Услышав за спиной чьи-то шаги, я вздрогнул от неожиданности. Это был начальник тюрьмы. Он быстро прошел по коридору, даже не взглянув на меня. Его лицо покрывала зеленоватая бледность.

– О’кей, – тихо сказал он охраннику.

Весси был ладным мужчиной, но сейчас побледнел и не смотрел на меня.

Охранники открыли дверь камеры. Весси посмотрел на них, потом на меня. Я старательно избегал его взгляда, но затем подумал, что надо как-то подбодрить его, и подмигнул. Это было глупостью с моей стороны, но мне хотелось показать свое сочувствие. Охранник дотронулся до плеча Весси, и тот встал. Он был в наручниках и нервно перебирал браслеты на запястьях, но на ногах стоял тверже, чем я. Капеллан продолжал бубнить свои молитвы. Я догадывался, что думает об этом Весси: ни одна из них не может спасти нас от смерти.

Начальник тюрьмы торопливо прочитал приговор. Я видел, как пот струится у него по вискам.

Затем он прохрипел:

– Какие будут ваши последние слова?

Это было как раз то, ради чего я сюда явился, поэтому шагнул поближе к Весси. Краем глаза я мог видеть, как парни на той стороне прильнули к стеклу и пристально смотрели на нас. Весси внимательно посмотрел на меня.

– Ты не прав, парень, – сказал он. – Я этого не делал. – Голос его звучал спокойно и твердо. Охранник взял его за руку, но Весси отстранился, продолжая смотреть на меня. – Выясни все, Мейсон. Это дело рук Лу Спенсера. Найди его… Это был Лу… Ты слышишь?

Весси провели в газовую камеру, усадили на стул и стали привязывать ремнями. Я хотел было записать слова, но передумал.

Весси крепко привязали к стальному стулу. Все это время, – а это заняло примерно 55 секунд, – он пристально смотрел на меня. Я кивнул, пытаясь подтвердить, что сделаю все, что смогу. Весси наконец понял, что привлек мое внимание, и расслабился.

Охранник принес газовые баллончики и стал прикреплять их к трубкам под стулом. Начальник проверил ремни. Один ремень крепился вокруг грудной клетки, по два – на руках и по одному – на каждой ноге. Начальник тюрьмы положил руку на плечо Весси и сказал, не глядя на него:

– Все произойдет быстро. Сохраняй глубокое дыхание, и ты ничего не почувствуешь.

Мы вышли из камеры. Весси остался один.

Охранник запер огромную стальную дверь, и мы стали смотреть в окно. Прошло десять секунд, но мне они показались вечностью. Я чувствовал, как бешено бьется сердце. Весси поднял голову и безнадежно посмотрел в окно. Он понимал, что конец близок.

Начальник тюрьмы крутил рукоятку, которая, очевидно, дистанционно открывала газовые баллоны. Я был рад, что не я это делаю. Мой взгляд был прикован к его руке, на которой постепенно напрягались мышцы. Затем начальник тихо вздохнул со свистом сквозь сжатые зубы и резким движением опустил рукоятку вниз. Я заглянул в камеру.

Из-под стула начал подниматься белесый туман. Весси, видимо, почувствовал запах газа. Он дернулся, напрягся, отклонил голову назад и изогнулся всем телом, пытаясь спастись от ядовитых паров, но ремни крепко его держали. Я видел, как он пытается задержать дыхание. Этим он только вредил себе. В конце концов он не сможет более сдерживаться и задохнется. В это время Весси вздохнул слишком большую дозу газа и вдруг закричал: «Нет! Нет!». Из камеры не доносилось ни звука, но по его искаженному багровому лицу было понятно, что он кричит. Крик как будто оглушил нас, и нам всем стало жутко. Я вцепился в стальной болт двери – это добавило мне мужества.

Весси задыхался, ловил ртом воздух и пытался освободиться от своих оков. Я мечтал о пистолете, чтобы покончить с его мучениями.

Пришел доктор, встал рядом со мной и стал смотреть на секундомер. Тридцать секунд… Тридцать пять… Весси все еще задыхается. Сорок пять секунд – голова Весси откинулась назад. Доктор отметил время на бланке. Весси оставался неподвижным.

Потом голова бессильно поникла, тело дернулось в последней конвульсии и обмякло. Его длинные черные волосы закрыли глаза. Я мог видеть, что мускулы на его животе все еще продолжают сокращаться. Прошло три минуты.

Врач знаком показал, что можно открывать дверь. Я почувствовал, что к горлу подкатывает горький комок, и отступил от окна.

Появились остальные парни во главе с Хадсоном. Все они выглядели напуганными и немного печальными.

– Что он сказал? – спросил Хадсон, подойдя ко мне. – Ты неверно себя ведешь. Я от тебя ничего не скрывал.

– Что?! – рявкнул Хаккеншмидт. – Этот тип не желает поделиться информацией?

– Весси сказал: «Ты не прав, парень. Я этого не делал». И все.

– И все? Он что-то еще говорил.

Я покачал головой:

– Это все.

Они отправились звонить в редакции, а ко мне подошел начальник тюрьмы.

– Я бы не принимал всерьез его слова насчет Спенсера, – тихо произнес он.

– Вы не верите последним словам смертника? – удивился я.

Начальник покачал головой:

– Ну… Я предпочел бы забыть все это.

Я надвинул шляпу на глаза и спросил:

– Вы слышали о парне с деревянной ногой, который играл в пинг-понг?

– Да, – коротко ответил начальник.

– А я считаю, такое вполне могло быть, – уверенно произнес я и вышел.

Я направился в комнату для прессы в Главном управлении полиции, надеясь найти одного парня, с которым хотелось поговорить. Он оказался на месте.

Сизый дым клубился по комнате. Четверо играли в карты, в углу на диване спал Мо Экки. Он был самым некрасивым парнем, каких я когда-либо видел. Невысокий, с грязными сальными волосами, спадавшими на уши. При своем рождении он наверняка напугал акушерку до икоты. Но Экки был очень неглупый парень.

Я придвинул к дивану стул, уселся и начал будить Экки. Увидев меня, он сразу встал.

– Тебе обязательно надо было разбудить меня?

– Извини, но мне надо поговорить с тобой.

Экки пригладил волосы:

– О чем? Держу пари, ты вновь намереваешься эксплуатировать мои извилины.

Я покачал головой:

– Нет. Мне нужно знать твое мнение.

Экки закрыл глаза:

– Они уже казнили Весси?

– Да, – удивленно ответил я.

– Что же тебя внезапно встревожило? – спросил Экки, не поднимая глаз.

– С чего ты взял, что я встревожен?

– Так тебя ничего не волнует?

– Я пришел спросить тебя кое о чем, а не отвечать на вопросы.

Экки открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.

– Так в чем дело, братец? Что-то связанное с казненным?

Я закурил и некоторое время молчал.

– Не думаю, что это сделал Весси, – наконец произнес я.

Экки широко раскрыл глаза:

– Он уже мертв, не так ли? Забудь об этом.

– Но ведь Ричмонд, – начал я, тщательно обдумывая свои слова, – кажется, имел больше врагов, чем Весси.

– Да, у него было больше врагов, чем у кого бы то ни было. Ричмонд негодяй и получил по заслугам.

– И еще была женщина, повешенная за убийство, не правда ли? Но ее никто не слушал.

Экки пожал плечами.

– Там было много женщин, – равнодушно заметил он. – Что волос на голове.

– Кто она была? – мягко поинтересовался я.

– Послушай, Ричмонд мертв, Весси мертв… они были мерзавцами… Поэтому… забудь обо всем.

– Почему, черт побери, все хотят забыть это? Послушай, Мо. Тебе что-то известно? Давай рванем ко мне и потолкуем.

Экки покачал головой:

– Как только ты уйдешь отсюда, я усну.

Я пожал плечами:

– Дома целая бутылка хлебной водки.

Экки поспешно вскочил на ноги и закричал:

– Почему же ты сразу не сказал? Где моя шляпа?

По дороге Экки болтал о футболе. Он не разбирался в спорте, но любил делать вид, что знает и интересуется всем на свете. Я не перебивал его.

Дома я усадил его в кресло, поставил перед ним бутылку и стаканы.

– Прежде чем идти дальше, Мо, – начал я, – открою тебе свои карты. Мне необходима помощь, и я хочу, чтобы ты мне помог.

Экки усмехнулся, но ничего не сказал.

– Мне обещали десять грандов, если разберусь в деле Весси.