лица. Никого не увидев, она проскользнула в открытую дверь и исчезла в чреве корабля, так и не заметив, что все это время с капитанского мостика за ней наблюдал моряк Александр, о существовании которого, Таня, казалось уже и забыла.

Было время ужина и она поспешила в ресторан, в надежде найти там своих друзей. Таня не ошиблась. Увидев её, ребята замахали ей руками, призывая присоединиться к их столику. Юная пианистка помахала в ответ, и аккуратно стала пробираться к ним между людьми с подносами, передвигающимися от одного стола к другому.

За столиком сидело трое молодых людей – Лера, Даша и Семён, они тут же засыпали её вопросами о прошедшем фуршете. Таня только успевала отвечать. Вскоре Семён и Даша покинули подруг – надо сказать, что эта влюбленная парочка вызывала умиление у всего оркестра. Девочки остались за столом одни. Перед Лерой стояла тарелка с пирожными, которые она потребляла в таких же количествах, что и таблетки при простуде.

– Ты почему ничего не ешь? На фуршете что ли наелась? Что там давали, вообще? – спросила Лера подругу, отправляя в рот очередную марципановую вишенку.

– Да, ничего особенного – одни бутерброды. И море шампанского! – ответила Таня.

– Вау, я тоже хочу шампанское! Какая ты таки везучая, Танька. А шеф? Он тоже пил?

– Конечно. И меня угощал. Да все там держали в руках бокалы, даже те, кто и не собирался пить – так принято на таких приемах. Это мне профессор успел шепнуть, подавая бокал. Слушай, а как он изъясняется на инглише! Я и не предполагала, что он такой у нас!

– А я ж про шо?! Говорила тебе, что супер-мужик наш Вознесенский? Какая ты счастливая, подруга. С самим Андреем Петровичем шампанское пила!

И Лера драматично закатила глаза к потолку, чем в очередной раз рассмешила Таню. Таня решила больше не рассказывать ей никаких дальнейших подробностей об их вечерней пешей прогулке по городу, дабы не травить воображение подруги, зная, что та до утра будет причитать о своей «несчастной судьбе».

На следующий день паром покидал порт Хельсинки и возвращался домой в Санкт-Петербург. После заключительного Гала-концерта оркестранты были доставлены на корабль. Все находились в приподнятом настроении, поскольку возвращались домой с полным триумфом.

Лера всю дорогу пыталась найти глазами Александра, но его, как назло, нигде не было видно. Только за несколько часов до прибытия, когда девушки стояли на корме и весело болтали, обсуждая такую замечательную поездку, за их спинами раздался знакомый насмешливый голос:

– Привет, девчонки!

Таня не поверила сначала: он дернул ее за кончик косы, в которую девушка обычно заплетала свои густые темно-каштановые волосы! Она гневно посмотрела на него, хотя довольно непросто было изображать из себя рассерженную фурию, когда на тебя сверху смотрят два нахальных зеленых глаза.

– О, Боженьки! – запела Лера. – А я-то думала, куда наш морячок пропал?! Шо, не интересны стали девушки, как не стало у них бинокля? Ай-яй-яй! Та зато мы Гран-При выиграли, ага!

– Поздравляю, молодцы. Я не сомневался в вас. Разве могут такие милые девушки плохо играть?

– Ой, та я вас умоляю! – протянула Лера. – То все Танюшка – если бы не её знаменитое соло… Она у нас вообще звезда – солистка! Шеф теперь буквально пылинки с неё сдувать должен!

Тане совсем не понравились лукавые огоньки, сверкнувшие в глазах молодого человека:

– Ну, да, конечно, – сказал он, – видел я вчера, как он сдул с её плеч свой пиджак, оставив бедную девочку мерзнуть на палубе.

Похоже было, что моряк сам еле сдерживается, что бы не рассмеяться, глядя на то, как изменились лица обеих девушек. Таня готова была сейчас убить его за эти насмешливые, издевательские нотки в голосе, а особенно за то, что он вчера оказывается наблюдал за ней. А Лера, переводя ошарашенный взгляд с одного на другую, просто потеряла дар речи на какое-то время. Но это была бы совсем не Лера, если бы уже в следующее мгновение её громкий возглас на раздался над головой подруги:

– Шо-о-о-о?! Какой такой пиджак?! Та-а-ак?! Я чего-то не знаю?! Танюха, а ну, стой! Куда это ты собралась?

И девушка пустилась вслед за своей убегающей подругой, натыкаясь на людей и расталкивая их. Таня сама не поняла, почему ноги её самовольно сорвались с места и рванули куда-то вдоль борта корабля. Александр посмотрел вслед убегающим подружкам, которых как ветром сдуло, покачал головой и отправился дальше по своим делам. Он всегда подозревал, что нереально мужикам понять, чем набиты женские головы, так же, как невозможно проследить и за их женской логикой, в существовании которой он, впрочем, сильно сомневался. Но эти две девчонки почему-то особенно его веселили.

Всё. Последний экзамен бы сдан и студенты, поздравляя друг друга, и прощаясь до следующего учебного года, покидали стены Консерватории. Таня спускалась вниз по лестнице в фойе, где однокурсники договорились встретиться, что бы потом все вместе отметить это событие в ближайшей пиццерии. А еще надо было сходить на вокзал за билетом домой, в Москву.

В Питере Таня проживала у сестры отчима – тёти Оли, в самом историческом центре. Тетя Оля – молодая женщина тридцати лет была медиком, как и её брат; она была не замужем, но имела очень близкого друга Игоря. Они работали в одной клинике и, хотя он давно звал Ольгу замуж, та почему-то никак не соглашалась. Имея в центре трехкомнатную квартиру, тетя Оля без проблем поселила юную студентку в одну из комнат. К слову сказать, это была квартира, доставшаяся им с братом по наследству от родителей. Но брат Сергей, который сам еще будучи студентом заменил своей сестре рано ушедших родителей, позднее переехал в Москву, оставив все наследство своей младшей сестре, которую очень нежно любил. Сестра отвечала ему взаимностью и сильно уважала брата. Так что Тане повезло с отчимом, как и её маме с мужем. Когда восемь лет назад он появился в их жизни, мама снова расцвела, а вскоре у Тани появился братик – Алеша.