– Это печально. Традиции – повивальная бабка могущества, как говаривал один из мудрецов.

– Сэр, нашей стране, поверьте, хватает могущества, – не имея никакого камня за пазухой, просто констатируя факт, сказал я.

– Это мы знаем, – с унылым видом подтвердил посол Харрис, – и именно об этом я и хочу с вами поговорить. Мало быть могущественным, надо еще умело распоряжаться своим могуществом. Взять наш флот – пусть в нем столько же вымпелов, сколько и в вашем, и даже больше, но на нашей стороне многосотлетние традиции, делающие нас сильнее!

Это содомия, что ли?

– Сэр, как контр-адмирал флота, скажу вам: не думаю, что многосотлетняя традиция защитит от стаи ПКР «Москит», прорывающейся к авианосному ордеру.

Разговор пошел куда-то не туда.

– Сэр, может быть, присядем? – Посол любезно указал на беседку, увитую плющом, чуть подсохшим. – Здесь нас ждет благословенная тень, большая ценность в такую жуткую жару, и сервированный столик с чаем. Чай, кстати индийский, с высокогорных плантаций.

– Великолепно, сэр. У нас хороший чай растет только в Грузии и кое-где на Востоке. А в России очень любят чай, и мы вынуждены большую часть закупать у вас. Выдам вам военную тайну: лишите нас индийского чая – и вы снизите боеспособность армии, потому что к кофе у нас мало кто привык, и кофе вообще не очень любят.

– Сэр, мы не такие варвары, чтобы лишать кого бы то ни было возможности выпить индийского чая.

– Рад это слышать. Признаться, и мне было бы тяжело без чая.

Чай и впрямь был хорош – чуть остывший, не обжигающий, – но в самый раз. Тем более что из-за бронежилета да на жаре я сильно взмок и потерял столько жидкости, что в любой момент мог просто грохнуться в обморок.

– Великолепно, правда?

– Совершенная правда, сэр. Британцы знают толк в маленьких радостях жизни.

Посол подмигнул.

– Это правда, сэр. И стоит ли лишать этих маленьких радостей и нас, и себя?

– Помилуй бог, сэр. Никто не собирается этого делать.

– Сэр, я хочу верить вашим словам, но факты, увы, убеждают меня в обратном.

– Продемонстрируйте мне хотя бы один факт, сэр, и уверен, что смогу развеять ваши опасения...

– Хотелось бы, сэр. Вы раньше имели дело с фотоснимками со спутника?

– С изображениями?[22] Безусловно.

– Тогда прошу.

Из папки, которую посол не выпускал из рук, даже когда пил чай, появились изображения. Их было много.

– Лупу, сэр?

– Да, благодарю.

Приняв от сэра Уолтона небольшую, в медной оправе, но довольно мощную лупу на ножках – такой пользуются библиофилы, – я положил изображения на стол, начал просматривать их одно за другим. Делать это было непросто – нужно было постоянно помнить, что ты на чужой, на британской земле и постоянно быть настороже в ожидании подвоха. Даже чашка с чаем – признаюсь, я внаглую взял не ту, что стояла передо мной, а ту, что стояла перед сэром Уолтоном, подвинув ему мою. А то мало ли...

– Где это было снято?

– Сэр, перед вами – район города Заболь. Вторая группа изображений – южнее, район Шахр, почти на самом побережье. Там наши страны граничат напрямую.

– Да бросьте, сэр Уолтон. Напрямую...

– Сэр, несмотря на вассальный договор, мы считаем, что в военном плане территория Персии – это территория Российской империи. Да и в других планах – тоже.

– Благодарю. Но это не совсем так.

Если бы мне задали вопрос, что изображено на снимках, я бы ответил – это либо учения, либо готовящаяся к вторжению армия. Запечатленная конфигурация частей и соединений была типична для наступательных операций.

Запомнив всё, что возможно, я отложил в сторону лупу, вернул изображения.

– Сэр, вы считаете, что эти изображения доказывают наши агрессивные намерения?

– Неопровержимо, сэр.

– Господи, это всего лишь учения.

– На самой границе, сэр?

– Ну, хорошо, хорошо. Кто-то погорячился, неправильно выбрал район учений. Стоит ли из-за этого поднимать такой шум, сэр?

– А что вы скажете про расконсервацию полевых аэродромов?

– Сэр, это типично для крупных учений. Проверяется инфраструктура, вы же военный человек, офицер, и должны понимать...

– И отработка применения ядерного оружия – тоже типичное задание для крупных учений? – тихо спросил посол Харрис.

Наступила тишина. Звенящая, разбавляемая только деловитым жужжанием одинокого шмеля, садящегося на розовый куст в поисках сладкого лакомства...

– Сэр, извольте объясниться, – сказал наконец я, – вы высказали слишком серьезные обвинения и должны объясниться.

– Я никому ничего не должен, сэр, – ответил сэр Уолтон, – и уж тем более – вам. Если вам что-то послышалось, то, должно быть, вы просто бредите из-за жары. Признаюсь, эта жара лишает рассудка и меня. Еще чаю, сэр?

Здание Министерства обороны, разросшееся от своего первоначального проекта больше чем вдвое, располагалось на Дабестан-стрит в районе Аббас-абад, совсем рядом с «Зеленой зоной», но не входя в нее. Тем не менее этот район можно было бы назвать «Зеленой зоной» с гораздо большим правом, чем тот район, где жили мы: Аббас-абад был самым зеленым местом Тегерана. Два крупных парка – притом, что в остальном городе подобных мест почти совсем не осталось из-за плотной застройки и дороговизны земли.

Аппарат ГВС – главного военного советника – занимал тут целое крыло здания, по моему мнению, штат был раздут раза в два. Типичная проблема нашего военного министерства (название «Министерство обороны» на заграничный манер как-то не приживалось) – с давних времен за службу на Востоке платят полтора оклада, и выслуга также идет – два дня за три. Вот и раздувают штаты всеми возможными способами, а министр вынужден указом ограничивать срок службы нижних и средних чинов здесь двумя годами. Потому что слишком много желающих. И от этой текучки кадров тоже не следует ждать ничего хорошего.

Но это не мои проблемы. Собственно говоря, я вообще не собирался соваться к ГВС, нечего мне здесь было делать, но сейчас возник вопрос, который можно было прояснить только здесь.

На дверях стояли местные, почему-то разодетые, как павлины, и с церемониальными карабинами начала века. Штыки хромированные, длинные – красиво... Вот только этими штыками польза от подобного «оружия» исчерпывается.

Настоящая охрана была внутри – несколько волкодавов, с рациями, в легких бронежилетах под пиджаками (почему-то они были в гражданском) и с оружием, выпирающим из-под этих пиджаков слева. Судя по габаритам, даже не пистолеты, а короткоствольные автоматы.

Пройти мне дали всего два шага – один из волкодавов выделил незнакомого человека и сразу оказался рядом со мной.

– Сударь, здесь ограниченный допуск. Попрошу представиться. Вы приглашены?

По крайней мере – вежливый. Видимо, учат здесь, как следует.

– Нет, я без приглашения. Извольте доложить наверх о моем прибытии.

– Как вас представить, сударь?

– Посол Его Величества в Персии, контр-адмирал флота, князь Воронцов.

Представление произвело впечатление, но в само здание меня не пустили, с должной вежливостью препроводили в комнату для ожидания. Она была пустой, хорошо обставленной, видимо, предназначалась для важных гостей. Кожаные диваны, столик, растения в кадках – настоящие, а не пластиковые, как часто бывает в последнее время. Работал кондиционер, а большего при такой жаре и не требовалось. С наслаждением я ощутил, как пропитавшаяся за время поездки потом сорочка отстает от тела. При такой жаре сорочки надо менять, по меньшей мере, десять раз в день, и всё равно не поможет. Жара убийственная в прямом смысле этого слова.

Сопровождающий спустился минут через двадцать, заставив меня начать раздражаться. Внешний вид его тоже вызывал раздражение – типичная «кабинетная крыса», только начинающая. На вид меньше двадцати пяти, а веса лишнего килограммов тридцать уже нажил. На полосу бы препятствий его да прогнать пару раз да по такой жаре месяц так, и лишних килограммов как не бывало. Но нет, такие покупают препараты различные от ожирения, на диеты садятся... Как женщины, прости господи.