– Завтра и поднимем ее, если все будет в порядке, – сказал Билл.

Спичка в уголке рта говорила о том, что он вполне владеет ситуацией.

– Мне одному работать под водой? – осведомился я.

– Завтра в четыре часа из Гётеборга сюда придет большой плавучий кран. К тому времени все должно быть готово.

Ничего не скажешь, плотное расписание…

– Не так-то просто трудиться в скафандре, – попытался я высказать свои опасения.

– В десять утра на место крушения прибудут пять аквалангистов из спортивного клуба, – невозмутимо ответил Билл. – А теперь отдыхай, набирайся сил к завтрашнему дню. Совещание окончено.

Он усмехнулся, так что спичка запрыгала.

– Можно, мы еще посидим, папочка? – спросил Петер.

– Сон полезен для здоровья, – улыбнулся Билл. – Копите силы, пригодятся, право слово.

Мы поверили ему, разделись и улеглись на койках. Капитан напоследок поднялся наверх, чтобы проверить швартовы, потом присоединился к нам.

Билл продолжал сидеть за столом, занятый писаниной. Мне вспомнились слова Яна Таннберга об этой его страсти, и, я предположил, что Билл пишет очередную главу автобиографии дьявола, который стал моряком. Доброго дьявола, иногда подносящего виски товарищам.

Мне плохо спалось, и через час с небольшим я проснулся весь в поту. Билл все еще сидел за столом. Отложив записную книжку, он что-то чертил в блокноте. Я свесил с койки свои длинные конечности и закурил.

– Не спится? – Билл поднял на меня глаза.

– Тебе тоже.

– Кто хочет создать достойного претендента на Кубок «Америки», живет под постоянным напряжением. Так что порой мне не до сна. – В голосе Билла звучали непривычно человеческие нотки. – Особенно когда случаются такие происшествия. Я тут набрасываю план завтрашней операции.

Я хорошо его понимал. Мой с Георгом напряженный труд по конструированию парусов не шел ни в какое сравнение с бременем на плечах папочки Билла.

– Попробуй все же чуточку вздремнуть, – сочувственно посоветовал я. – Глядишь, полегчает.

– Уже кончаю. – Билл отозвался улыбкой на мою заботу.

– Тогда спокойной ночи еще раз, – сказал я.

– Спокойной ночи, сынок!

Метеослужба не ошиблась с прогнозом. Когда мы в шесть утра поднялись на палубу «Торда», из-за скального гребня на Березовом острове выползло багровое солнце. Капли ночной росы усеяли хрустальными бусинами металлический планширь. Ветер пошел на убыль, и слабый зюйд-вест чуть шевелил вымпел перед заправочной станцией на берегу портового бассейна.

– Ну вот, совсем другое дело, – довольно ухмыльнулся Билл, обозрев небосвод.

– Когда-нибудь должно же нам повезти, – заметил Мартин.

Наскоро перекусив, мы начали готовиться к предстоящей работе. Чиннмарк заметно приободрился и выглядел вполне сносно, но все равно мы велели ему еще полежать. Он и не стал особенно возражать, радуясь случаю хорошенько выспаться.

Мы с Петером сходили за водолазным снаряжением и тщательно изучили его. С первого взгляда было видно, что скафандр устарелой модели, тяжелее и жестче новых образцов.

– Ему не меньше двадцати лет, – заключил я. – Влезешь – еще неизвестно, выберешься ли обратно.

– Тогда прощай, – усмехнулся Петер. – Приятно было познакомиться.

Мы проверили все шланги и уплотнения. Помпа была ручная, и пришлось ее кое-где смазать, чтобы работала без скрипа.

Я влез на пробу в скафандр, Петер привинтил шлем и взялся за рукоятку помпы. Все было как будто в порядке… К сожалению.

Кронпринц прибыл с судном, доставляющим островитянам утренние газеты.

– Каким вы местом думали, черт бы вас побрал? – приветствовал он нас, вручая Биллу сверток с обухами. – Неужто среди вас не нашлось ни одного стоящего моряка?

Мы не удостоили его ответом.

– Но хоть кофе-то сумели приготовить? – ухмыльнулся Кронпринц.

– Найдется пяток капель на камбузе, – ворчливо ответил капитан «Торда».

Намек Кронпринца на изъяны в его морской выучке задел капитана за живое.

Билл и Мартин погрузили на буксир тросы и гаки, взятые на местной верфи. Можно было выходить к месту крушения.

Миновав створ гавани Рёрё, капитан взял курс на крестик, обозначающий на_ карте место, где пошла ко дну «Конни». Зыбь – отголосок вчерашнего шторма – перекатывалась через отмели к западу от прибрежных островков. Пройдя на нос буксира, я подставил лицо прохладному морскому ветерку. В этом краю воздух после шторма всегда чище и богаче озоном, особенно осенью. Я наслаждался, вдыхая легкое веяние веста.

– Скоро придем на место, Морган, готовься. – Билл похлопал меня по спине.

– Нет от тебя покоя, – пробурчал я, неохотно следуя за ним на ют.

– Мы с Мартином – на помпе. Петер поможет тебе со скафандром.

– О'кей. Кто на сигнальном конце?

– Петер. Как только спустим тебя вниз. Петер стоял рядом, прислушиваясь.

– Ты чего-то опасаешься? – спросил он.

– Лучше твердо знать, что наверху кто-то держит сигнальный конец на случай, если мне понадобится быстро всплыть.

– Все будет в порядке, Морган.

Сбросив одолженную накануне одежду, я надел очень кстати раздобытый Биллом тренировочный костюм. Капитан пополнил мою экипировку шерстяными носками, потрепанным свитером и вязаной шапочкой. Чтобы долго работать внизу, надо тепло одеваться. Втиснувшись в водолазный костюм, я подошел к фальшборту и поглядел вдаль. До места осталось совсем немного, но сколько я ни всматривался, не мог обнаружить кончик мачты. И буй тоже не видел.

– Черт, мачта куда-то пропала… Пора бы ей уже показаться?! – крикнул я.

Подбежал Петер и тоже стал всматриваться.

– Вижу буй!..– сказал он.

У него зрение было получше моего.

– Где?

– Чуть западнее Раммена! Вон там.

Теперь и я увидел буй – маленький пластиковый шар, качающийся на волнах.

– Но куда же мачта подевалась, черт подери?

– Вдруг она сломалась!..– воскликнул Петер. – Вот будет нам подарочек!

– Спокойно, парни, – услышали мы голос подошедшего сзади Билла. – Просто «Конни» опрокинулась и легла на бок.

– Ты так уверен в этом?

– Шторм не мог сломать мачту, и здесь не проходили никакие суда, я проверил. Остается один вариант. Притом самый логичный.

На холостом ходу мы медленно, осторожно приближались к бую. Кронпринц подцепил багром буксирный трос и закрепил его за кнехты у правого борта. Капитан «Торда» включил задний ход, по железному корпусу буксира пробежала дрожь, и вот уже «Торд» стоит, как на якоре, под ветром от затонувшей яхты. Новая команда, и машинное сердце буксира перестало биться.

– Отдать якорь!..– крикнул Билл. – Буксирный трос может не выдержать.

Петер и Кронпринц вместе отправили за борт тяжелый якорь, и он загремел цепью в клюзе.

– Петер! – снова раздался голос Билла. – Помоги Моргану закончить облачение.

– Есть, помочь Моргану.

Шлем лег на место, и я почувствовал себя чем-то вроде франкенштейнова чудовища. Давление на плечи удвоилось, когда Петер надел на меня пояс с свинцовыми грузами. К этому же поясу он прицепил большую отвертку. Поднял мою руку, пропуская под мышкой воздушный шланг, и показал кивком, что все готово.

Я неуклюже протопал на корму, где капитан подвесил спускающийся в воду железный трап. Мартин крутил помпу. Петер надежно обвязал меня сигнальным концом, затем помог надеть калоши со свинцовой подошвой. Теперь я был готов вместе с скафандром последовать в неизвестность.

Подошел Билл и, улыбаясь, засунул мне за пояс обуха, про которые я конечно же забыл.

Я ощущал не то чтобы страх – скорее, тревогу, и мне вспомнились крылатые слова инструктора, которыми он успокаивал нас, начинающих аквалангистов, перед серьезным погружением: «Если тебе там в холоде и мраке покажется, что ты сейчас отдашь концы, – выкинь эту мысль из головы и постарайся лучше сообразить, какой промах совершил».

Я улыбнулся про себя, однако подумал, что не так-то просто следовать этому совету, если тебя не учили работать в тяжелом водолазном снаряжении. Тем не менее тревога дебютанта поумерилась.