Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Более четырех столетий зеркало подвергалось различным деформациям, — сказал я. — Но изображение, скрытое в задней части, хорошо защищено. Я думаю, рентген даст нам отличную картину.

— Я постараюсь, чтобы это было сделано как можно скорее.

Я выключил проектор и увидел, как Фаллон вытирает глаза носовым платком. Он улыбнулся мне.

— Вы сделали свой вклад, Уил. Мы могли бы и не найти, в чем тут секрет.

— Должны были найти, — сказал я уверенно. — Как только ваши криптографы зашли бы в тупик, вы начали бы перебирать другие возможности — в частности, заинтересовались бы тем, что скрыто под бронзово-золотой поверхностью. Что меня удивляет, так это то, почему сыновья Виверо не предприняли никаких попыток найти Уашуанок.

Халстед произнес задумчиво:

— Обе ветви семьи считали эти изделия подносами, а не зеркалами. Возможно, они пропустили мимо ушей смутный намек Виверо. Они могли услышать историю про китайские зеркала еще детьми, когда были слишком маленькими, чтобы как следует ее понять.

— Может быть, — согласился Фаллон. — Возможно также, что существующую между ними вражду — на чем бы она ни основывалась — оказалось нелегко преодолеть. Как бы то ни было, они ничего не предприняли. Испанская ветвь потеряла свое зеркало, а у мексиканской оно стало источником возникновения семейной легенды. — Он по-хозяйски положил свои руки на зеркало. — Но теперь они у нас, а это совсем другое дело.

2

Оглядываясь назад, я думаю, что примерно в это время Фаллон начал терять свою хватку. Однажды он уехал в город, а вернувшись назад, был мрачным и задумчивым, и начиная с этого дня стал внезапно погружаться в молчание и проявлять рассеянность, Я отнес это на счет проблем, возникающих у миллионеров — падение курса акций или что-нибудь подобное, и в то время не придал большого значения его странному поведению. Что бы там ни произошло, это определенно не помешало подготовке экспедиции в Уашуанок, за которую он принялся с демонической энергией. Мне казалось странным, что он посвящает ей все свое время; несомненно, миллионеры должны присматривать за своими капиталовложениями, но Фаллон не беспокоился ни о чем, кроме экспедиции в Уашуанок и того, что заставляло его погружаться в раздумья.

На той же неделе я познакомился с Патом Харрисом. Фаллон позвал меня в свой кабинет и сказал:

— Я хочу представить вам Пата Харриса — я одолжил его у одной нефтяной компании, в которой имею свою долю. Я выполняю свою часть договора; Харрис занимается Нискеми.

Я посмотрел на Харриса с интересом, хотя по внешнему виду мало что могло этот интерес оправдать. Он казался средним во всех отношениях; не слишком высокий и не слишком маленький, не слишком толстый и не стишком худощавый. Он был одет в средний костюм и выглядел совершенно средним человеком, так, словно его создали статистики. Он имел более чем средние мозги, но этого не было видно.

Он протянул руку и сказал бесцветным голосом:

— Рад встретиться с вами, мистер Уил.

— Расскажи Уилу, что ты обнаружил, — приказал Фаллон.

Харрис сцепил руки на своем среднеамериканском брюшке.

— Виктор Нискеми — мелкий хулиган, — заявил он. — Про него почти нечего сказать. Он никогда никем не был и ничего особенного не сделал — за исключением того, что дал себя убить в Англии. Обучение в исправительной школе отразилось на нем, но не слишком сильно. Он занимался распространением наркотиков, но это было достаточно давно. Последние четыре года на него ничего нет; я хочу сказать, у них) не было приводов в полицию. Чист как стеклышко, если верить полицейскому досье.

— Это что касается официального полицейского досье, насколько я понимаю. А как насчет неофициального?

Харрис посмотрел на меня с одобрением.

— Здесь, разумеется, все совсем по-другому, — согласился он. — Какое-то время он охранял букмекеров, затем перешел в рэкет — поначалу исполнял роль охранника сборщика денег, а позднее стал сборщиком сам. Он продвигался наверх по своему скромному пути. Потом он уехал в Англию и дал себя застрелить. Конец Нискеми.

— И это все?

— Не слишком длинный путь, — резко сказал Фаллон.

— Продолжайте, Харрис.

Харрис пошевелился в своем кресле и внезапно стал выглядеть более раскрепощенно.

— Имея дело с таким парнем, как Нискеми, вы должны помнить одну вещь — у него есть друзья. Взгляните на это досье: исправительная школа, мелкое хулиганство и так далее. Затем, вопреки ожиданиям, в течение четырех лет в полицейском досье не появляется никаких записей. Он по-прежнему оставался преступником все такого же мелкого пошиба, но у него больше не было неприятностей. Он приобрел друзей.

— Кто они?..

— Мистер Уил, вы англичанин и, вероятно, не знакомы с проблемами, которые существуют у нас в Штатах, поэтому то, что я сейчас вам расскажу, может показаться вам чем-то необычным. Так что я прошу просто поверить мне на слово. О'кей?

Я улыбнулся.

— После того, как я познакомился с мистером Фаллоном, мало что может удивить.

— Хорошо. Меня интересует оружие, из которого Нискеми убил вашего брата. Вы можете его описать?

— Это был дробовик с отпиленными стволами, — сказал я.

— И с обрезанным прикладом. Верно? — Я кивнул. — Такого рода оружие называется лупара, это итальянское слово, и семья Нискеми имеет итальянские корни, или, если быть более точным, сицилийские. Примерно четыре года назад Нискеми был принят в Организацию. Организованная преступность это один из самых позорных фактов американской действительности, мистер Уил, и ею обычно руководят итало-американцы. Она существует под разными именами — Организация, Синдикат, Коза Ностра, Мафия — хотя Мафией обычно называют родительскую организацию на Сицилии.

Я недоверчиво посмотрел на Харриса.

— И вы пытаетесь мне сказать, что Мафия — Мафия, черт возьми! — захотела убить моего брата?

— Не совсем, — сказал он. — Я думаю, Нискеми здесь допустил оплошность. Он определенно оплошал, когда позволил убить себя. Но я лучше опишу вам, что происходит с молодым хулиганом, подобным Нискеми, когда его вербуют в Организацию. Первое, что ему говорят, это держать свои руки чистыми — не пересекать дорогу копам и делать только то, что скажет капо — его босс. Это очень важный момент, и он объясняет, почему Нискеми внезапно перестал фигурировать в полицейских протоколах. — Харрис нацелил на меня палец. — Но он объясняет также и другое. Если Нискеми не имел права по личной инициативе пытаться ограбить вашего брата, то это может означать только одно — он действовал по приказу. Организация не терпит в своих рядах членов, которые действуют на свой страх и риск.

— Так значит, его подослали?

— С вероятностью девяносто девять процентов можно утверждать, что так и было.

Это оказалось выше моего понимания, и я никак не мог поверить словам Харриса. Я повернулся к Фаллону.

— Кажется, вы говорили, что мистер Харрис работает на нефтяную компанию. Достаточную ли квалификацию он имеет для того, чтобы делать такие предположения?

— Харрис служил в ФБР, — сказал Фаллон.

— В течение пятнадцати лет, — добавил Харрис. — Я заранее знал, что мои обвинения покажутся вам необычными.

— Так и случилось, — сказал я коротко и погрузился в размышления. — Где вы получили информацию о Нискеми?

— В полиции Детройта — это было его место обитания. Я сказал:

— Скотланд-Ярд расследует убийство моего брата. Американская полиция сотрудничает с ним?

Харрис снисходительно улыбнулся.

— Несмотря на всю эту восторженную болтовню насчет Интерпола, мало шансов на то, что подобное дело будет раскрыто. Кто возьмется за такую работу? Американские законники только рады избавиться от Нискеми, и кроме того, он был слишком мелкой сошкой. — Харрис улыбнулся и неожиданно спародировал: — Это произошло в другой стране, да и к тому же парень мертв.

Фаллон сказал:

— Возможно, нам удастся выяснить значительно больше. Харрис еще не закончил.

23
{"b":"5389","o":1}