Говорят, когда Сирота и Горох вышли из камер, их идею продолжения войны не поддержали сподвижники. Когда якобы Горох прибыл на важную «стрелку» в «Лифтмонтаж», где собралось около полусотни криминальных авторитетов, старые гороховские бойцы предложили Гороху: «Скажи Касиму сейчас открыто то, что ты говорил нам! Скажи, как ты «заказывал» его! Как оружие нам выдавал для этого».

Николай Петрович стоял молча и был белее снега. На него в упор смотрел Касим. Ситуация была препоганейшая. В присутствии нескольких десятков свидетелей, в присутствии всей братвы Горох был обвинен в неблаговидном проступке. Все ждали, что скажет вор. Касим пообещал, что и пальцем не тронет Гороха, но при одном условии. Условие было жестким: Гороху давалось 24 часа на сборы и на то, чтобы покинуть Ижевск…

Весной 2000 года Николай Петрович Горохов был застрелен наемным убийцей неподалеку от своей многокомнатной московской квартиры. По дороге, когда Горох возвращался домой со стоянки, его подкараулил киллер и разрядил в авторитета всю обойму. Выстрелов никто не слышал, и поначалу, когда обнаружили тело, подумали, что упал и уснул мертвецки пьяный прохожий…

Последние пять лет Горох проживал в Москве. Имел шикарную дачу в Жуковке (поселок, где проживают высокопоставленные россияне) и шикарную квартиру в престижном районе столицы. Соседями по даче у Гороха были Элина Абрамовна Быстрицкая и Дмитрий Юрьевич Маликов, охрану поселка и домов осуществляли сотрудники ФСБ. Даже уборщица у Гороха носила звание прапорщика. Николай Петрович рассекал пространство на блестящем «Вольво» с «крутыми», не проверяемыми ГАИ номерами (тогда такой номер в Москве можно было приобрести за 5 «штук баксов»), нередко принимал у себя на даче гостей из Ижевска.

Московский бизнес Гороха был связан с топливно-энергетическим комплексом. Николай Горохов запросто открывал двери кабинетов высокопоставленных чиновников. Говорят, что все это благополучие свалилось на Гороха благодаря покровительству его дяди — генерал-полковника казачьих войск. Атаман якобы был напрямую вхож к Ельцину (а Б.Н. в те времена очень был заинтересован в казаках, их избирательных возможностях), был близко знаком с парой-тройкой олигархов. Дядя так любил своего племянника, что, по слухам, даже произвел его в полковники казачьих войск.

В Москве Горох не забывал старых друзей. Частыми гостями у него были Зурян с Маклаем — вели общий бизнес. Говорят, что в сферу их совместной работы входило многое — от подпольной фабрики по производству поддельного «Мальборо» до реализации каких-то непонятных нефтегазовых векселей. Подпольная фабрика приносила приличный доход: во-первых, налогов платить не надо, во-вторых, табак был наш, отечественный, списанный и приобретенный за гроши. Себестоимость подпольной пачки самодельного «Мальборо» составляла чуть больше полутора рублей, продавались сигареты в десять-двадцать раз дороже.

В конце 90-х по стране шел вал взаимозачетов по энергетике. Гороховские нефтегазовые «векселя» (хорошая идея — соединить нефть и газ, верно?) имели большой номинал, неслабую ликвидность и распространились по стране довольно быстро. Некоторые российские коммерсанты приняли эти векселя за чистую монету и сильно «прогорели».

Словом, жизнь у Гороха шла неплохо. Николай Петрович совсем не жалел, что покинул провинциальный Ижевск. А когда накатывала ностальгия, столичный изгой позволял себе краткосрочные визиты в родные пенаты. Рассказывают, что однажды он инкогнито прилетел в Ижевск на арендованном «газпромовском» самолете «ЯК-40», чтобы полюбоваться на игру местной футбольной команды «Газ-Газ» и пообщаться в неформальной обстановке с финансовой и политической элитой Удмуртии.

…Потом московский дядя-генерал Гороха умер, и Николай Петрович лишился своего главного покровителя. Тут же Гороху припомнили его махинации с векселями и потихоньку начали отжимать от «кормушки».

…Хоронили Николая Горохова в Ижевске. Пришло немало желающих проститься с «последним из могикан», с последним лидером «спортсменов». Вначале проводы должны были состояться в ДК «Металлург». Пышную церемонию пришлось свернуть. Кто-то позвонил и сообщил, что в здании ДК заложено взрывное устройство. Возможно, это была злая шутка местного хулиганья, но не исключено, что помешать похоронам попытались «блатные». Прощание было перенесено в АО «Спецгазавтотранс». Присутствовало около трехсот человек. Захоронили Николая Горохова в Хохряках. Рядом с младшим братом. Изгнанник вернулся на родину…

Московская милиция не долго ломала голову по поводу заказного убийства какого-то там авторитета из Ижевска. Приехал молоденький столичный «оперок», покрутился, опросил несколько человек, «рванул» пару пузырей глазовского «калаша» и уехал.

Версий убийства было немного. Самая главная — Гороха «исполнили» касимовские киллеры. Спустя три года после смерти «заказчика». Деньги заплачены, и работу надо выполнить. Вторая версия убийства — результат «разборок» за некоторые совместные коммерческие махинации Гороха с Зуряном и Маклаем. Третий мотив заказного убийства мог скрываться в тайных сторонах предпринимательской деятельности покойного. Была еще четвертая, малоизвестная широкому кругу версия — у Гороха возникли неприязненные личные отношения (в деле замешана женщина) с одним важным жителем города Москвы.

Рубеж веков, рубеж тысячелетий. Кровопролитные сражения между «бобовыми» и «блатными» давно закончились полной победой последних. Убиты Касим и Горох, сферы влияния криминального бизнеса поделены и согласованы, но «мочилово» все равно продолжается. Крутые «мочат» блатных, блатные «мочат» авторитетов, авторитеты «мочат» новых русских. Все смешалось. Причем «мочилово» идет не только в Ижевске, но и в других городах республики.

Андрей Фонарев, 1973 года рождения, кличка Фонарь, и Константин Шайдуров (того же года рождения), кличка Шаня, вместе отбывали срок в одной колонии — учреждении я/ч 91-6, поселок Люга. Оба вышли по УДО (условно-досрочное освобождение), но с той лишь разницей, что Фонарь «зону топтал» по серьезным статьям: изнасилование, разбой, похищение и убийство, а Шаня загремел за банальную кражу.

Они были земляками — уроженцами Воткинска, и по выходе на свободу дружбы крепкой тюремной не растеряли. Шаня занялся коммерцией под бандитской «крышей», завел автостоянку, куда в качестве простого сторожа пристроил своего криминального дружбана Фонаря.

Фонарь в Воткинске — личность известная. Говорят, он состоял в ОПГ некоего криминального авторитета Сергея Жигачева, ныне отбывающего срок за всяческие противоправные безобразия. Сели «усе». Тюремную баланду хлебали вместе. Там же, на «шестерке», познакомились Фонарь и Шаня со своей будущей жертвой — ныне покойным гражданином Джафаровым (1976 года рождения) по кличке Джафар.

«На зоне» Джафар крепко подружился с гражданином Жигачевым, и после отбывания своего срока заключения захотелось ему поскорее увидеть и «кореша» на свободе. Но Сергею еще сидеть и сидеть. Как вызволить «кореша» из «зоны»? И тут как черти из табакерки выскакивают Фонарь с Шаней! Хлопцы очень авторитетно заверяют Джафара, что нет ничего невозможного, что у них есть прямые выходы на очень «серьезных ментов», что вопрос решаем. Надо только «дать»! Кому и сколько, интересуется наивный Джафар. Фонарь и Шаня «от балды» называют сумму и тех, кто возьмет эту сумму за услугу по освобождению Жигачева из «зоны».

…Джафар поверил пустым обещаниям Фонаря и Шани, может быть, потому, что их афера выглядела вполне реально: в республике действительно существует генеральский клуб, действительно имеются охотничьи домики, где собираются важные персоны, действительно множество серьезных, даже стратегических вопросов нередко решается вне служебных кабинетов.

Так возник умысел тя жкого преступления. Но прежде — о самом Джафаре. Фигуре, имевшей все предпосылки стать довольно яркой на криминальном небосклоне, если б не ранняя смерть…