«Эти мысли пророчеством не оказались».

– Ты – лучшее, что у меня есть, – проникновенно сказал Алек. – Ты – всё, что у меня есть.

– Не говори так, – нахмурилась, – у тебя ещё как минимум родители имеются. И сестра. Хоть и стерва.

Алек низко усмехнулся и опустил вгляд на гитару.

Инструмент буквально оживал в его руках. Поверить не могла! Когда только успел научиться так мастерски играть? Даже моя бабушка в восторг пришла бы! Признаться, стало не по себе, сюрприз хоть и приятный, да слишком неожиданный. Я думала… у нас нет секретов друг от друга.

Через пятнадцать минут в комнату заглянула мама, как обычно без стука. Улыбнулась, как довольный Чеширский кот и, велев развлекаться, но целомудренно, умчалась на встречу.

Вот мы и остались наедине. Мистер Лапус не в счёт.

– Ну, чем займёмся? Я смотрю, ты нарядился, – с улыбкой кивнула на рубашку Алека.

– Хочешь куда-нибудь?

– Не знаю. Думала, у тебя уже есть идея.

Алек не отвечал. Просто смотрел на меня. Так, словно собирается сказать что-то серьёзное, но никак не может решиться.

– У меня для тебя подарок, – спохватилась я и протянула Алеку коробочку с браслетом.

Тот нахмурился, как я и предсказывала. Помрачнел, открыл крышку, зацепил браслет указательным пальцем и поднёс к глазам.

– Мика, – проговорил строго.

– Даже слышать не хочу! – перебила, выхватила браслет и надела ему на запястье. – Могу я хоть раз в жизни подарить тебе что-то стоящее?

– Ты уже подарила мне всё, что нужно, – твёрдо ответил Алек, всё ещё хмурясь. – И даже больше…

– Да ладно тебе, – схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и прижалась губами к губам.

Алек обхватил меня за талию и перевалил на спину. Вкус его губ сносил крышу. Ни о чём не могла думать. Только о его губах; о крепких руках, ласкающих мою обнажённую кожу; о запахе… одурманивающем, заполняющем всю меня без остатка. Каждый раз я почти задыхалась от удовольствия.

Алек оторвался от моих губ, провёл подушечками пальцев по щеке и заправил локон моих рыжих волос за ухо.

– Мика…

– Тебе ведь понравился? – перебила, забираясь ладонями под его рубашку и с наслаждением ощущая, как под гладкой кожей перекатываются твёрдые мышцы спины.

– Браслет. Носи его, ладно?

Алек не отвечал.

Выбралась из-под его руки, откинула волосы назад и решительно посмотрела ему в лицо:

– Что с тобой?

– В каком смысле? – вымученно вздохнул Алек.

– В прямом. Это… из-за квартиры? Что-то не так. Ты передумал?

И снова пауза. Ну точно – передумал.

– Нет, – наконец ответил, потирая ладонью запястье с браслетом; взглянул на него: – Мне нравится.

Выдохнула:

– Хорошо. А теперь говори, что с тобой?

Что не так с его лицом?.. Напряжённое. Мрачное. Даже глаза кажутся не такими яркими, как обычно.

А затем он просто взглянул на настенные часы, стрелки которых показывали без десяти минут шесть, и с шумным вздохом поднялся на ноги. Запустил руку в карман джинсов и, слабо улыбнувшись, протянул мне связку ключей.

Я с визгом подскочила с кровати, не в силах поверить в то, что вижу!

– Алек! Алек, это они?! Они, да?! Ключи от нашей квартиры! Ты снял её?.. Чёрт! Ты снял её!!! – Бросилась ему на шею, а Алек тут же подхватил меня и закружил над полом.

– Твой подарок намного лучше моего! – верещала, крепко сжимая его в объятьях. – Чёрт! Мы будем жить вместе! Ты и я! Боже, я сплю, или умерла и попала в рай?!

В эту же секунду широкая искренняя улыбка упорхнула с лица Алека, на лицо упала тень, а в глазах блеснула тревога.

– Ты не рад? – нахмурилась.

– Я? – выдавил улыбку Алек, отводя взгляд. – Я рад, что ты рада.

– А сам?

– Я люблю тебя, Мика, – внезапно сменил тему, будто избегая расспросов, притянул меня к себе и с силой поцеловал.

Второй тревожный звоночек – происходит что-то очень странное.

– Эй, – прервала поцелуй и внимательно вгляделась в золотистые глаза, – точно всё в порядке?

– Я хотел увидеть тебя счастливой, – тихо произнёс Алек, поглаживая меня по спине. – И сейчас вижу, что ты счастлива.

Я сомнительно усмехнулась:

– Но с тобой я всегда счастлива. А теперь ещё больше! Потому что не придётся видеть недовольную рожу твоей сестры каждый раз, когда переступаю порог вашего дома.

– Не такая уж она и недовольная, – усмехнулся Алек.

– Эллисон меня ненавидит и не спорь! Ну и… – Потянулась к его уху, коснулась мочки губами и томным голосом произнесла: – И теперь нам больше не нужно будет ждать, пока дома никого не останется, или пока все лягут спать, и ты проберёшься ко мне через окно.

Поцеловала его за ухом, коснулась языком горячей кожи и оставила влажную дорожку до самой ключицы, забравшись за ворот рубашки.

Алек шумно втянул ноздрями воздух – мне всегда нравилось наблюдать за его реакцией на мои прикосновения… Это в лишний раз доказывало то, что мы созданы друг для друга.

«Вот же идиотка»…

Страсть молниеносно разгоралась между нами. Это как ураган, который никогда не бывает спокойным. Каждый раз, когда это происходило, мир начинал вращаться, земля уходила из-под ног, равновесия не оставалось. Что вообще такое равновесие, когда моё тело в руках Алека?..

Он приподнял меня над полом и опустил на кровать, задрал подол моего крохотного платья и расположил бёдра у меня между ног. Наши губы снова встретились, в ярком, страстном, голодной поцелуе. Частое дыхание и кровь бурлящая в ушах – всё, что слышала. Его запах – всё, чем дышала. Алек – всё, чем жила.

Непослушные пальцы судорожно расстёгивали пуговицы на его рубашке.

– Боже, почему их так много? – простонала, и Алек вновь накрыл мой рот поцелуем.

– Я люблю тебя, Мика, – шептал, покрывая мою шею горячими поцелуями, а я наконец закончила сражение с пуговицами на его рубашке, стянула рукава и швырнула в сторону.

– Я люблю тебя, – продолжал шептать Алек.

– Я тоже тебя люблю, – практически задыхаясь и выгибая спину от его ласк.

– Люблю. Только тебя, – говорил Алек. – Только тебя…

Третий звоночек.

«У него что-то случилось», – была уверена.

Знала бы… что случиться это «что-то» должно было со мной.

Алек продолжал задирать моё платье.

– От него надо избавиться, – на секунду приподнялась и стянула платье через голову.

В этот же миг звякнули струны гитары… «Сыграть, что ли надумал?»

Но Алек не собирался играть. Он сжал струны в кулак и с медвежьей силой вырвал их с держателей. Оставил в руке самую толстую, резко приблизился ко мне и затянул металлическую нить на шее. Повалил на живот, зажал ноги своими, захватил оба запястья одной рукой и навалился на меня всем корпусом, в то время когда его правая рука затягивала струну всё сильнее.

Боль. Страх. Потрясение. Настолько мощное потрясение, что Алек мог бы и не держать меня, я всё равно не сопротивлялась.

«Я сплю. Это сон. Этого не может происходить на самом деле», – глупые мысли тут же заполнили голову. – Только не Алек. Это ведь Алек? Это ведь Алек! Мой. Мой любимый Алек. Что он делает? Убивает меня?».

Розыгрыш? Шутка? Жестокая реальность?

Нет таких слов, чтобы описать всё, что творилось в тот момент в моей голове и в моём растоптанном умирающем сердце. Это безумие, самое что ни на есть настоящее безумие!

«Он отпустит меня. Вот-вот отпустит». Но Алек затягивал удавку всё сильнее.

Лишь моё громкое кряхтение, вылетающее изо рта, нарушало тишину в комнате. Алек не произносил ни звука. Просто душил. Просто убивал меня.

Наконец в голове что-то щёлкнуло. Cтала брыкаться, пытаясь закричать, но ничего не выходило; сплошное кряхтение – ни слова. Тёмные пятна плясали перед глазами, комната закружилась вместе с рядами фотографий на стене, вместе с улыбками Алека, с его объятьями и поцелуями.