Литмир - Электронная Библиотека

— Привет, Шарлотта, — разворачиваясь и вставая, сказал Билл Напьер. Он произнес это нейтральным голосом, бросив изумленный и пристальный взгляд сначала на меня и только потом на Робина. Он свысока посмотрел на Робина и несколько возбужденно и сердито на меня: — Хотите выпить?

— Мы как раз за этим сюда и пришли, — ответил Робин за меня. — Не желаете присоединиться?

— Спасибо, я только что. — Он бросил мимолетный взгляд на часы, висевшие над стойкой. — Мне кажется, совсем не здорово выпивать в середине дня, — сказал он сердито, обращаясь ко мне как к маленькой девочке.

Я ничего не ответила. Я находилась в обществе двух мужчин, считая Робина.

— Билл — нефтяной эксперт, — представила я его. — Вы, вероятно, заинтересовались бы и взяли его сторону. И Робин — репортер «Кентского вестника».

— Ты пугаешь меня, моя девочка Чарли, — прошептал невнятно Билл. — К сожалению, я не могу находиться здесь больше, мистер Гиллеспи, чтобы дополнить картину.

— Это правда, вы имеете работу, чтобы ее делать, сэр, — ответил Робин.

— Пожелайте мне, сэр, прекрасно чувствовать себя девяносто лет, — сказал Билл, вытаскивая руки из карманов; глаза его сузились, он внимательно вглядывался в даль, за решетчатое окно, словно кого-то выискивая и делая вид, что несчастная нефтяная скважина заставляет его идти работать.

Робин, вставая с табурета у барной стойки и сделав бармену какой-то жест рукой, присел рядом.

— Что мы будем пить?

Сначала у меня было желание заказать лимонад, но я проклинала сидящего напротив Билла. И, решившись на компромисс сама с собой, остановилась на сидре.

Робин заказал два.

— Бутылочный, — внезапно, как будто мимолетом, вставил Билл. — Сидр из бочек слишком крепкий. — И снова, как бы делая выговор, сказал: — В нем алкоголя столько же, сколько и в пиве. Разве что только есть еще и мякоть.

— Она — Кентская Дева, сэр, — улыбаясь мне, сказал Робин. — Она прекрасно знает и местный хмель, и местные яблоки.

Билл удивлено поднял бровь, и я подумала, что он ответит такой же колкостью. Внезапно он вытянулся. До его ушей, так же как и до моих, донесся слабый цокот копыт лошади, несущейся по дороге. Так как я жила в сельской местности довольно долго, то по звуку копыт я могла различить количество лошадей и были ли они с всадниками или нет. И даже манеру скакать разных всадников. Я знала, даже не оборачиваясь, что идут две лошади, одна — ведущая, с наездником, другая — без.

Тем не менее я повернула голову, потому что увидела, как изумленное выражение промелькнуло на лице Билла. Я также заметила, как к его лицу прилила кровь, он зарделся, отчего его загар сделался еще темнее.

Когда я посмотрела наружу, то увидела там Элоизу, только что соскочившую с Неро, зашнурованного в большой грубый паломино, и тихо зовущую все еще отстающего Сладкого Мальчика. Сегодня она была одета в жакет для верховой езды и шоколадную островерхую шляпу. Ее белокурые волосы были распущены и сияли, изысканно обрамляя прелестное лицо. Кнутовище лежало поперек седла. Лицо ее выражало полнейший триумф.

Я секунду удивлялась, потому что она готова была созвать всех лояльных людей в Кентиш-Мейд, чтобы отомстить Биллу Напьеру. Но он вышел прежде, чем у меня появилось время подумать. Двумя огромными шагами он пересек бар и бросился открывать дверь. Невероятно, но я услышала искренний, возбужденный обмен сердечными приветствиями, прежде чем дверь закрылась.

Теперь он ехал на Сладком Мальчике. Я различала слабый смех и стук копыт. Стук копыт был гармоничным, как песня, и сказал мне, что два всадника находятся в полной гармонии друг с другом.

Глава 3

Земля горела у Робина под ногами. Он обходил деревню около двух дней и разговаривал со всеми, кого встречал, стараясь выяснить мнение жителей. Я видела его маленькую спортивную пурпурного цвета «MG», припаркованную между кузницей и пожарной станцией и опять отъезжающую от дома приходского пастора, и сама носилась по округе, опуская письма протеста в почтовые ящики по распоряжению сэра Беркли. Я учуяла легкий запах табака около местной школы, заведующая которой, миссис Годвин, конечно же не курила, и могла видеть его плотную фигуру, целеустремленно пересекающую одно из полей фермера Ломбарда прямо по грядкам.

На протяжении всего этого времени я иногда слышала, как бы с противоположной стороны, звук низколетящего вертолета и иногда видела лопасти его ротора, с которыми он напоминал стрекозу, перемещающуюся в солнечных лучах и окруженную радужным ореолом. Именно тогда, в пять тридцать, в дверь моего офиса постучали. Робин просунул голову и осторожно огляделся.

— Штаб «Сопротивления»? — спросил он, клоунски салютуя мне.

— Хорошо, — сказала я в ответ, окончательно забывая о верности Биллу, — но не точно.

Робин хлопнул большим блокнотом, никак не желавшим вытаскиваться из кармана его пиджака.

— Видите: все это — ваша деревня, девяносто девять и девять процентов жителей.

— Это такая деревня, — я прошептала, — где каждый придерживается мнения большинства.

— Я знаю. — Робин улыбался. — Они гордятся и кичатся пожарной и спасательной командами, как другие — футбольными. Я даже цитировал одного чародея. Бригадир Крисп — он странный, причудливый и в чем-то старомодный парень. И его пожилая леди со своими кошками в коттедже «Фэтч». Большой, просто огромнейший материал.

Он сел на край моего стола и улыбнулся:

— А что вы печатаете?

— Речь сэра Беркли на встрече с общественностью.

— Ах, в следующую среду. Да, мы ее поддерживаем рекламой в нашем «Вестнике». На центральной странице. Сейчас главный редактор с его могуществом и громадной мудростью пускает мою статью на передовой странице, это будет настоящая и действительная акция. Я разговаривал с каждым. Я опасаюсь, что вашего закадычного друга инженера хватит удар.

Я кивнула:

— Обратите внимание, он не из тех, кого легко чем-то шокировать.

— Это правда. Он крепкий и упрямый. Я видел его сегодня верхом на лошади.

— Верхом? А откуда вы знаете, что это был Билл?

— Парень, с которым я говорил, так сказал.

— Он был один?

— Малый? — Робин рассмеялся. — За исключением меня, да.

— Робин!

— Нет. — Робин прекратил смеяться, но его глаза все еще улыбались. — Он был с прекрасной белокурой девушкой.

— Элоиза! — воскликнула я.

— Ведь нет никакой необходимости так волноваться. Она дочь сэра Беркли, не так ли?

— Да.

— И к этому можно кое-что прибавить. Они были не на одной лошади.

Я сгримасничала на его каламбур и по другому поводу.

— Как вы думаете, Шарлотта, может быть, это такая тактика? Так сказать, обратно в дверь? Ведь сэр Беркли практически не имеет шанса быть снисходительным папой?

— Он бы больше всего этого хотел.

— Хорошо, что вы так думаете. Очарованная дочь и отец договорились. Что вы знаете о пятой колонне, ах, юная Кентская Дева. Они использовали ее во время последней войны. Сэр Беркли может рассказать вам о каждой войне, я уверен.

— Но Билл Напьер не такой.

Я чувствовала, что дрожу от гнева, тем не менее почему именно, не понимала.

— Вы уже забыли, какой он…

— Нет, неправда. Люди не могут так измениться.

Робин наклонился вперед.

— Вам кто-нибудь говорил, что золотые огоньки вспыхивают у вас в глазах, когда вы страдаете?

— Только Билл. — Мой ответ удивил даже меня. — Но это было много лет назад.

— Верно. Вы поставили точку. Это было много, много лет назад. И вы тоже изменились. И он поменялся. Только из-за того, что он был другом вашего брата, совсем не следует, что он рыцарь солнечной любви или приличный, благопристойный и порядочный тип. Хорошо, я беру свои слова обратно.

— Билл — самый приличный и порядочный человек, которого я знаю, — сказала я настойчиво.

— О’кей, точка поставлена. Но только потому, что ваша мама нежно любила его.

7
{"b":"543547","o":1}