— Ворон-сан, я иду по своей собственной воле... давай отсчет.

— ...Есть!

Харуюки кивнул и открыл виртуальное окно. Настроив отключение от сети через двенадцать секунд и остановив палец у кнопки ОК, он глубоко вдохнул и...

— Даю пятисекундный.

Харуюки нажал на кнопку и сразу же начал:

— Пять, четыре, три, два, один...

— Анлимитед бёрст!

Ночь.

Посреди небосклона неподвижно висела огромная луна, освещая землю голубоватым светом.

Все здания, оформленные в готическом стиле, казались сделанными из мела и отбрасывали отчетливые тени на дорожки из белого песчаника.

— Пронесло... — сказала Скай Рейкер, глядя на тусклые звезды, усыпавшие небо.

Харуюки тут же закивал.

— И правда. Я уже успел было подумать, что нам достался Космос...

В безвоздушном пространстве Сильвер Кроу летать не мог, и им лишь осталось бы дожидаться разъединения, после чего вновь потратить десять очков на погружение. Но выпал не Космос, а Лунный Свет — очень красивый с визуальной точки зрения уровень без каких-либо неприятных особенностей. К его уникальным характеристикам стоило отнести разве что отличную акустику, малое число Энеми и очень густые тени, в которых легко прятаться.

— ...Но мне все-таки хотелось бы посмотреть, как выглядят Энеми на уровне Космос, — заметила Рейкер, поворачиваясь к Харуюки, однако тот сразу замотал головой.

— А-а я не хочу. Наверняка это какие-нибудь противные космические твари.

— Ох, но ведь это могут быть и очень крутые, впечатляющие монстры. Или, скажем, какие-нибудь Гандамы...

— ...И правда, могут...

— Но если подумать, то, скорее всего, они будут в духе Чужих. Заражающие паразитами, плюющиеся кислотой...

— Уэ-э, вот кислоты не надо!..

Харуюки замотал головой, а затем окинул стоявшую рядом Рейкер взглядом.

На ней, как всегда, была белая шляпа и белое же платье, но коляску она не призвала. Высокие каблуки уверенно попирали крышу здания, а волосы развевались на ночном ветру.

— Ты знаешь, Ворон-сан...

Фуко шагнула к Харуюки и заговорила тише. Обведя взглядом улицы цвета слоновой кости, она медленно проговорила:

— ...Я тоже кое-что слышала о ситуации с Саттян... и, конечно же, тоже не хочу отпускать ее. Более того, я много раз предлагала ей подать документы в мою старшую шкалу. Но, увы, я так и не смогла заставить ее.

— Э... и почему же?

— Возможно потому, что это женская школа, — ответила Фуко, улыбнулась недоумевающему Харуюки, а затем обратила взгляд светло-карих глаз к полной луне. — Когда я узнала о том, что мы, возможно, расстанемся... то смогла думать лишь о том, как бы сохранить текущее положение дел. Только между нами, но мне даже пришло в голову, что если вопрос с Белым Легионом и Обществом Исследования Ускорения затянется, то Саттян согласится остаться в Токио... но ты поступил по-другому, Ворон-сан. Узнав, что время ограничено, ты решил пройти с Саттян как можно дальше, пока еще не поздно. Дойти с ней до того самого места, где иссякает бесконечный поток времени Ускоренного Мира...

Фуко говорила нежным, проникновенным и таившим чуточку печали голосом. Когда Харуюки услышал эти слова, то сразу замотал головой:

— Нет, я... я тоже хочу оставаться с Черноснежкой-семпай вечно. Я не хочу, чтобы она уходила. Но... когда она впервые заговорила со мной, я сказал ей, что если Брейн Бёрст игра, то это же естественно — стремиться к ее концу. Я не хочу отказываться от этих слов. Поэтому... я...

Слова подвели Харуюки.

Но Фуко нежно обняла его, прошептав:

— Не беспокойся... если ты ищешь путь и движешься вперед, то непременно найдешь его. Твои старания не будут напрасны. Я тоже помогу тебе, чем смогу. Ради Саттян, ради Легиона... и ради тебя, Ворон-сан. Что же... идем к Имперскому Замку.

Набрав энергию для спецприемов за счет уничтожения стен и балок своего дома, Харуюки обхватил Фуко одной рукой и спрыгнул с верхнего этажа.

Они летели на восток, перемежая парение с полетом в экономичном режиме. После того, как они пересекли Накано, на пути возникли высотные здания западного Синдзюку. Пролетев среди сверкающих в лунном свете шпилей, Харуюки и Фуко пересекли линию Яманоте и устремились дальше, любуясь на огромные Императорские Сады Синдзюку, простиравшиеся по правую руку от них.

Наконец, впереди показалось невероятных размеров сооружение. Замок с белоснежными стенами, окруженный бездонным чернеющим рвом. Прекрасный, словно сон, пугающий, словно кошмар. Центр и граница Ускоренного Мира.

В небе над пятисотметровым рвом, опоясывающим Замок, действовало незримое поле чудовищной гравитации, из-за которой никто не мог перелететь через ров. Перейти его и попасть в Замок можно было лишь по огромным мостам, расположенным по сторонам света. В конце каждого из этих мостов возвышались тридцатиметровые Врата.

Какое-то время Фуко молча смотрела на спящий Замок, защищенный неприступными Вратами, а затем вдруг повернулась к Харуюки и спросила:

— Ты уже решил, через какие Врата будем пробиваться?

— А... да, — Харуюки кивнул, поднялся чуть выше и продолжил, — сначала я подумал пойти с севера. Я слышал, что среди всех Богов Генбу — единственный, кто не умеет летать.

— Совершенно верно.

— Но с точки зрения рельефа с северными, восточными и западными вратами есть определенные проблемы.

Достигнув высоты, с которой они видели все Врата, Харуюки поделился с Фуко соображениями, на которые потратил целый день.

Северные Врата, которые защищал Генбу, в реальном мире назывались вратами Инуи, восточные Врата Сэйрю — вратами Сакасита, южные Врата Судзаку — вратами Сакурада, а западные Врата Бякко — вратами Ханзо.

Однако дороги, которые вели к вратам Инуи, Сакасита и Ханзо, быстро упирались в здания и в связи с этим заворачивали.

Лишь дорога, ведущая к вратам Сакурада, выходила с моста улицы Сакурада, которая шла по почти идеальной прямой два километра и двести метров до перекрестка в первом квартале Азабудай. В прошлый раз Харуюки разгонялся на протяжении двухсот метров, но на самом в их распоряжении было в одиннадцать раз больше места.

— ...В этот раз я тоже хочу достичь максимальной скорости до моста... то есть до той точки, по достижении которой появляется Бог. Однако поскольку теперь моя скорость немного выросла, я хочу взять максимальный разгон.

— Понятно... выходит, южные Врата оптимальны.

— Да. А ты что думаешь? — спросил Харуюки, и Фуко после недолгих раздумий ответила:

— ...У каждого из Четырех Богов есть особая атака. У Генбу гравитационная, у Сэйрю Вытягивание Уровня, у Бякко скоростное передвижение, у Судзаку — огненное дыхание и умение летать. Все эти атаки очень опасны, но самые опасные для твоего полета — у Бякко и Судзаку. Бякко передвигается практически со скоростью телепортации, и уклониться от его когтей крайне трудно, а пробиться сквозь огненное дыхание Судзаку, если он выпустил его тебе в лицо, невозможно.

— Ага... — поддакнул Харуюки, вспоминая операцию по спасению Ардор Мейден, начавшуюся восемнадцатого июня, ровно месяц назад.

В тот раз Харуюки, ворвавшийся на мост с помощью ускорения от Ураганных Сопл Фуко, избежал встречи с дыханием Судзаку, но только благодаря тому, что Черноснежка отвлекла его внимание Стрижающим Ударом. Но сейчас с ними нет товарищей, которые могли бы поддержать его. Им требовалось как-то добраться до Врат лишь вдвоем с Фуко.

— ...Когда в прошлый раз Черноснежка-семпай вошла на мост, Судзаку закончил появляться через три секунды. Если мы пересечем пятисотметровый мост за эти три секунды, Судзаку не атакует нас.

— Ясно... три секунды, пятьсот метров, получается шестьсот километров в час, — отозвалась Фуко, молниеносно подсчитав скорость.

После небольшой паузы Харуюки продолжил:

— А-ага. Сам по себе я могу развивать скорость в пятьсот километров в час за счет способности, а с Инкарнациионной «Скоростью Света» можно дойти и до тысячи. Если мы прибавим твои Ураганные Сопла, то, полагаю, достигнем скорости звука... то есть тысячи двухсот километров в час.