И в завершение снова вернемся в «каноническую артурологию». В книге Томаса Мэлори говорится, будто на могиле Артура начертано: «Hic jacet Arthurus rex quondam rexque futurus» – «Здесь лежит Артур, король в прошлом и король в грядущем». На кресте из гластонберийской могилы надпись значилась другая; эта формулировка, судя по всему, придумана Мэлори. Но именно она стала одним из самых значимых элементов артуровского мифа – отчасти благодаря этой фразе в канон вошла тема возвращения короля. Завершающий эпизод артурианы появился на страницах рыцарского романа: смертельно раненный Артур приказывает последнему из уцелевших рыцарей, Бедиверу, бросить меч Экскалибур в воду. Бедивер дважды не решается исполнить волю короля, когда же на третий раз он наконец находит в себе силы поступить как велено, над водой поднимается рука, ловит меч и утягивает его под воду. Тогда из ниоткуда появляется ладья – и увозит Артура в некую волшебную реальность, на остров Авалон, где король со временем исцелится от ран. Артуровский золотой век – это эманация самого Артура; у короля нет преемника, способного унаследовать и продлить его славу, ведь Артур не мертв; король не просто выжил, он – бессмертен, и однажды, в трудный для страны час, он возвратится и восстановит в Британии справедливость и мир. Мифологема возвращения короля – неотъемлемая составляющая многих национальных мифов, в том числе и относительно современных: по легенде, Карлу Великому, умершему в 814 г. и погребенному в Аахене, суждено воскреснуть и возглавить Крестовый поход; немецкий император Фридрих II, а также и Фридрих I Барбаросса якобы спят в потаенной пещере в скале и однажды пробудятся и воцарятся в славе; мифологема чудесного спасения и возвращения связана с именами Чарльза Стюарта Парнелла, генерала Китченера, президента Кеннеди. Лирическому герою А. Теннисона, выслушавшему поэму об уходе Артура, снится яркий сон о возвращении Артура, в котором образ идеального короля преданий и легенд прошлого сливается с образом безвременно погибшего друга поэта и с образом покойного принца-консорта – безупречного правителя настоящего. Во сне он видит, как:
…К берегу скользит ладья; на ней —
Король Артур, всем – современник наш,
Но величавей; и народ воззвал:
«Артур вернулся; отступила смерть».
И подхватили те, что на холмах,
«Вернулся – трижды краше, чем был встарь».
И отозвались голоса с земли:
«Вернулся с благом, и вражде – конец».
Тут зазвонили сто колоколов,
И я проснулся – слыша наяву
Рождественский церковный перезвон.
Патриотический вождь кельтской Британии, ключевой персонаж валлийской героической саги, строитель империи у Гальфрида Монмутского, глава рыцарской утопии, теннисоновский идеалист… Легенда о нем то меркнет, то возрождается, как вечно манящая греза об утраченном золотом веке. Даже если не воспринимать миф о возвращении короля буквально – слова «король былого и грядущего» неизменно находят отклик в душе, и литературные обработки мифа возникают снова и снова. Роман М. З. Брэдли – одно из таких возвращений.
Светлана Лихачева
Туманы Авалона
…Фея Моргана замуж не вышла, и жила в обители, и там обучилась она столь многому, что стала великой владычицей магии.
Т. Мэлори. «Смерть Артура»
Благодарности
Любая книга подобной сложности вынуждает автора обратиться к источникам столь многочисленным, что перечислить их все просто невозможно. В первых строках я, пожалуй, сошлюсь на моего покойного деда, Джона Роско Конклина: он первым вручил мне старый истрепанный томик «Сказаний о короле Артуре» Сидни Ланьера; я столько раз перечитывала эту книгу, что к десяти годам практически заучила ее наизусть. Воображение мое питали также разнообразные источники вроде иллюстрированного еженедельного издания «Сказаний о принце Отважном», а на пятнадцатом году жизни я удирала с уроков куда чаще, чем подозревали мои близкие, чтобы, спрятавшись в библиотеке Министерства образования города Олбани, штат Нью-Йорк, продираться сквозь десятитомное издание «Золотой ветви» Джеймса Фрэзера и сквозь пятнадцатитомную подборку по сравнительному религиоведению, куда, между прочим, входил и внушительный труд, посвященный друидам и кельтским верованиям.
В том, что касается непосредственной подготовки первого тома, мне следует поблагодарить Джеффри Эша, чьи книги подсказали мне несколько возможных направлений исследования, а также Джейми Джорджа, владельца книжного магазина «Готик Имидж» в Гластонбери, который помог мне разобраться в географии Сомерсета, объяснил, где находились Камелот и королевство Гвиневеры (в рамках данной книги я исхожу из популярной теории о том, что Камелот – это замок Кадбери в Сомерсете), и устроил мне экскурсию по Гластонбери.
Что касается христианства до Августина, я с разрешения автора использовала неопубликованную рукопись отца Рандалла Гаррета под названием «Литургия доконстантиновой эпохи: предположения»; обращалась я также и к текстам сиро-халдейского богослужения, включая сочинение святого Серапиона, равно как и к литургическим текстам местных обществ христиан святого Фомы и доникейских католических групп. Отрывки из Священного Писания, в частности, те, где речь идет о Пятидесятнице, и величание Богородицы мне перевел с греческого Уолтер Брин; хотелось бы также сослаться на книгу «Западная традиция таинств» Кристины Хартли и «Авалон сердца» Дионы Фортьюн.
Любые попытки восстановить религию дохристианской Британии основаны лишь на предположениях и догадках; те, кто пришел следом, не пожалели усилий, стараясь уничтожить все следы. Ученые настолько расходятся во мнениях, что я даже не извиняюсь за то, что среди различных источников выбирала наиболее подходящие для моего художественного замысла. Я прочла работы Маргарет Мюррей (притом что рабски им не следовала) и несколько книг о гарднеровской «Викке». За возможность ощутить дух обрядов я хотела бы с признательностью поблагодарить местные неоязыческие общества: Алисон Гарлоу и «Завет Богини», Выдру и Вьюнок Зелл, Айзека Боунвитса и «Новореформированных друидов», Робина Гудфеллоу и Гайю Уайлдвуд, Филипа Уэйна и книгу «Кристальный источник» и Стархью, чья книга «Спиральный танец» оказала мне неоценимую помощь в моих попытках вычислить, в чем именно состояло обучение жриц; а за персональную и эмоциональную поддержку (включая утешения и массаж спины) в процессе написания книги – Диану Пакссон, Трейси Блэкстоун, Элизабет Уотерс и Анодею Джудит из «Круга Темной Луны».
И наконец, мне хотелось бы выразить глубочайшую признательность моему мужу, Уолтеру Брину, который однажды, в переломный момент моей карьеры, сказал: «Хватит писать беспроигрышную халтуру!» – и обеспечил мне необходимую для того финансовую поддержку; а также Дону Воллхейму, за неизменную веру в мои силы, и его жене Элси. С любовью и благодарностью говорю я спасибо Лестеру и Джуди-Линн дель Рей – они помогли мне преодолеть зависимость от привычных форм, а к этому обычно приходишь с трудом. И последним – в порядке очередности, но отнюдь не по значимости – я благодарю моего старшего сына Дэвида за тщательную подготовку окончательного варианта рукописи.
Пролог
ТАК ПОВЕСТВУЕТ МОРГЕЙНА
«Какими только именами меня не называли за долгую мою жизнь: сестра, возлюбленная, жрица, ведунья, королева… Вот теперь я воистину стала ведуньей; может статься, придет время, когда обо всем этом людям должно будет узнать. Однако ж, по правде говоря, думается мне, что последними повесть эту перескажут христиане. Ибо мир фэйри неуклонно отступает все дальше от мира, где правит Христос. На Христа я не в обиде; но лишь на его священников: они называют Великую Богиню демоном и отрицают, что свет когда-либо пребывал под ее властью. Или в лучшем случае говорят, что власть ее – от сатаны. Или облекают ее в синие одежды госпожи из Назарета – которая и впрямь обладает некоторым могуществом, спорить не буду, – и утверждают, будто она всегда была девой. Но что может девственница знать о скорбях и тяготах рода людского?
