Спиртное больно обожгло горло, пламенем прокатилось в желудок.
-Ох, полегчало… - удовлетворенно вздохнул парень, потирая ладонью живот. – А то такая тоска, что хоть из окна бросайся, - он устало повалился на футон, чуть поморщившись от саднящей боли в спине, бросил равнодушный взгляд на свою маленькую невзрачную квартирку…
Глядя на тесноту и непрезентабельную обстановку, никто не смог бы и подумать, что Хамао Кеске, хозяин этих более чем скромных «апартаментов», родился с серебряной ложкой во рту, и еще совсем недавно ширился в двухэтажном особняке, где одна ванная комната была в два раза больше всей его нынешней жилой площади. Его отец, очень популярный в Японии певец и сэйю, получал баснословные гонорары и купался в роскоши. Женился он довольно поздно, и как часто бывает у творческих людей, которым из-за плотного графика всегда не хватает времени на личную жизнь, как-то неожиданно для себя, и не слишком удачно, познакомившись с будущей женой на одной из актерских тусовок. Не успев как следует узнать барышню, в одно прекрасное утро он вдруг проснулся ее мужем, ну а дальше все как в банальной дораме, - брачный договор, скорая беременность, угроза скандала в случае развода... Звездная семья состоялась, являя для репортеров и общественности пример идеального супружеского счастья.
Отец в вечных разъездах, мать (актриса) тоже, и маленький Ке-чан - с рождения на руках горничных и нянек… Отец ласкал сына набегами, мать - никогда. Одаренный мальчик учился играть на скрипке, жил в престижных закрытых школах. Он вырос смешливым и довольно общительным, брал уроки актерского мастерства и очень любил играть в самодеятельных школьных спектаклях.
Беспечное счастливое детство оборвалось осенним дождливым днем, когда отец разбился в авиакатастрофе, на подлете к Бангкоку. Тело не нашли, даже фрагментов, устроив на родине символические похороны, с куском земли с места аварии… Овдовев, мать продолжала жить в роскоши; не умея экономить, влезла в долги и спустила состояние за год, а потом спуталась с одним из боссов преступного мира и разбила по пьяни его немыслимо дорогую машину. Тщетно прождав месяц и не получив ни иены в возмещение убытков, возмущенный мафиози послал братков во главе со старшим сыном выколачивать долг с бывшей любовницы. В самый разгар разборок из душа вышел ничего не подозревающий Кеске-кун, по давней привычке в одном полотенце, обернутом вокруг узких изящных бедер…
Мать продала 16летнего сына, не задумываясь, и даже не попросив у него прощения, и вскоре умотала за границу с новым любовником, а Мао лишился вдруг всего и сразу, в том числе и чувства собственного достоинства, сделавшись сексуальным рабом и собственностью ваки Дэвида, на пять бесконечных мучительных лет…
Тот вечер, когда Дэйв-сама в первый раз изнасиловал его, Мао не вспоминал никогда, похоронив этот кошмар на самом дне измотанной, исковерканной памяти. Он еле приполз тогда в свою квартирку и пролежал ничком целый день, глотая слезы и испытывая огромное желание умереть, а стыд, и страх перед будущим терзали его куда сильнее физической боли.
Но человек живет везде и по-всякому, даже в аду, поэтому выжил и Мао. Окончил актерские курсы, нашел работу, и даже завел друзей, которым, впрочем, до конца не доверял и держал определенную дистанцию, избегая близких физических контактов. С девчонками тоже не сближался, опасаясь их неуемного любопытства, а вскоре совершенно точно осознал, что женский пол его совсем не привлекает. Ничуть не огорчившись своим открытием, он предположил, что длительный интим с Дэйвом превратил его в гея, но за три года сексуального рабства его внимания не привлек и ни один парень, и тогда Мао объявил себе, что он, скорее всего, импотент, начисто лишенный физического желания.
Про его «отношения» с Дэйвом знал только один человек – друг и коллега по театру Тайки Найто. Он относился к постыдной зависимости Мао спокойно и непредвзято, общаясь с ним как ни в чем не бывало, а в минуты, когда парень срывался в отчаяние, позволял «выплакаться себе в жилетку», успокаивая тем, что в жизни «всякое случается, и надо относиться к этому философски». Он же отмазывал пленника у руководства театра, выдумывая всякие небылицы о причинах его отсутствия, отпаивал пивом после очередной оргии, отвлекал от горестных мыслей и вытаскивал развлекаться в бары и ночные клубы, выбирая такие, где не дежурили блюстители нравственности, и где никто не допытывался у несовершеннолетних об их возрасте.
Именно Найто отправил его на прослушивание к Ватанабе Дайске, хотя Мао всячески сопротивлялся, и идти не хотел.
-Не съедят же тебя там! – напирал Найто. - Иди, дурак, хоть поглядишь вживую на кумира всея Японии, я слышал, что он лично сидит в жюри и выслушивает каждого стажера! Где ты еще увидишь эдакую супер звезду первой величины? На концерт «Лета Японии» нам никогда не попасть, цена на билет кусается, да и места будут наверняка где-нибудь в самом неудобном месте, откуда ни черта не видно, а тут – вот он, красавчик Дай-чан, прямо перед тобой, во всем блеске! Ну, что ты глазюками-то своими так хлопаешь? Думаешь, если я фан Дай-чана, так сразу же и гей, что ли? Да на него половина японских парней запала так, что еле дышит! Эх, сам бы пошел слушаться, да голос у меня посредственный, только для нашего театра и тянет! Иди, не сомневайся, а то силой потащу!
-Ладно, - сдался Мао, – мне и самому интересно поглядеть на живую легенду, о Ватанабе-сама столько пишут, да и по телику каждый день показывают. Он никогда не выберет меня в свою группу, так что потерь для моих нервов не предвидится!
Момент, когда Дайске прыгнул к нему на сцену, показался Мао нереально фантастическим. Супер звездный кумир, которого он видел только по телевизору – так рядом, что слышно его дыхание, а запах горьковатой туалетной воды ласкает обоняние нежным ласковым облаком. И голос, потрясающе красивый голос Ватанабе Дайске, от которого млеют тысячи фанов – только к нему, Хамао Кеске! Только ему он говорит, чтобы слушал и запоминал мелодию, только ему предлагает спеть дуэтом… с собой, признанным кумиром всей Азии!!!
И понеслось, полетело, вихрем закружило радостное сумасшествие творческих будней! Сказочное, нереальное сумасшествие! Занятия с известнейшим педагогом по вокалу, ежедневные пробные дуэты с Дайске в студии звукозаписи. ОН улыбался ему, говорил теплые слова, смотрел восхищенно и весело, шутил и смеялся, делал аранжировки песен под его диапазон голоса! Бывало, что Дай дружески хлопал его по плечу, трепал волосы или прикасался к щеке теплыми пальцами. Мао поначалу привычно пугался физических контактов, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не отскочить в сторону на безопасное расстояние, но как-то незаметно страх прошел, сменившись незнакомым прежде приятным чувством волнения. Восхищенный, оглушенный невиданной удачей, парень забыл обо всем на свете, в том числе и о Дэйве, пока вчера тот не напомнил о себе, самым обыденным образом.
Мао был просто убит, и морально, и физически, когда на пороге его квартирки нарисовалась ненавистная физиономия Джонни. Заперев дверь, понуро пошел за ним, покорно и медленно, словно на эшафот. Какая-то машина поехала следом, бык оторвался от неожиданной слежки, а по прибытии в особняк, доложил боссу. Дэйв рассвирепел и изнасиловал Мао больно и довольно жестоко, как давно уже не делал, тем более, что сексуальный раб был как-то особенно подавлен и совсем не подыгрывал хозяину. Исхлестав плетью обнаженное нежное тело, он заставил свою жертву выпить какую-то вонючую жижу, после чего Мао почувствовал непонятное веселье, а потом отключился.
