– На секунду мне показалось, что моей голове никогда уже не суждено сидеть на плечах, – заметил он.

– Вот и ты познакомился с адским псом. А в таверне вы с Ароссой все пытались подшутить надо мной. Не верили. Сама судьба встала на защиту моего уязвленного самолюбия… Кстати, спасибо тебе, – болтал Уоросс, быстро разводя костер, – хотя обидно, что ты уничтожил столь ценный артефакт. Надо было все-таки забрать кувшин у тебя. Но кто же знал, что ты так небрежно будешь обращаться с седой древностью. Так что у тебя там еще из Катакомб припрятано?

Шэрон с наслаждением протянул к жадным язычкам пламени руки и ободряюще подмигнул Донне. Снадобье Уоросса и жаркое пламя сделали свое дело – он быстро возвращался к жизни. Зато Донна продолжала дрожать, глядя на всех круглыми от ужаса глазами. Ее страх уже просачивался сквозь естественную защиту, имеющуюся у каждого истинного кроссца. Уоросс чуть не облизывался, косясь бесовским взглядом на девушку. Вздохнув, Коросс с трудом потянулся к ней и несколькими пассами успокоил ее не на шутку разгулявшиеся нервы. Это, казалось бы, простое действие далось неожиданно тяжело. Будущий правитель устало облокотился на землю, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

– Итак, что мы имеем? – вопросил Уоросс, деля поровну остатки своих запасов.

Компания дружно вгрызлась в черствый хлеб с сыром. Лишь у Коросса аппетита не было. Ободранная в схватке с адским псом кожа пылала, словно валежник в костре, у которого они сидели.

– Полог, – Коросс с трудом заставил язык шевелиться, – мы в Валгаве, и здесь водятся адские псы.

– Правильно! – оживленно воскликнул Уоросс. – Митрилец с кузиной вышли из Кросса пару недель назад. Даоссе было нужно время, чтобы собраться, а Лэппэлу – чтобы познакомиться с Орденом Архивариусов и его библиотекой. Кузина говорила, что они собирались двинуться вдоль тракта, метр за метром обследуя Полог. Но заделывать его сразу они не планировали. Даоссе стало любопытно взглянуть на Гору, где по рассказам Тантоссы раньше водились драконы. Лэппэлу, судя по всему, тоже. А значит, нам тоже надо двигаться вдоль тракта. Вот только бы не ошибиться, в какую сторону идти.

Несмотря на то, что день был давно в разгаре, в ущелье было уныло, холодно и сыро. Из кривого росчерка местами покрытых снегом мрачных скал проглядывала ломаная полоска синего неба. С изможденных от вечной влаги и сумрака стволов деревьев свисали седые космы. Земля была усыпана сухими ветками и ржавой хвоей, сквозь которую выглядывали хрупкие белоснежные цветы. Они источали тонкий чарующий аромат. Пылающая огнем рука смяла нежный бутон, и боль слегка притупилась.

– Мир вам, – звонкий голос застал всех врасплох.

Худенький парнишка в меховой куртке и ободранной шапке-ушанке выступил из-за деревьев. В одной руке у него был лук, в другой он держал связку зайцев.

– И тебе, парень, – жизнерадостно откликнулся Уоросс, широким жестом приглашая к костру. – Присаживайся. Отдохни, погрейся. Правда, разделить с тобой трапезу, к сожалению, не можем. Все съели. Хотя…

Огневолосый бросил взгляд на Коросса, рядом с которым лежал так и не съеденный кусок хлеба.

– … мой друг Коросс поделится. А ты можешь пожарить своих зайцев. Донна с удовольствием поможет в увлекательном занятии свежевания и потрошения.

Не ответив, парнишка присел рядом с Короссом и озабоченно потрогал ему лоб. Рука была приятно прохладной. Не очень понимая, что делает, Коросс прижал к губам неожиданно маленькую руку, вдыхая аромат. Она пахла так же, как цветы на поляне. Теряя сознание, Коросс услышал голос незнакомца.

– Ваш друг умирает. Его надо перенести в дом. Он недалеко отсюда.

Он очнулся в убогой хижине. Пыльные лучики света пробивались из худых стен и крыши, причудливо перекрещиваясь между собой. На земляном полу растекалась приличная лужа от прошедшего недавно дождя. Но несмотря на то, что избушка была дырявой и продуваемой всеми ветрами, Коросс чувствовал невыносимый жар. Склонившийся над ним Шэрон был бледен.

– Похоже, я не выкарабкаюсь, – хотел сказать Коросс, но из его рта вылетел лишь тихий стон.

– Господин Уоросс просил вас приготовиться, – прошептал Шэрон. – Вам осталось от силы полчаса. Кивните, если хотите облегчить боль или уже сейчас тихо отправиться в Мир Духов.

Коросс отрицательно мотнул головой.

– Господин Уоросс тоже был уверен, что вы будете бороться до последнего. К сожалению, это все, чем можно вам помочь. Тварь оказалась смертельно ядовитой. Господин Уоросс не знает противоядия от нее, – горько признался слуга. – Если бы моя жизнь могла вас спасти, я бы, не раздумывая, отдал ее, но…

– Жизнь не надо, – голос мальчишки звучал как звон колокольчика в затхлой тишине. – Лучше иди помоги рыжему с костром. Да и за подругой своей приглядывай. Что-то ей там твой друг красноречиво втирает… Я позову, если что.

Шэрон, метнув раздраженный взгляд на парнишку, сказал:

– Это чудо уверяет, что может помочь, но требует оставить вас наедине. К сожалению, сейчас это наш единственный шанс.

– Иди, – прикрыл глаза Коросс, и Шэрон, понурив голову, вышел из избы.

Коросс снова погрузился в мир огня. Языки пламени причудливо извивались, превращаясь в прекрасных призрачных девушек. Их танец завораживал, а в объятиях, которые они дарили, были и мука, и наслаждение.

Чей-то окрик ножом резанул слух.

– Эй, а ну не спать…

Он с раздражением уставился в глаза, прохладными озерами синеющие на бледном лице. Поджав губы, парнишка, так и не снявший смешной шапки, требовательно смотрел на будущего правителя. Будто сам был правителем. И похоже, он ни на секунду не сомневался в том, что его приказу подчинятся.

Коросс хотел оттолкнуть зарвавшегося дикаря, но тело отказалось слушаться. Парнишка взял его ладони в свои руки. Коросс поразился, увидев, во что превратились невинные, казалось бы, ссадины. Кисти выглядели бесформенными раздувшимися шарами с выглядывающими из них опухшими кругляшами пальцев. Опухоль простиралась до локтей. Но на мальчишку это, похоже, не произвело особого впечатления. Тонкие пальчики быстро и уверенно заскользили по пылающей коже, оставляя на ней россыпь мертвенно белых следов.

– Угораздило же тебя, – сочувственно проговорил мальчишка.

«Я долго спал?»

Язык онемел и перестал слушаться. Тем не менее, парнишка понял.

– Часа три. Огневолосый некоторое время над тобой колдовал, а потом сдался. Сказал, что ты все равно умрешь, а он есть хочет. Сейчас он следит, чтобы кудрявая зайцев правильно жарила. Думаю, они как раз приготовятся, когда я с тобой закончу.

«Я брежу», – обреченно подумал Коросс. По ощущениям – его полностью парализовало. Лишь легкие пока работали, с трудом втягивая в себя воздух, да сердце билось, неохотно прогоняя по телу отравленную кровь. Ему казалось, что ни один звук не вылетел изо рта, но парнишка на так и непроизнесенный вопрос неопределенно пожал плечами. Он достал нож и кольнул почерневшую руку. Кожа лопнула, выпуская наружу черную, дурно пахнувшую жижу.

– Что-нибудь, кроме жара, чувствуешь? – поинтересовался парнишка.

«Нет», – подумал Коросс.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул странный лекарь. – Самое время давать противоядие.

Коросс попытался выдернуть руки, но безрезультатно. Он был в полной власти этого странного типа.

– У меня есть мазь для таких случаев, – продолжал парнишка. – Мне всегда хорошо помогало. Тебе тоже должно помочь. Вот только она может вызвать сильные судороги. Ты сейчас слаб, поэтому чтобы сердце выдержало, лучше использовать мазь, когда тело окончательно онемеет.

Оптимизма это объяснение у Коросса не вызвало. Если Уоросс, будучи одним из компетентных лекарей Кросса, сказал, что все безнадежно, то никакой валгавский дикарь не сможет ничего изменить. Коросс был уже почти мертв. Единственно, что противоречило его представлениям о последних минутах – болезненная ясность мыслей. Парнишка мешал погрузиться в забытье, раздражая болтовней.