Литмир - Электронная Библиотека

Судебные разбирательства доказали, что очень часто бывали случаи, когда родители приносили в жертву своих детей, дети – родителей, мужья

– жен и жены – мужей.

Когда посвящаемые произнесли требуемую клятву, жрец дотронулся до них жезлом и запел африканский гимн, который был подхвачен теми из членов собрания, которые еще не дошли до полного бесчувствия.

Под влиянием этой песни все посвящаемые начали судорожно подергиваться, корчиться и плясать. Им дали пить водки, после чего они пришли в то же состояние, в котором находилось все сборище.

Когда они падали от усталости, жрец хлестал их бичом; они с громким воем вскакивали и снова принимались вертеться, прыгать, кружиться и подплясывать.

Наконец жрец свистнул. Услыхав знакомый сигнал, уж снова выполз из клетки и обвился вокруг тела жреца, высунув вперед голову.

Жрец приказал стоявшему около него неофиту приблизить свои губы к ужу, который прикоснулся к ним своим черным, раздвоенным, подвижным языком. Так было проделано по очереди со всеми новопосвященными. Но последний из них, вероятно, не понравился «воду», потому что уж, вместо того чтобы поцеловать его, просунул свою голову в его рот и ужалил его.

Несчастный глухо вскрикнул, попятился и упал навзничь; из горла его хлынула фонтаном кровь.

Жрец дико захохотал, нагнулся над упавшим и с жадностью стал пить теплую кровь. То же самое сделала и жрица, выйдя, наконец, из своей каталепсии; за ней бросились и другие.

Высасываемое таким образом тело ужаленного сначала судорожно трепетало, а потом мало-помалу сделалось неподвижным. Тогда, по знаку жреца, оно было разодрано на куски и съедено.

Так как от этой легкой закуски аппетит присутствовавших только возбудился, то собрание пожелало продолжения пира.

Жрец обернулся в сторону пленников и с дьявольской улыбкой указал на них. Фрикетта и Долорес вздрогнули: они поняли, что настал решительный момент.

Жрец подошел и схватил маленького Пабло, который пронзительно вскрикнул.

– Стойте, негодяи!.. Не смейте трогать мальчика! – крикнула Фрикетта, пришедшая в себя к этому времени. – Берегитесь! Нас ищут, за нас жестоко отомстят.

Сципион, который был во главе негров, взявших в плен молодых девушек и мальчика, шепнул жрецу, чтобы он ничего не боялся, так как дон Мануэль поможет скрыть все следы. Но жрец все-таки на мгновение задумался и даже выпустил из рук мальчика.

Но тут все стали с неистовством требовать от жреца выполнения обещания. Жрец видел по озверевшим лицам окружающих, что они способны убить и съесть его самого, если он не удовлетворит их, и потому снова нагнулся над мальчиком.

– Говорят вам: не смейте трогать его! – повторила Фрикетта. – Вам самим будет худо. За нас заступится весь мир, когда узнает, кто виноват в смерти мальчика и нашей погибели.

Жрец опять остановился, но жрица начала подстрекать своего товарища, укоряя его в трусости и угрожая ему гневом божества.

Это положило конец его колебаниям: он оскалил зубы и, окинув алчными глазами свои жертвы, вторично схватил мальчика.

Через минуту Пабло, захваченный поперек туловища петлей веревки, перекинутой через блок на потолке, уже висел над жертвенником.

Долорес и Фрикетта вне себя метались по полу, напрягая все силы и тщетно стараясь разорвать свои узы, которые от этого еще глубже врезались в тело.

Жрец занес нож над мальчиком. Отчаянный, нечеловеческий крик девушек огласил своды капища.

ГЛАВА XX

Борьба Мариуса. – Выстрел. – Капитан Роберто. – Уход. – Объяснение. – Раненая собака. – Поиски следов. – Прибытие на место.

Тяжело раненный и истощенный потерей крови, Мариус едва держался на ногах. Будучи вдобавок без всякого оружия, он, конечно, должен был пасть в неравной борьбе. Тем не менее неустрашимый моряк решился дорого продать свою жизнь четырем вооруженным людям, напавшим на него.

Кармен упала на колени перед отцом, умоляя его пощадить преданного ей человека, но дон Мануэль со злобной улыбкой оттолкнул ее и крикнул тоном, не допускавшим возражений:

– Чего стали, черномазые! Делайте, что я приказываю!

Негр Сципион первый бросился на Мариуса. Сципион был высокий, широкоплечий, плотный и мускулистый, отличавшийся, кроме того, неслыханной жестокостью.

– Долой лапы, животное! – в свою очередь крикнул Мариус. – Прочь руки! Или я задушу тебя!

Сципион зарычал, как зверь, и, оскалив зубы, вцепился своими длинными ногтями в шею моряка, который, собрав свои последние силы, ударил его табуретом по голове.

Табурет раскололся надвое, череп негра треснул, и злодей упал, обливаясь кровью.

Мариус сам зашатался от сделанного им усилия, и чтобы тоже не упасть, должен был ухватиться за мебель.

Кармен бросилась было к нему чтобы защитить его своим телом, но в это время он полусдавленным голосом прохрипел:

– Браво, ко мне!

Собака с налитыми кровью глазами оглядела черную армию, выбирая, на кого бы первого напасть.

Одним прыжком она очутилась среди негров и прокусила ногу одного из них до кости. Негр вскрикнул от боли и упал на Сципиона.

Выдрессированный когда-то специально для охоты на рабов, Браво с такой же ловкостью расправился еще с одним из негров.

– Убейте эту тварь! – послышался раздраженный голос дона Мануэля.

– Дурачье, неужели сами не можете догадаться сделать это?

Один из негров ударил собаку ножом в бок, так что она с визгом покатилась в сторону. Потом вся банда бросилась на совершенно обессилевшего Мариуса.

Но в то мгновенье, когда жизнь храброго провансальца, казалось, висела на волоске, в дверь незаметно просунулось дуло револьвера, точно направленное невидимыми руками.

Вслед за тем блеснул красный огонек и грянул выстрел. Первый из нападавших на Мариуса со стоном упал навзничь на бившиеся в предсмертных судорогах тела своих товарищей, раненных Мариусом и Браво.

За первым выстрелом последовало еще два. Минуту спустя к моряку подбежал молодой человек с дымящимся револьвером в руках и радостно воскликнул:

– Кажется, мы поспели вовремя?

– Э! Да это наш милый капитан Роберто! – произнес провансалец, с облегчением вздохнув всей грудью. – Как раз вовремя!.. Спасибо вам!

Вслед за капитаном появились десять хорошо вооруженных солдат, при виде которых трое уцелевших негров бросились бежать, оставив своего господина выпутываться как знает.

Дон Мануэль, больной и безоружный, остался один посреди врагов; но гордый гидальго не сделал даже попытки к бегству.

Заметив Кармен, тщетно старавшуюся подняться на ноги из лужи крови, в которую, поскользнувшись, упала девушка, молодой офицер подошел к ней, помог ей встать и вежливо спросил:

– Надеюсь, вы не ранены, сеньорита?

– Нет, нет! – ответила она. – Но я вся перепачкалась и схожу с ума от ужаса, отвращения и стыда. Уведите меня скорее отсюда, умоляю вас!

Солдаты, скрестив штыки перед полковником, ожидали знака или слова со стороны своего начальника, чтобы изрубить испанца.

– Опустить оружие! – скомандовал Роберто. Затем, обращаясь к дону Мануэлю и почтительно вытянувшись, он приложил руку к козырьку и добавил: – Полковник, вы свободны…

– Я вам, разбойнику и изменнику, не полковник! – презрительно проговорил дон Мануэль. – Сила на вашей стороне: употребляйте ее, как находите нужным. Я не хочу быть обязанным вам ни свободой, ни жизнью… Пусть ваши разбойники убивают меня. Мне приятнее умереть, чем быть обязанным вам!

Капитан побледнел и молча отвернулся.

Между тем Браво ползком дотащился до Мариуса и с жалобным визгом улегся у его ног. Умная собака поняла, что явились на помощь друзья, и приветствовала их слабым помахиванием хвоста и ласковым взглядом своих добрых и печальных глаз.

Матрос нагнулся к собаке, погладил ее по голове и ласково приговаривал:

– И тебе досталось, дружище? Бедный мой Браво!.. Здорово нас отделали… Теперь мы оба не стоим и понюшки табаку.

19
{"b":"5349","o":1}