Барах Да! Сказка! Ах, если бы и впрямь то было сказкой! Хан возмутился, но тигрица эта То ласками, то гордыми речами, То притворяясь тяжело больной, Смутила душу нежного отца И у него такой указ исторгла, Ей так казалось: «Не дерзнет никто Отважиться, и я спокойна буду. А если кто отважится, отца Никто не упрекнет, раз он исполнил Объявленный указ, скрепленный клятвой». Хан объявил указ, дал клятву, и я рад бы Вас тешить сказкой, называя сном Последствия жестокого закона. Калаф Тебе я верю, что указ был издан. Но ни один безумный принц, конечно, На вызов не ответил. Барах (Указывает на городскую стену с торчащими головами.) Вот головы тех принцев молодых, Которые пытались разгадать Мудреные загадки злобной девы И поплатились жизнью. Калаф (изумленный) Страшный вид! Но разве можно быть таким глупцом, Чтоб головы не пожалеть в надежде Жениться на злодейке? Барах Нет, Калаф, Кто только взглянет на ее портрет, Тот в сердце чувствует такую силу, Что ради подлинника будет слепо Стремиться к смерти. Калаф Барах Нет, даже и мудрец. Сегодня толпы Сошлись глядеть, как будет обезглавлен Царевич Самаркандский. Миловидней, Умней, любезней юноши Пекин Еще не видел. Альтоум свою Оплакивает клятву, а злодейка Горда и рада. (Прислушивается.) Слышите? Вот, вот! Печальные литавры возвещают Начало казни. Я ушел сюда, Чтобы не видеть. Калаф Твой рассказ, Барах, Необычаен. Неужель природа Могла такую женщину создать, Как Турандот, которая настолько Чужда любви и жалости чужда? Барах Есть дочка у моей жены, рабыня Жестокой Турандот. Она подчас Моей жене рассказывает вещи, Которым трудно верить. Турандот Поистине тигрица. Но гордыня, Тщеславие — в ней основной порок. Калаф Подобные чудовища бывают Средь демонов, но вряд ли средь людей, Будь я отец, я сжег бы на костре Такую дочь. Барах (глядя в сторону города) Вот друг мой Измаил Идет в слезах, несчастный воспитатель Казненного царевича. Явление второе Измаил (плача, выходит из города) О друг мой, Погиб церевич. Роковой удар, Зачем ты пал не на мою главу! (Горько плачет.) Барах Но как ты допустил его пойти На испытанье? Измаил Друг, не отягчай Тоски укором! Я свой долг исполнил. Будь время, я бы известил царя, Но было поздно, доводы — бессильны, К тому же воспитатель не начальник, А лишь слуга царевичу. (Плачет.) Барах Утешься!.. Будь истинным философом. Измаил «Утешься»!.. Меня любил он и не расставался Со мною до конца. Его слова Вонзились в душу мне и будут вечно Терзать ее, как острые шипы. «Не плачь, — он говорил, — мне смерть отрадна» Раз мне не суждено владеть жестокой, Скажи отцу, чтоб он меня простил За то, что я уехал самовольно. Меня ослушным сделала боязнь, Что он мое желанье не одобрит. И покажи ему ее портрет… (Достает из-за пазухи портрет.) Увидев, как надменная прекрасна, Меня простит он и с тобой оплачет Мою судьбу». Так молвив, он сто раз Поцеловал проклятый этот образ. Затем подставил шею, и я видел (Ужасный, гнусный вид!), как в тот же миг Кровь хлынула, и туловище пало, И голову царевича палач Взметнул в руке. От ужаса и скорби Не видя света, я бежал. (Бросает портрет наземь и топчет его.) Проклятый, Чудовищный портрет, валяйся тут, В грязи, растоптанный. О, если б мог я И Турандот вот так же растоптать! Вручить тебя царю? Нет, Самарканд Меня уж не увидит. Вечно плача, Среди пустынь я распрощаюсь с жизнью. (Уходит в ярости.) Явление третье Барах Калаф Да, да, я слышал И потрясен. Как может обладать Ее портрет такой волшебной силой? |
