Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

М.Б.

Истина

Истина сама по себе — то, что есть, в формальном отношении — соответствие между нашею мыслью и действительностью. Оба эти определения представляют И. только как искомое. Ибо во 1-х спрашивается, в чем состоит и чем обусловлено соответствие между нашею мыслью и ее предметом, а во 2-х, спрашивается, что же в самом деле есть? Первым вопросом — о критерии И., или об основаниях достоверности, занимается гносеология, или учение о познании; исследование второго — о существе И. — принадлежит метафизике.

Вл.С.

Истомина Евдокия Ильинична

Истомина (Евдокия Ильинична, 1799 — 1848) — известная танцовщица спб. балета, воспитанница театрального училища, ученица Дидло, воспетая Пушкиным в «Евгении Онегине». Наибольшим успехом И. пользовалась в балетах «Зефир и Флора», «Африканский лев» (1818), «Калиф Багдадский», «Евтимий и Евхариса», «Роланд и Моргана», «Лиза и Колен» (1820), «Лелия Нарбонская» и др. И. участвовала иногда и в водевилях, в ролях с речами. Благодаря своему таланту и красоте, И. всегда была окружена толпою поклонников. Между молодежью тогдашнего времени происходили из-за нее не раз поединки, оканчивавшиеся иногда трагически. По выходе в отставку, уже в 40-х гг., И. вышла замуж за второстепенного актера Екунина. См. «Дуэль Завадовского с Шереметевым» (в «исторических очерках и разсказах» С.Н.Шубинского, СПб. 1893) и в «Русской Старине» (1874), в биографии Грибоедова, бывшего секундантом Завадовского. Также «Воспоминания» Вигеля (ч. 5-ая) и Головачевой-Панаевой (стр.20 — 21, изд. 1890 г.) и альманах Булгарина: «Талия» (1825).

Историческая школа права

Историческая школа права — научное направление в юриспруденции, возникшее в начале истекающего столетия в Германии, оказавшее огромное влияние на развитие правоведения нашего века и до сих пор остающееся господствующим. Возникновение школы и основы ее учения. Под влиянием отчасти национального возбуждения, охватившего Германию после войны за освобождение, отчасти общего стремления к кодификации, характеризующего конец ХVIII и первую четверть XIX века, и в Германии возникла мысль о создании гражданского уложения, которое объединило бы немецкий народ на почве одного национального права, уничтожило бы господство римского права и парализовало бы усиливавшееся влияние французского кодекса. В полемическом памфлете, написанном по поводу брошюры Тибо, главного защитника кодификации, Савиньи высказал ряд положений, направленных против воззрений Тибо, но, благодаря своему общему характеру и новизне, получивших гораздо более широкое значение. Право, по учению Савиньи — продукт не индивидуального разума и воли законодателя, а «народного духа», творческой деятельности целого народа в его единстве. Служа выражением «общенародного убеждения», оно растет и развивается органически, медленным, самопроизвольным историческим процессом, подобно языку, а не создается в тот или другой момент жизни индивидуальным творчеством сознательною деятельностью отдельных личностей или их совокупности. Оно стоит в тесной связи со всей остальной культурой народа: его нравами, учреждениями, искусством и т.д., и развивается вместе с развитием последних. Перемены в одной сфере ведут к переменам в других, и лишь совокупный рост всех сторон жизни обеспечивает правильный юридически порядок. Источниками права, поэтому, является не закон и законодатель, а непосредственный выразитель народного сознания — обычай, или наука, выступающая вместо обычая там, где, по сложности жизни, последний не поддается непосредственному наблюдению, где раскрытие «общенародного убеждения» требует специальных, технических приемов. Эти последние состоят в изучении истории права, в которой проявляется деятельность «народного духа», и в особом методе разработки добытых положений, выработанном римскими юристами. Прежде чем приступать к изданию уложения, Германии необходимо создать науку, которая разработала бы право согласно с его существом и национальным характером; в противном случае законодательство даст лишь ряд произвольных положений и несовершенных юридических норм, которыми полны новые кодификации, с французским кодексом включительно. Эти общефилософские взгляды Савиньи на образование права, практическая программа, им предложенная, и, наконец, обстоятельно развитая им методология и сделались основою учения И. школы права. К имени Савиньи и названному моменту приурочивается, поэтому, и ее возникновение.

Значение школы и ее дальнейшая история определяются научными качествами каждого из трех основных положений учения Савиньи. Являясь реакцией против рационализма, господствовавшего в философии XVIII в. в области обществоведения (школа «естественного права»), И. школа права объясняется в особенности влиянием на развитие права исторически сложившегося быта. В противоположность идее законодательного произвола и внезапных переворотов в общественной жизни, И. школа права выставила идею закономерности и непрерывности (постепенности) юридического развития. Не будучи новостью в литературе, так как основателями научного исторического обществоведения были Вико и Монтескье, имея предшественника и в Германии, в лице Гуго, эта идея, однако, только через посредство Савиньи и его последователя, Пухты, сделалась тем бесспорным научным достоянием, каким является в настоящее время. Сила реакции была пропорциональна распространенности учений о естественном праве, не справлявшихся ни с прошлым нации, ни с общественными взглядами на реформы. Вместо необходимых поправок к учению философской школы, историческая школа дошла до полного отрицания момента индивидуального творчества и роли личности, как необходимых агентов в прогрессе общественной жизни. Это увлечение в другую сторону, это излишнее преклонение перед господствующей в мире силой вещей, эту теорию общественного детерминизма рассматривают теперь как излишнюю крайность; вместо неопределенного понятия «народного духа», как творческого фактора общественной жизни, современная наука выставляет более наглядные и определенные исторические силы. Тем не менее основная идея закономерности и исторического образования юридического строя признается и теперь основным положением юриспруденции и всегда подчеркивается в науке, как заслуга И. школы права. Ценность других положений ее учения гораздо менее значительна. Практически вывод из учения, сделанный по отношению к изданию гражданского уложения, в действительности не вытекал из основной мысли учения и обусловлен был лишь его крайностями. Идея закономерности общественного развития отнюдь не исключает сознательного творчества в области права, поскольку оно является не произвольным вторжением в строй закономерных отношений, а их направлением в духе той же закономерности и приспособлением к целям прогресса. Целесообразное содействие новому, выделение его из-под обломков отжившего, иногда без нужды тормозящих его рост, нисколько не противоречит правильному развитию жизни. «История, несомненно, учит консерватизму, но истинный консерватизм — тот, который сохраняет старое не ради него самого, а лишь постольку, поскольку оно является условием будущего» (Иеринг). Вытекая, в сущности, из политических тенденций Савиньи (Савиньи боролся, прежде всего, с революционными идеями юриспруденции. В частности он опасался введения гражданского брака, равноправности евреев и т.д. Этими же идеями по преимуществу объясняется его недовольство Code civil), а не из его основной посылки, эта часть учения и не получила развития у последующих представителей И. школы. Общегерманское гражданское уложение, правда, не было издано, но не по убеждению в правильности идей Савиньи, а по неподготовленности к единству самого германского народа, выразившейся, прежде всего, в отсутствии единства политического, без которого немыслимо единое законодательство, предполагающее единую власть. Идеи Савиньи не помешали жизненному росту партикулярных и нового имперского законодательств по всем отраслям права, — росту, приводящему теперь, наконец, и к единому гражданскому кодексу, проект которого уже выработан. Будучи прусским министром, и сам Савиньи принимал деятельное участие в деле законодательства. Современная доктрина об источниках права отводит закону по меньшей мере равноправное значение с обычаем; большинство писателей стоит за его преобладающую роль. Нельзя отрицать важного влияния на развитие юриспруденции методологического учения Савиньи, но в этом влиянии далеко не все было плодотворно. Заслугой Савиньи и здесь является то, что соответствует исходному пункту его учения — идее закономерности и исторического развития права, т.е. требование изучения истории права, вызвавшее ряд трудов в этой отрасли знания. Понятие видоизменения права, вследствие различного состава культуры на разных ступенях развития, осталось чуждо И. школе. История была для нее только средством распознавания действующего права, как проявления «народного духа», только пособием к догматике, — а в большинстве исследований она не имела и этого значения. Совершенно справедлив упрек, сделанный Савиньи его противниками, представителями «философской школы», и до сих пор повторяемый даже его последователями — упрек в том, что его школа отвлекает юриста к занятию археологией, мелочными изысканиями в области истории, восстановлением фактов, не имеющих никакой цены, в ущерб практическим жизненными задачам, служить которым хотела школа. В ответ на этот упрек Савиньи не развил философского взгляда на историю; он ограничивался сперва замечанием, что без точного знания фактов история вообще невозможна, а в последующей деятельности нашел необходимым заменить историческое изучение источников права догматическим: в «System des heutigen romischen Rechts» история играет лишь служебную роль.

146
{"b":"4757","o":1}