Фредди засмеялся.

— Слушай, Ева, — сказал он спустя время, и голос его звучал уже серьезно. — За тобой следят.

— Мне наплевать на это.

— Не играй в героиню, — холодно сказал Фредди. — Положение серьезное. Две недели не делай ничего другого, только посещай подряд всех своих знакомых, ходи на свидания, будь в разных местах, встречайся со многими людьми. Надо маневрировать. Я дам тебе деньги. Посещай места развлечений. И при этом делай вид, что занимаешься конспирацией.

— Какая в этом необходимость? — спросила девушка.

— Мы заставим наших друзей поработать, — смеялся Фредди. — И свяжем их при этом. Пока они будут следить за тобой, я спокойно буду заниматься своими делами. Пусть «прощупывают» людей, с которыми ты за две недели встретишься, они не смогут установить, кто из них твой связной.

— Понимаю, — улыбнулась девушка. — Фредди, ты очень умный!

— Тебе бояться нечего: мои люди будут все время поблизости. В случае беды мы сразу перекинем тебя на Запад.

— Я не боюсь, Фредди. Ты знаешь, что у меня здесь неуплаченный долг.

— Знаю. Скажи, что случилось со студентом?

— Думаю, что сегодня утром он уже у отца Пала, — сказала девушка.

— А где ты была вчера вечером?

— Парень перед бегством написал письмо. Он попросил передать его адресату. Какому-то профессору Голубу.

Фредди подскочил как ужаленный.

— Кому? — переспросил он, выпучив на девушку глаза.

— Профессору Голубу.

— Парень знаком с ним?

— Кажется, он был его помощником.

— К черту! — воскликнул Фредди и стал очень ругаться. — Мы допустили огромный ляп! Страшная ошибка. Не надо было его посылать за границу.

— Фредди, я не знала…

Мужчина молчал. Через некоторое время он сказал:

— Мы подбросили отцу Палу золотой мешок. Этого парня надо каким-то образом вернуть.

Ева ничего не понимала.

— Фредди, не сердись. Я выполняла твои указания.

— Я не сержусь, но теперь не мешай мне думать.

Девушка не знала, что Фредди работает на два больших государства, он подбрасывает отцу Палу лишь крохи, а большие, серьезные материалы продает за фунты. Доллар — ему только побочный заработок. Вчера он получил приказ — любой ценой раздобыть материалы опытов профессора Голуба. Это стало его основной задачей. Выполнение этой задачи было в его руках, а он так легкомысленно отдал парня отцу Палу. Что скажут его хозяева, когда узнают об этом?

Утомленный Иштван сидел в хорошо обставленной приемной. Лакей с мрачным выражением лица иногда заглядывал в помещение, делая вид, что у него там какое-то дело, но парень чувствовал, что он следит за ним.

Ночной переход, переживания последних нескольких часов измучили его, но теперь он уже был спокоен — опасность осталась позади. Вот он и в другом мире. В мире, о котором там, дома, некоторые нашептывали, что это мир свободы и настоящей демократии, мир, где можно жить без страха. Когда машина пересекла границу советской зоны, Иштван широко раскрытыми глазами рассматривал поля, которые пролегали вдоль дороги. Вглядывался в них, выискивал чужое, австрийское, но гибкие тополя вдоль дороги были такие же, как и дома. Поля блестели от дождя так же, как домашние поля. Все было так же, как и на родине.

Он посмотрел в окно виллы. Высокая, поросшая плющом каменная стена закрывала вид. Деревья в саду гнулись под напором западного ветра. В конце двора Иштван увидел теннисную площадку. На земле, покрытой красным шлаком, стояли лужи воды. Вдоль теннисного корта протянулась бетонированная дорожка. Она вела в гараж. Вдоль дорожки были клумбы. Мокрые кусты притихли над зелеными газонами. Ветер трепал, рвал, рвал их.

Камин в приемной убаюкивающе пел. Красные языки пламени кружили в диком танце, бросая на железные решетки камина рыжие отблески.

Иштвана сморило приятное тепло, вой ветра, потрескивание огня в камине. Он задремал. Перед ним прошла целая галерея лиц: унылая блондинка Шони, профессор Голубь с его по-детски блестящими глазами, госпожа Магда с озабоченным взглядом, стройная гибкая Эстер с густыми каштановыми волосами. Он думал о Майе, пытался вспомнить ее, но она каждый раз появлялась в образе Эстер.

Кто-то тронул его за плечо. Парень вздрогнул, перед ним стоял лакей.

Иштван поднялся, поправил на себе одежду и пошел вслед за лакеем. Тот открыл дверь, Иштван переступил порог. За резным письменным столом сидел круглолицый молодой блондин в сутане, в очках с золотой оправой. Его лицо было коричневое, словно загорелое на солнце.

— Слава Иисусу Христу, — поздоровался парень.

— На века слава… — ответил священник. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Иштван сел на стул и незаметно осмотрел помещение. Стены были облицованы в рост человека полированным дубом. Над столом висел черный крест из эбенового дерева, напротив окна — изображение Христа в терновом венке. Под ним огромный книжный шкаф, на нем — цветы. Каждый свободный угол комнаты был занят цветами. Перед камином — низенький столик и три кресла, обтянутые темно-красным бархатом. У входной двери — серебряная чаша с освященной водой.

— Мне нужен отец Пал, — сказал Иштван тихо.

— Это я.

— Меня послала к вам Ева Шони. Она попросила передать этот значок.

Он вытащил из лацкана пиджака значок и передал его отцу Палу. Лицо священника засияло:

— Ева? Как живет моя маленькая двоюродная сестренка?

— Очень скучает в последнее время.

Лицо отца Пала омрачилось.

— Да. Нелегкая жизнь за железным занавесом. Но надеемся, что это будет продолжаться недолго. Не забудьте, сын мой, что за каждой зимой наступает лето.

— Да, преподобный отец.

— Ну, сын мой, расскажите, с какой целью вы пришли сюда.

Иштван начал говорить. Рассказал причины своего бегства, передал свой разговор с Евой.

— Ева сказала, что здесь я смогу продолжать учебу. Я хочу быть врачом.

Отец Пал внимательно слушал парня. Его лицо было неподвижно и не выражало мыслей.

— Да, — протянул он задумчиво. — Вы правильно поступили, сын мой. Наша организация — благодаря свободным народам — ​​существует для того, чтобы помочь молодежи, страдающей под коммунистическим гнетом. Какими языками владеете, сын мой?

— Только немецким, — ответил Иштван.

— Ничего. Вскоре изучите еще и другие языки. — Он немного помолчал. — Если я не ошибся, вы только что сказали, что были ассистентом профессора Голуба. Да?

— Да, — ответил парень.

— Голубь, Голубь, этой фамилии я не слышал, — вслух размышлял отец Пал. Он едва сдерживал волнение, охватившее его, когда Иштван назвал имя ученого. — Он преподает в университете?

— Да, но работает дома. — Парень смущенно замолчал.

— Вы хотели что-то добавить, правда? — любезно спросил священник.

— Я хотел сказать, что… — бормотал парень, — что дома, в лаборатории, он проводит различные опыты.

— Понимаю, сын мой. — Отец Пал поднялся. Парень тоже. — Пока, сын мой, вы останетесь здесь. Иоганн покажет вам вашу комнату. Впрочем, если у вас есть где жить, пожалуйста, мы не чиним вам преград.

— Нет, преподобный отец, мне некуда идти, — сказал быстро Иштван.

— В таком случае оставайтесь здесь. Примите ванну, отдохните, выспитесь. Я дам вам бумагу. Прошу вас написать подробную автобиографию. Это нужно для приема в университет. Между тем я достану необходимые документы. Деньги у вас есть?

— Нет, — упавшим голосом ответил парень.

— Я добуду для вас, и от миссии костюм, потому что у вас ужасный вид. К сожалению, сын мой, мы сможем послать вас только в один из американских университетов, так как контингенты университетов других стран уже заполнены на два года вперед.

— Мне все равно, преподобный отец. Только бы была возможность учиться. Скажите, пожалуйста, за какое время решится вопрос моего приема? — спросил взволнованно парень.