– Что случилось?

– Извини, что без звонка… – начала оправдываться она, – не решаясь переступить порог.

– Может, зайдешь? – перебил я.

– Если только…

– Заходи. Кофе будешь?

– Нам надо поговорить.

– Тогда пошли на кухню.

Мне пришлось брать ее за руку и вести на кухню.

– Знаешь… тут дело в том, что в прошлый раз…

– Подожди. Сейчас я сварю кофе, и спокойно поговорим. Идет?

– Идет.

– И так, в прошлый раз ты мне соврала, – начал я разговор, садясь за стол, – а теперь хочешь сказать правду. Я слушаю.

– Не знаю даже с чего начать.

– Начинай с чего угодно. Там разберемся.

– Хорошо. – Она ненадолго задумалась, а потом продолжила, – в прошлый раз я тебе говорила об одном человеке… Так вот, Андрей был моим братом. Он умер около шести месяцев назад, и его смерть… не знаю даже, как сказать… В тот день он получил письмо: конверт без адреса и без почтовых штампов. Только его имя. А внутри карточка, как визитка, с одним лишь словом: «Пора». Прочитав письмо, он лег на кровать и умер, просто умер. Без каких-либо причин. У меня это в голове не укладывается.

– А что патологоанатом?

– Ничего. Отписался для галочки, и все.

– Ну и какого хера ты тут делаешь? – набросилась на Лену ворвавшаяся на кухню Грация. За разговором мы не заметили, как она вошла в квартиру.

– Ты совсем уже охренела! – разозлился я. – Орать на клиента…

– А ты знаешь, что твой клиент – сотрудник особого отдела, Дива? – ехидно поинтересовалась Грация.

– Какого еще отдела?

– Настолько особого, что его официально не существует, как в кино.

– Да кто ты, блин, такая? – разозлилась Лена или теперь уже Дива.

– Не твое дело, – оборвала ее Грация. – А вот какого хера ты сюда приперлась? Тебе же приказали не лезть! Или ты думаешь, все вокруг дураки, а ты одна умная?

– Тебя это не касается, – огрызнулась Лена.

– Еще как касается. Ты мне тут все пересрала.

– Хватит! – оранул я на них. – Заткнитесь обе, и давайте спокойно поговорим, раз уж вы обе здесь.

– Хорошо, – недовольно согласилась Грация, – только ради тебя.

– Лена?

– Хорошо. Я согласна.

– Тогда рассказывайте. Только теперь уже без брехни и производственных секретов.

– Начинай, – предложила Грация Лене, улыбнувшись при этом не обещающей ничего хорошего улыбкой.

– Кто-то действительно убивает людей весьма загадочным способом, – начала рассказывать она. – Сначала человек получает конверт с карточкой, на которой написано всего одно слово: «Приглашение». Спустя какое-то время после этого поведение человека меняется совершенно непредсказуемым образом. А потом он получает еще одну карточку со словом «Пора». После этого он умирает в течение нескольких часов без каких-либо признаков насильственной смерти. Началось это давно. Очень давно: десятилетия, а то и века назад. И мы не знаем, кто, как и, главное, зачем это делает.

– Как это связано с тем, что у тебя потухли огни в глазах? – спросил я Лену.

– Андрей… тот о котором я тебе говорила… он был моим наставником, а не братом. Он нашел меня, обнаружил способности и завербовал в отдел.

– А еще они были любовниками, – добавила Грация.

– Мы любили друг друга, – неохотно призналась Лена, – а потом он исчез. Просто взял и исчез. Нашли мы его уже мертвым. В гостиничном номере. Рядом с кроватью лежал конверт с карточкой. Вторую, а, вернее, первую мы нашли у него дома. Он словно специально оставил их нам…

Лене нелегко давался рассказ, но я не решался ее поддержать в присутствии Грации. Поэтому я спросил:

– И как это связано со мной?

– Узнаёшь? – спросила Грация, извлекая из сумочки и протягивая мне несколько листков бумаги.

Я пробежал глазами начало текста:

Знакомые считают меня жертвой секты, но я так не думаю. Когда я начинаю с ними спорить, доказывая, что это не так, они смотрят на меня, как на дуру, и говорят, что это меня оболванили в секте, поэтому я ничего не вижу. Приводят слова каких-то совершенно невменяемых православных проповедников… И считают, что относиться серьезно к поповским глупостям – это нормально, а то, что делаю я…

Вот я и решила написать эту небольшую исповедь, чтобы люди могли рассудить. Я не писательница, так что буду писать, как получится. Ведь главное суть, так же?

К тому времени, когда началось то, о чем я пытаюсь рассказать, я была несчастной одинокой женщиной с мужем и двумя детьми. Младший сын как раз женился и уехал с женой искать счастья в другой город, где ему предложили хорошую работу. Старший к тому времени уже несколько лет жил за границей с женой и дочкой.

Оставшись вдвоем с мужем, мы поняли, что совершенно чужие друг другу люди, поэтому решили расстаться, правда, без ругани и скандала, чем и разочаровали двух моих подруг-разведенок, которые в свое время развелись со всеми составляющими этого жанра. Они оказались слишком плохими актрисами, и, видя их лицемерие, я в них разочаровалась и замкнулась в себе. К счастью, заливать горе алкоголем или чем-то еще я не привыкла.

В работе я тоже не могла найти утешение, так как работала бухгалтером в не очень хорошей фирме, и в моей работе не было ничего интересного или творческого.

В разгар этой депрессии я получила по электронной почте письмо от Анонимных Братьев. Вот оно:

Думаю, не будет преувеличением сказать, что каждый из нас неоднократно задумывался о своем имени: о том, что оно означает, откуда взялось, как влияет на нашу жизнь. Одни из нас, подобно ловеласам, стараются менять имена, как перчатки, обрастая кроме данного им родителями имени различными прозвищами, псевдонимами и никами. Другие – наоборот, стараются быть однолюбами и относятся к своему имени чуть ли не с религиозным трепетом.

Но главное, что при этом все мы, включая тех, кто утверждает, что имя ничего особенного для них не значит, кто больше, кто меньше, ощущаем некую связь между нами и нашими именами. Да и как может быть иначе, если чуть ли не с самого рождения именно наше имя является тем, что дает нам индивидуальность, выделяет нас из окружающей реальности, делает нас нами.

Поэтому в древности, когда в мире господствовало магическое сознание, люди более чем серьезно относились к именам – ведь каждое имя, его значение, его вибрации, являлись тем фактором, который влиял на судьбу названного тем или иным именем ребенка. Более того, истинное имя надлежало хранить в тайне, так как любой, кто знал его, мог сделать с его носителем все, что угодно при помощи того или иного магического ритуала.

В христианском мире имя ребенку дается при крещении в честь святого, память которого отмечается церковью в ближайшие ко дню рождения восемь дней. Так, благодаря таинству крещения, имя ребенка становится тем связующим звеном, которое связывает его с его святым покровителем. В знак важности принятия этого имени, христиане празднуют, прежде всего, не день своего рождения, а именины – день памяти соименного святого. А когда человек отрекается от мирской жизни и посвящает свою жизнь служению богу, он берет себе новое имя, как символ новой жизни.

В шаманской традиции нередко для того, чтобы излечиться от тех или иных недугов или, чтобы избежать будущих бед, человек проходит через обряд смены имени, для того, чтобы обмануть преследующего его злого духа.

А в, казалось бы, атеистическом Советском Союзе с самого детства детей связывали с именем Ленина, принимая их сначала в октябрята, потом в пионеры, потом в комсомольцы; а одной из высших наград для тех или иных организаций, коллективов или учреждений было присвоение им имени Ленина.

Конечно же, атеисты-скептики скажут, что все это ерунда, и имена служат лишь буквенным вариантом наших инвентарных номеров, однако психологи, а психологию сейчас даже самые закоренелые скептики от науки не осмелятся отнести к шарлатанству и лженауке, утверждают, что наше имя имеет связь с нашим подсознанием. А если учесть, что именно подсознание больше всего определяет нашу судьбу, становится понятно, что, как это ни противно скептикам, имена тесно связаны с судьбами людей. Каким именно образом? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Тут, как говорится, сколько людей, столько и мнений.