На прощание он обнял меня, чего давно уже не делал. Не как любовницу, скорее как друга или, может быть, как ученицу?

– Будь осторожна. И возвращайся благополучно. Если какие-то боги еще покровительствуют темным, пусть они помогут тебе. И знай: мы все тебя ждем.

Традиционный Бал Неузнанности проводился в Иллойе, столице Настрийского государства, ежегодно. По сути своей это был бал-маскарад – но с изюминкой. Специфика заключалась в том, что шансов узнать друг друга у гостей действительно было чрезвычайно мало. И маскарадные костюмы играли тут лишь второстепенную роль. Ведущая же партия отводилась специальному напитку, который каждый участник бала, будь то гость или лакей, обязан был выпить, прежде чем приобщиться к торжеству. Возможно, этот напиток готовился на основе темной магии, а может быть, некие ингредиенты лишь копировали ее эффект. Так или иначе, напиток препятствовал узнаванию. Нет, он вовсе не блокировал память, заставляя выпившего забыть всех, кто был ему дорог, по аналогии с известной сказкой. Участники бала отлично помнили всех своих знакомых. И зрение данный напиток тоже не ухудшал. Однако связать увиденного человека с запечатленным в памяти образом не позволял.

Ведь как работает узнавание? В нашей памяти хранится образ знакомого человека, скажем Майки. Повстречавшись с ним, мы подсознательно сравниваем этот образ с увиденным мужчиной. И делаем вывод: это один и тот же человек. Так вот, магический напиток блокировал именно это связующее звено. Не позволял опознать в увиденном госте уже знакомого человека, будь то хоть давний приятель, хоть родной брат. Вы отлично помните этого самого брата или приятеля. Вы отлично видите того, кто стоит перед вами. Но никак не связываете одно с другим.

Разумеется, при этом вы не теряете способности делать логические выводы. Вы вполне способны рассуждать следующим образом: «У стоящего передо мной мужчины голубые глаза, русые волосы и шрам над правой бровью. Я знаю, что у Майки тоже голубые глаза, русые волосы и шрам над правой бровью. Следовательно, весьма вероятно, что стоящий передо мной мужчина – именно Майки». Для того чтобы предотвратить «узнавание» такого рода, как раз и предназначались карнавальные костюмы, парики, полумаски и прочее. Но обязательными они не были. Каждый гость решал для себя, готов ли он пойти на риск быть «вычисленным» благодаря своим особым приметам.

И еще одна немаловажная деталь. Напиток готовился так, чтобы его действие заканчивалось строго в определенное время. В данном конкретном случае – в час ночи. По правилам бала в этот момент следовало также снять парики, маски и вуали. Однако каждый гость опять-таки мог для себя решить, хочет ли он оставаться на балу до «момента истины» или же предпочитает покинуть праздник раньше.

Оказавшись в Иллойе всего за два дня до Бала Неузнанности, я решила посетить это мероприятие. Во-первых, мне хотелось взглянуть на здешнее общество прежде, чем погружаться в работу. Даже учитывая сложности с узнаванием, это могло оказаться полезным. А во-вторых… Стоит ли обманывать саму себя? Подлинная причина заключалась совсем в другом. Мне просто хотелось, хотя бы на очень короткое время, забыть о том, кто я такая, какую жизнь веду и что ожидает меня в ближайшем будущем. Почувствовать себя другим человеком. Обычным человеком, возможно, страдающим от легких бытовых сложностей, но в целом – счастливым. Способным и имеющим право спокойно проводить время на таком вот балу.

Попасть на такой бал было несложно. В некотором смысле в этом заключалась часть прелести. Любой гость мог оказаться как местным, так и чужеземцем, как равным, так и представителем более низкого сословия, обладающим известной долей хитрости. Такая таинственность придавала маскараду перчинку.

Оставался, конечно, вопрос того, как правильно поступить с моей главной внешней особенностью – темными волосами. Можно было воспользоваться одним из моих светлых париков, но некоторым образом это было бы вопреки правилам конспирации, ведь я не хотела «светить» образ блондинки. Поэтому я нашла вариант более простой и более интересный одновременно. Дело было в том, что местные дамы, желавшие сохранить инкогнито по собственным причинам, также старались скрыть оттенок своих волос. И с этой целью надевали… темные парики. Таким вот парадоксальным образом на ежегодном Балу Неузнанности стало модно быть темноволосой. Так что я просто-напросто надела поверх собственных черных волос столь же темный парик. Качество его существенно уступало моим рабочим, и в том, что волосы искусственные, не усомнился бы никто. Но это и не имело значения, ведь то же самое можно было сказать об образе доброй половины присутствующих дам. Это был идеальный способ утаить ото всех свою масть – выставив ее напоказ.

И вот теперь я стояла у окна с бокалом белого, для разнообразия, вина в руке. Оно нравилось мне больше. Шелковое изумрудно-зеленое платье, мягко обтекая фигуру, спускалось почти до самого пола. Заметным элементом костюма, отдавая дань маскараду, был веревочный пояс, увешанный засушенными листьями. Серьги в ушах также имели форму листьев. Наряд намекал на образ Давирры, сказочной хозяйки леса. Догадается ли об этом хоть кто-нибудь, я не знала, но мне было все равно. Сама я тоже понятия не имела, кого именно изображали многие из присутствующих.

Лицо решила не прятать. В этом не было необходимости, ведь даже если меня впоследствии узнают, в моем присутствии здесь не было ничего крамольного. А узнать и не должны: помимо черного цвета волос, у меня не было особых примет. Хвала богам, ни бородавки на носу, ни шрама через все лицо. Ни даже соблазнительной родинки, такой как у вон той пышной брюнетки, беседующей сразу с двумя кавалерами. Отсюда не видно, настоящие это волосы или парик. Шикарное платье сочного малинового оттенка. Да и о ней самой хочется сказать «женщина в самом соку». Не юная, но и достаточно молодая, чувственная, раскрепощенная и жизнерадостная. Беседует с двумя мужчинами, а многозначительные взгляды кидает на третьего. Выбор, кстати сказать, хороший. Мужчина явно высокого происхождения, породистый, уверенный в себе. Обладатель орлиного носа, темных глаз и отличного телосложения. И даже не подумал отдавать дань маскараду, равно как и его приятель, с которым они о чем-то переговариваются. Оба одеты в самые обыкновенные брюки и камзолы, и светлые волосы (у одного русые, у второго скорее песочные) явно настоящие. Словом, эти мужчины – из считающих, что они достаточно хороши и без всякого налета таинственности. Или просто не желают терять время на глупости вроде выбора маскарадного костюма.

Я поймала на себе взгляд одного из них и поспешила отвернуться к окну. Снаружи было темно, но быстро привыкший взгляд выхватил силуэты домов с возвышающимися над ними трубами. Высоко над крышами мерцали крохотные звезды. И никаких черных скал, загораживающих обзор…

Мой слух невольно уловил перешептывание расположившихся неподалеку дам.

– Говорю тебе: один из этих двоих – принц.

– Да быть того не может!

– Поверь моему чутью! Я только не знаю, который.

– Для принца они оба староваты.

– Косметическая магия творит чудеса. Он может скрывать таким образом свою внешность.

– Ерунда. Вечно ты любишь все усложнять. Если принц и здесь, то это кто-то другой.

Да, именно этой теме была посвящена бо́льшая часть ненароком услышанных мной разговоров. После того как старший сын Пабло Второго был убит врагами короны в чрезвычайно юном возрасте, следующего наследника надежно спрятали. Одни говорили, будто мальчик рос далеко за границей, другие – напротив, что он все это время находился во дворце, но в роли пажа. В действительности же никто ничего не знал: о секретности его величество позаботился как следует. Пошли также слухи, согласно которым ребенок якобы являлся не младшим сыном, а старшим, надежно спрятанным сразу после рождения. В итоге теории касательно его возраста также разнились. Принцу давали от шестнадцати лет до двадцати четырех.