– Алекса-а-а-ндр… – прохрипело существо. – С вами то же, что было со мно-о-й-й-ю…

На миг в голове мелькнула предательская мысль: «А что, если он прав? Ведь с профессором пять минут назад творилось непонятное».

– Алекса-а-а-а… – вновь захрипел Шилов, но я уже бегом поднимался по ступеням.

Когда оказался наверху, ожила рация:

– Жура, приём! Что там у вас? – раздался в наушнике голос Клапана.

– Профессор застрелился, – произнес я, едва разлепив пересохшие губы.

– Ого. Командир, вы это… Огребёте от особистов по полной программе, когда вернёмся.

– Знаю. У вас что?

– Ребята выдвинулись к вам, ждите. Командование требует подтверждение. Вы обнаружили «Камень»?

Я обернулся, глядя на мечту профессора Шилова, и произнес:

– Здесь пусто. Нет никакого «Камня». Профессор увидел, что его нет, и застрелился.

– Понял вас, Жура. Но нам ведь необходимо доставить тело Шилова в лагерь.

– Это невозможно, – я сдернул с «лифчика» разгрузки две зажигательные гранаты. – В подвале пожар.

– Принято, командир. Выбирайтесь оттуда. Ребята зачистят холл, выходите.

– Как раз этим и собираюсь сейчас заняться.

Обратный путь обычно бывает короче, но не в этот раз. Коридор, петляющий в полутьме пустого здания, казалось, стал длиннее. Ноги отяжелели, в руках поселился нервный тремор. Всякое случалось в Зоне на моей памяти. Я падал в аномалии, встречался с воздействием мутанта-псионика. Однажды, правда, но ведь это факт. А ещё я убивал. Не одного и не двух человек – многим больше. Сталкеры, мародёры, чокнутые фанатики-сектанты – всем досталась своя порция свинца и место в памяти. Общая камера в самой сырой и гулкой её глубине. Я не помнил их лиц. Разве что сопляка-мародёра, который набросился на меня с ножом несколько лет назад и получил пулю точно промеж глаз. Но того я запомнил не из жалости. Просто удивительно точно вошел свинец ему в переносицу. Хлоп – и нет угрозы. Именно так – не как живых людей, а как угрозу для собственной жизни я воспринимал каждого мерзавца, который направлял на меня оружие, бросал гранату – а было и такое, – или кидался с ножом. Хлоп! Хлоп! Добро пожаловать в мою память, сволочь, устраивайся поудобнее.

С Шиловым всё произошло иначе. Не переставая, крутил в уме больную мысль – а что, если это я слетел с катушек и убил невиновного? Или всё же спятил он? Или это «Камень» всему виной? Столько «или», что голова пухнет, руки трясутся. Я хотел, чтобы сейчас из тьмы выскочил мутант, набросился на меня – это подтвердило бы, что монстр был реален и я не свихнулся. Но вокруг было темно и тихо. Лишь безродный сквозняк шевелил паутину, мягко ворошил разбросанные по полу бумаги.

Длинный коридор перетекал в просторный холл, из которого несколько часов назад начался наш с Шиловым путь через здание. Его путь к смерти и мой путь к безумию? Возможно…

Недалеко от поворота остановился и направил луч фонаря в комнату, где громоздились тела наёмников. Вон лежит, распластавшись, здоровяк в чёрном жилете разгрузки. Лицо серо-зелёное, губы синие. Вон мертвец с простреленной насквозь шеей. Выходное отверстие я вижу чётко. Кажется, что свет от фонаря проходит насквозь, тем же путём, что и пуля, оставляя на заляпанной кровью стене желтое пятнышко.

Я замер как вкопанный. Оранжевый костюм… Где он?! Мысль оглушила, как оглушает взрывная волна: нет его там, этого безрукого зомби в комбезе «научников»! Лишь лежит сиротливо шлем, прежде водруженный на простреленную голову.

Я вскинув автомат и обернулся – никого. Нервы, и без того держащиеся на пределе, сдали, лопнули. Я вжал спусковой крючок, и черноту прорезали три желтоватые вспышки. Ещё одна короткая очередь наискось. Не выдержав напряжения, закричал:

– Выходи, сука!

– Ука-ука-ука… – отозвался коридор, и когда я уже решил, что никого там нет, послышались шаги. Те самые размеренные, тяжелые: тук-тук-тук. Валера Вальтер хорошо умел определять по звуку шагов, кто к нему приближается: габариты человека, его потенциальную подвижность. Как – другой вопрос. Наверное, это «тук-тук-тук» было последним, что слышал Вальтер, будучи человеком. А потом…

Я представил, как бойцы Валеры стоят вот здесь, в фойе, освещаемые косыми солнечными лучами, втиснувшимися в приоткрытую дверь. Автоматчики держат под прицелом оба коридора, и вдруг: тук-тук-тук.

Вальтер командует покинуть здание, и они идут в аномалию, на смерть.

А если выйду я? Выживу? Смогу пройти через низину обратно к броневику?

Не опуская автомат, прижался к стене, до боли вдавил в ушную раковину тельце наушника:

– Клюв, Бакс, приём, где вы? Клапан, приём… Клапан?

А в коридоре всё звучало: тук-тук-тук. Стук прекратился так же внезапно, как и начался, его сменил другой – скрежет металла. Что происходит, понял сразу же – кто-то изнутри отпирал дверь в заваленном трупами помещении. Тяжелый бронированный лист чуть сместился, но упёрся в тела наёмников, и скрежет прекратился.

Нужно было бежать. Прочь от этого странного, страшного места. Но ноги сами тянули туда – к разгадке всех тайн.

Перешагивая через покойников, я двинулся к приоткрытой створке. Она оказалась массивной – толщиной в ладонь. Между дверью и стеной образовалась тонкая чёрная полоска – там настороженно дышала тьма.

Я мог оттащить мертвецов, застопоривших ход створки, но на такое способен лишь безумец. Кому я должен освободить выход? Зачем помогать потенциальному врагу?

Тело в оранжевом комбинезоне пропало. Вывод напрашивался сам собой – мертвец действительно оказался «язвенником». Пока мы с Шиловым бродили здесь, он спал, если это определение применимо к зомби, а теперь проснулся и решил пройтись. Какой же бред я порой несу, лишь бы объяснить необъяснимое…

Ствол автомата ткнулся в плащ ОЗК на спине одного из мертвецов. А если он тоже «язвенник»? Если все они – зомби, по непонятной причине не успокоившиеся окончательно? Надавил. Никакой реакции. Ты параноик, Журавлёв… Зомби не могут притворяться мертвецами. Это совершенная нелепость!

– Будь это правдой, – зашептал я себе под нос, – учёные бы уже знали о таких вещах. Разве нет?

Лежащий на полу окровавленный шлем – безмолвный ответ на мой вопрос. И отнюдь не успокаивающий расшатанные нервы.

Странности накладывались одна на другую: «Камень», исчезающие зомби, какой-то непонятный мутант в коридоре, сошедший с ума Шилов, не отвечающие по рации бойцы, таинственная дверь с кодовым замком, неожиданно открывающаяся изнутри… Жура в стране чудес, не иначе! Безумного Шляпника не хватает для полноты картины.

А дверь манила, звала к себе. Была не была! Я ухватил ближайшего мертвеца за ремень и оттащил тяжелое тело в сторону. Потом следующее. Когда все трупы были убраны с пути, створка вновь начала медленно отворяться. Внутри клубилась, клокотала темнота.

Куда делись мои постоянные осторожность и выдержка? Наверное, остались вместе с совестью в подвале, где погиб Шилов.

Сквозь скрежет отпираемой двери вдруг различил: тук-тук-тук. Со стороны коридора мелькнуло что-то серое, бесформенное. Я вжался в угол, стараясь держать под прицелом как можно большее пространство. Руки дрожали, автомат мелко трясся, будто стакан в руках алкоголика.

Надо было сматываться. Вот зачем я сюда полез?! Что хотел доказать? Мутант реальный! Безрукий «язвенник» в оранжевом комбезе реален! Чёрт возьми, даже этот «Камень» с потёками золотистой смолы – реальный!

Крякнув в последний раз, тяжелая створка замерла, и стало так тихо, что я слышал, как позвякивает автомат, дрожа в моих руках.

А потом ожила рация:

– Командир, Клюв и Бакс пошли вам навстречу. Связь с ними пропала. Командир, как слышите меня?

Не отрывая взгляда от черноты дверного проема, просипел:

– Понял тебя… Попытайся связаться снова.

– Что? Я вас плохо слышу. Командир, повторите… – В радиоэфире повисло молчание.

Что-то надвигалось со стороны коридора. Снова шорохи, стук тяжелых сапог. Недолго думая, я ринулся в открытую дверь, и вовремя. Нечто массивное прыгнуло на меня сзади, промахнулось, упав на трупы, зарычало. Не было времени закрывать за собой тяжелую створку. Луч фонаря высветил разбитый автоклав, столы с какой-то рухлядью. Налетев на один, перевернул его, помещение наполнилось звоном бьющегося стекла и грохотом металлических предметов.