После школы Эндрю, как и обещал, улетел в Швейцарию. Алла же уехала учиться в Россию, хотя никогда не упоминала, что у нее было такое намерение.

Эндрю знал, что отказываться от предложения Марка не стоит, и, все же, у него не было ни малейшего желания куда-то идти. Перелет и поселение утомили его больше, чем он рассчитывал. И теперь самым заманчивым вариантом ему казался здоровый сон.

– Мой юный друг, не вижу энтузиазма в твоих глазах! – Марк прочитал все на его лице, но отступать не собирался. – Нет, ты просто не видел сестричек Фермут из Австралии, не то уже был бы там. Одна – блондинка с роскошными формами. Памэла просто нервно курит в углу! Другая, младшенькая, – она до невозможности похожа на Миранду Керр! А еще… Ладно, больше ничего не буду рассказывать, – прервал он сам себя. – Ты должен сам все увидеть. А там уж подберешь на свой вкус.

Эндрю опустился на кровать и устало зевнул.

– Эй, не спать! – Марк подцепил его под локоть и резким рывком поставил на ноги. – Да, у тебя был насыщенный день и все такое. Но, тем более, тебе нужно расслабиться! Ты меня слышишь вообще? Там будет море самых крутых девчонок со всего мира! Тебе, кстати, какие больше нравятся?

– Рыжие, – машинально ответил Эндрю. Не смотря на весь тот шум, который создавал Марк, ему казалось, что он просто в любой момент может отключиться. Даже стоя.

– Рыжие…, – сосед на несколько секунд задумался, и, соответственно, затих. – Рыжие… Есть Мариса, испаночка. Где-то месяц назад она выкрасила волосы в огненно-красный. Вся такая маленькая, упругая во всех местах… Очень хороша! Но если ты любишь натуральных, то, пожалуй, тебе может понравиться Лальен из Франции. Волосы у нее, словно красное золото – природный насыщенный рыжий. А кожа… Но, похоже, тебе даже это не интересно, – он встряхнул Эндрю. – Слушай, ты узнаешь, кто чем дышит. Я бы не ходил на подобные мероприятия, если бы они не были для меня полезны, – его тон кардинально переменился – из беззаботно-шутливого стал абсолютно серьезным, даже деловым.

Эти слова отрезвили Эндрю. Желание завалиться на кровать как-то резко отодвинулось на задний план. Действительно, лучше при первой же возможности узнать, кто есть кто в его новом окружении. Тут не будет все так просто, как в небольшом украинском городке. Там он оказался самой яркой звездой с первого дня. Но здесь таких звезд целая галактика. Нет, Эндрю никогда не стремился сиять ярче всех (так просто само собой получалось), но чтобы не превратиться в черную дыру, необходимо было изучить этот новый микрокосм.

«Ты узнаешь, кто чем дышит», – вот ключевая фраза, которая в тот вечер заставили его пойти с Марком.

Ростику было пять лет, когда мама привела его в танцевальную школу, где они совершили краткий обзор всех направлений. Балет показался ему слишком скучным, бальные танцы смущали тем, что непременно нужно было танцевать с девчонками, народные не понравились чересчур массовой массовостью, пестротой костюмов и неестественными натянутыми улыбками. И когда его мама, которая сама большую часть жизни протанцевала, а на то время была одной из ведущих актрис полтавского театра, уже почти потеряла надежду заинтересовать сына этим видом искусства, он вдруг услышал в конце коридора ритм степа.

– А там что? – его глаза загорелись живым интересом.

– О, это степ, – махнула рукой Людмила. – Наверняка он тебе тоже не понравится. Я бы отнесла его к самому сложному после балета виду танцев.

– Пошли посмотрим, – проигнорировав материнский пессимизм, Ростик потащил ее за руку к аудитории, наполненной, как ему казалось, леприконами в зеленых костюмчиках, которые отбивают маленькими ножками волшебный ритм, вызывая радугу. Такое он видел в каком-то мультфильме.

Людмила не стала отпираться и девушка-инструктор, которая получала бонусы за каждого записанного ею новичка, повела их туда, где отбивали степ, по пути успев протараторить что-то восхваляющее данный вид танца.

К своему удивлению, Ростик увидел не маленьких человечков в зеленом, а высоких и стройных молодых людей, чьи ноги легко подпрыгивали над паркетом и синхронно ударяли по нему металлическими набойками. Но это его нисколько не разочаровало – вместо ожидаемых леприконов, он увидел прекрасных эльфов. И это показалось мальчику еще волшебнее. Стать одним из них, стать лучшим из них – вот мечта, которая зародилась в тот момент в его голове. Мечта, которая вела его с самого пятилетнего возраста.

Когда Росу исполнилось двадцать два, она была уже более, чем воплощенной, – он создал собственную школу степа, и не где-нибудь, а в столице. И тут вдруг оказалось, что осуществив свою самую большую мечту, он все равно ощущал какую-то неполноценность жизни, какую-то незавершенность своего счастья.

Вырос Ростик в танцевальных студиях, в бесконечных примерочных и гримерных, в автобусах, везущих танцоров на выступления. Свою маму он запомнил такой, какой она была в его пять лет: изящной невысокой женщиной с королевской осанкой. Ее густые прямые волосы с медным отливом всегда были сколоты объемной заколкой, походка ее, как и все движения, казалась легкой, летящей, словно сила земного тяготения действует на нее в каком-то особенном, облегченном варианте. После мальчик видел ее так редко, что просто не успевал отпечатать в памяти, как изменялась ее внешность.

Сразу после уроков Ростик отправлялся на тренировку, время которой возрастало пропорционально тому, как он взрослел – с одного часа до шести. После тренировки он кое-как расправлялся с домашними заданиями (в старших классах почти совсем их не открывал) и, только коснувшись щекой подушки, проваливался в глубокий сон до самых шести утра. Именно утром, где-то полчаса-минут сорок, он виделся с матерью. Поднималась она тоже в шесть, принимала душ и готовила незатейливый завтрак. Чаще всего это был омлет или отварные яйца плюс салат. На чай времени обычно не оставалось, кофе никто из них вообще не пил. Вместо этого Людмила всегда брала с собой поллитровую бутылочку талой воды. И сына с детства приучила к тому же.

Они ели, рассказывая друг другу что-то о своей жизни (в полчаса помещалось не так уж много), и пропадали из дому на целый день. А в единственный свой выходной от танцев – воскресенье – Ростик старался как можно больше времени провести с друзьями.

На момент знакомства с самым энергичным и интересным человеком, которого он когда-либо встречал – с Андреем – Ростику было двенадцать лет. В это время его танцевальные нагрузки так выросли (в связи с возрастанием числа конкурсов и фестивалей, на которые ездила их группа), что он все чаще ловил себя на мысли: «Долго ли я еще так выдержу?». Но вот на их с Романом Вишневую улицу переехал этот свалившийся с Юпитера Андрей. И все как-то сразу наполнилось неожиданной легкостью и обрело новый смысл.

Поначалу Андрей вызывал у Ростика раздражение и нечто вроде ревности. Он злился, что тот прихватизировал его лучшего друга – Романа. Постоянно гулял с ним, приводил к себе во двор и домой, наносил ответные визиты. И это при том, что дети Вишневой улицы обычно играли только на улице, а в соседский дом заходил исключительно с родителями и только по приглашению.

Ростик понимал, что лучший друг из него никудышный – гулять выходил только в субботний вечер и по воскресеньям, да и то, если на выходных никуда не ехал выступать. Еще они, конечно же, виделись с Романом в школе. Если бы не мощная объединяющая сила под названием: «Как выкрутиться? У кого списать?», развалилась бы наверняка их дружба давным-давно.

Но прошло пару месяцев после знакомства с Андреем и Ростик, как все другие, подпал под влияние его мощнейшей харизматичности и всезаполняющей энергии.

Увидев выступление Ростика на школьном концерте ко Дню учителя, Андрей выдал ему целую речь о том, как здорово тот танцует и как это важно – заниматься в жизни именно тем, что тебе больше всего по душе. Еще он сказал, что выступление танцоров дало всем зрителям огромный заряд энергии и позитива.