«Ты могла блокировать!» — возмутился Лин.

Словно в ответ на его слова Зура почувствовала, как тело наливается прежней веселой силой — точно так же, как во время поединка с Тианом и Беном Лакором. Зура сжала зубы.

Она хотела сказать Лину, что разрешила ему установить эту связь только ради советов по местности; что сейчас, когда из-за отсутствия воды его силы ограничены, ему не стоит расходовать их понапрасну; что гораздо разумнее ему, Лину, сохранить нетронутый резерв, чтобы потом, добравшись до этого перевала, разобраться с теми, кого не сможет или не успеет прикончить Зура… Но все это они обсуждали до ее ухода. И, честно сказать, эта тема успела ее премного утомить.

Поэтому Зура попросту прервала контакт с Лином. Она никогда не делала этого, только теоретически знала, как примерно следует поступать в таком случае, и не ожидала, что получится с первой попытки. Но получилось, пожалуй, даже слишком хорошо.

Веселая сила тут же покинула ее. Еще заболело колено — а Зура и не думала, что стукнулась им! — и сильно захотелось пить. Да и утренняя жара, хоть и смягченная ветром здесь, на перевале, вдруг навалилась с утроенной силой. Надо же. Она и не знала, что полагалась на связь до такой степени.

И как-то стало вдруг одиноко. На это она совсем не рассчитывала.

Внизу кроме Руиши появилось еще двое фигурантов. Они рассредоточились и начали огибать Зуру, чтобы взять в кольцо. У Зуры, к счастью, оставалось позиционное преимущество: она была сверху. Но вот тот самый плащ, который мелькнул выше по склону… Эти трое все были в светло-серых пустынных накидках, а Зура явственно видела край синей ткани…

И вообще, сколько их тут еще прячется? Они-то ее видят плохо: смотрят на свет, ее плащ сливается по цвету с камнем… Только поэтому, видимо, на нее не обрушился град их магических штучек.

Зура подняла руку и выпустила заряд магии в сторону, вызвав сход потока мелких камушков и щебня. А сама бросилась в другую сторону.

Предстояло побегать.

Белая набережная казалась скорее серой в свете загорающихся на ней газовых фонарей. Фонарям вторили окна выходящих на реку одинаковых старинных зданий. Когда-то здесь располагались склады, позже, когда район облагородили, облагородили и эти фасады; и все равно они оставались прискорбно одинаковыми, отличаясь только вывесками над дверями различных контор.

Третий дом почти ничем не отличался от своих соседей, а знак Ассоциации магов над ним — три белых диска — смотрелся даже бедно и неказисто.

Внутри все выглядело так, будто Ассоциация еле наскребла денег на контору в приличном месте, и средств на ремонт уже не осталось: чистые беленые стены, простецкие деревянные скамьи в приемной… У картелей-то повсеместно сиденья были обиты тканью или даже кожей.

В этой бедной приемной стоял бедлам: двое почтенных магов, полуседых и просоленных до мозга костей, обступили юного паренька-писаря в традиционной черной мантии. Тот вяло отмахивался; на столе его, грозясь обвалиться, громоздились горы бумаг. На скамейке сидела женщина в чепце — судя по всему, обыкновенная горожанка. К ней прижимался маленький мальчик.

Едва Лин и Зура переступили порог, волшебники прекратили свою свару и враждебно оглянулись на них. Юный писарь пискнул:

— Подождите, я сейчас сообщу госпоже Салем…

Но Руиша появилась и сама, распахнув тяжелую дубовую дверь кабинета.

Она выглядела точно так же, как на лужайке: сухая непреклонная женщина в очках. Даже одежду не сменила, только вместо дарколета накинула на синюю кимару черную узорчатую шаль. Зуре было удивительно, кто это мог замерзнуть в Тервириене таким теплым вечером. Но у всех свои причуды.

— Проходите, — сказала Руиша отрывисто.

Кабинет госпожи Салем был таким же белым и бесприютным, как и остальные помещения Ассоциации. Еще он был очень длинным: от входа нужно было пройти к столу, расположенному в самом конце, вдоль аллеи из книжных шкафов, забитых картонными и кожаными папками.

А у стола никто не поставил даже кресла для посетителей: видимо, предполагалось стоять.

Руиша, впрочем, и сама не села: она встала напротив стола и посмотрела на вошедших холодно.

— Госпожа Салем, — мягко проговорил Лин, — совсем недавно меня попытались убить. Я полагаю, это был один из ваших людей?

— Что навело вас на эту мысль? — Руиша приподняла бровь.

— Орудие преступления, ледяная стрелка — она ведь создана магией. К тому же, я чувствовал, что неподалеку в переулках находилось как минимум двое сильных магов.

Руиша приоткрыла было рот, но Лин мягко остановил ее.

— Я понимаю, что вы хотите сейчас мне сказать. Что не все слабые стихийные маги состоят в Ассоциации. Что вы не ведете учет приезжих магов, а очень многие приезжают в Тервириен, чтобы поживиться на боевых действиях. Наконец, что без орудия преступления, которое рассыпалось в водяную пыль, доказать и вовсе ничего нельзя. Но к чему лукавить?

— А я думала, вы-то лукавить как раз любите, — фыркнула Руиша.

— Я чувствую, что кто-то пытается вредить мне со времен поединка с Беном Лакором, — покачал головой Лин. — Это влияние не слишком сильное, но оно повсюду. И я знаю, что это вы, Руиша. Поговорим откровенно, мы с вами выше уверток. Почему вы это делаете? Я знаю, что вы не любите меня, но вы всегда были умным и ответственным руководителем. К чему тратить на меня ресурсы Ассоциации?

— К чему тратить ресурсы Ассоциации на того, кто хочет малодушно вынудить магов Тервириена сдаться? — Руиша невесело, горько улыбнулась. — Вы представляете все последствия того, что вы делаете, Темсин?

— Мне хочется верить, что да.

— Вам хочется верить! — она фыркнула. — Вы — великий маг. Вы пытаетесь предсказать, что случится через десятилетия, через века. Но вы не понимаете. Если наши маги откажутся воевать, мы заклеймим себя трусами и слабаками. Мы проигрываем морскому народу. Отступить — значит расписаться в том, что маги Тервириена всегда будут на вторых ролях…

— Не думаю, что это верно.

— О да, вам, великим магам, вторые роли не грозят.

— Руиша, боюсь, что это вы не понимаете. Если ваши маги путешествовали по побережью, они видели лед, блокирующий бухты. Возможно, вы не знаете, что этот лед приведет к тому, что корью…

— Малодушные оправдания, — перебила его Руиша, побледнев. — Вы, Темсин, жалкий пацифист, который всегда боялся занять место, принадлежащее магам по праву. Со всеми этими вашими сказочками про равновесие. Учтите, что я не из этого лагеря. И от меня вы не получите ничего, кроме противодействия.

Теперь уже побледнел Лин.

— Руиша… вы рассчитываете покорить море? Полностью подчинить его себе? Правильно я понимаю ваши слова?

Волшебница стояла прямо и неподвижно, ничуть не похожая на величественную Лераю, но не менее грозная. Даже если ее грозный вид был иллюзией.

— Мне надоело бояться, Темсин Лин, — сказала она. — Вас или океана.

И тут Зуру осенило. Она вспомнила, каким было лицо Лина, когда они выходили из башни Лераи. Вспомнила, как он сказал — или не он, кто-то другой? — о морской воде, которая всегда готова поглотить тебя. Вспомнила, как Лин описывал Руишу и ее брата: Руиша, мол, как я, до сих пор не связала себя с морем, а Риуна чересчур боялся старости, и поэтому поспешил…

«Так вот почему Лин до сих пор сам по себе!» — поняла Зура.

Ей стало ясно, из-за чего Лин до сих пор не обменял часть своего тела на большую силу и не прекратил стареть! Он рискует смертью или слабостью не потому, что не хочет отказываться от свободы перемещения — те, кто отдал себя океану, ведь всегда связаны с ним. И даже не из гордости, не потому, что хочет всего добиться собственными магическими силами. Лин попросту боялся. Будучи магом воды, общаясь с океаном на ты и дружа с его народом, Лин в глубине души отчаянно боялся моря.