(с) Wednesday Addams

Ночной Балтимор был относительно безопасным городом. В отличие от того же Чикаго или Вашингтона, убийств здесь происходило в разы меньше. Правда, местные иногда развлекались разбоями, торговлей наркотиками и проституцией.

Бюро поддерживало порядок и спокойствие на восточном побережье, пользовалось помощью отпетых преступников, вылавливая крупные банды, влияние которых могло подорвать авторитет власти. Но грязь неизменно липла к агентам ФБР и рядовой полиции, которые не могли не заключать сомнительные сделки с подпольным миром. У всего и всех был свой ценник.

Однако сегодняшние ставки оказались слишком высоки.

Уилл стонал от боли, но даже не пытался остановить кровь. Та хлестала из простреленного плеча, смешивалась с холодными струями дождя.

Ливень начался в самом разгаре операции, в тот момент, когда Джек и группа захвата врывались в здание, в котором скрывался опасный преступник, а Уилл спокойно дожидался их в патрульном автомобиле и грел руки о пластиковый стаканчик с кофе. Вот только, как обычно, все пошло не по плану: внутри началась перестрелка, из окон и дверей повалил дым. И в этом сумбурном хаосе из игр света и тени со стороны запасного выхода метнулась фигура в одежде бойца группы захвата.

Уилл даже не заметил, как пролил кофе - напиток обжег пальцы – он выскочил из автомобиля, на ходу доставая табельное оружие.

Ливень немного остудил его пыл – ударил по голове и плечам, словно пытаясь слегка притормозить его, вразумить и дать подумать, но Уилл все равно несся по океанам луж, взметая во все стороны брызги воды и грязи.

Он сделал несколько выстрелов, но ни один не достиг цели, только яркие вспышки озарили его лицо и руки, вытянутые перед собой.

Число ситуаций, когда аналитик преследовал убийцу, старательно сводилось к нулю, но это в теории, а на практике эта статистика никогда не работала, особенно в отношении Уилла Грэма.

Тень юркнула в сторону леса, и Уилл устремился следом. Его уводили все дальше от целого отряда полицейских, и он это прекрасно понимал, но не мог остановиться, ведь убийца мог скрыться, и вся их месячная работа полетела бы коту под хвост.

Дождь продолжал сыпать с неба влажным холодом, пробирать сквозь одежду до костей. По волосам бежали ручейки под воротник куртки и рубашки, и Уилл знал, что завтра сляжет с температурой.

Очки запотели, и на очередном повороте он поскользнулся и упал. Спину и бок обожгло болью; одежда задралась, и по тонкой коже проскребли своими когтями камни и сломанные веточки.

Уилл зашипел сквозь зубы, перекатился на живот и бегло осмотрелся. Тень застыла в десятке ярдов от него, тоже почувствовала, что преследователь в мгновение ока превратился в жертву, и направила на него оружие. Уилл резко поднялся, прицелился. Звуки выстрелов прозвучали почти одновременно, и обе цели откинуло назад. Тень, согнувшись пополам, поспешила вглубь леса, а Уилл, зажимая рану на плече, пытался нагнать её.

Но ноги плохо слушались, Уилл постоянно запинался и едва не падал, а невыносимый жар в плече не мог остудить даже ледяной дождь.

Наверное, он брел по лесу несколько часов, а, может, всего пару минут. Его трясло от холода и боли; рука совсем онемела, повисла мертвой парусиной вдоль тела, и только пальцы, словно когти хищной птицы, намертво вцепились в пистолет, не выпуская оружия.

Не смотря на холодный ветер и дождь, под ногами горела земля, которая резко сменилась асфальтом дороги, на которую Уилл вывалился кубарем. Упал на раненую руку и застонал. Он чувствовал, как по той сочится, не переставая, кровь. Он истечет ею, если Джек не поторопится и не найдет его. Но Кроуфорд, скорее всего, прочесывал лес в поисках сбежавшего убийцы.

И Уилл, так нелепо подстреленный, будет найден только к утру, когда закончится дождь, а люди поспешат на работу. Его тело будут объезжать по кривой, не сбрасывая скорости – окровавленный человек сулил неприятности – и только один из десятка автомобилей притормозит, водитель бегло осмотрит тело и вызовет полицию.

Уилл прикрыл глаза. Сквозь запотевшие стекла очков к нему тянулась мгла, подсвеченная далекими огоньками. Светлячки летели навстречу, и Уиллу казалось, что с ними к нему тянулась неминуемая смерть.

Светлячки подлетели на расстояние вытянутой руки и замерли. Уилл отстраненно размышлял о том, как же они, невесомые, порхали с мокрыми крыльями, и остались невредимы.

Но они обнимали его своим мягким светом, кутали в кокон искусственного тепла, и у Уилла хватило сил нервно улыбнуться. Это были не светлячки, а фары автомобиля.

Неизвестный спаситель выскользнул под проливной дождь и в пару быстрых шагов приблизился к нему.

Уилл чуть повернул голову, чтобы лучше его рассмотреть, но свет фар бил незнакомцу в спину, выдергивая из дождливого мрака могучий силуэт.

Прекрасное дорогое пальто было безнадежно испорчено. Спаситель опустился перед неподвижным телом на одно колено и, протянув руку, легко коснулся прохладного лба.

- Кто ты? - простонал Уилл, чувствуя, как с каждой секундой ему все тяжелее становилось воспринимать действительность.

Светлячки продолжали порхать за спиной незнакомца, пока тот быстро скользнул пальцами к шее Уилла, проверяя слабый пульс, отсчитывая его удары.

- Я….

Уилл попытался сказать что-то ещё, но усталость взяла свое. Последнее, что он запомнил – это осторожные, почти ласковые прикосновения незнакомца. Он, заметив рану, мягко поддел ткань, проверяя ущерб, покачал головой, словно оценивая вероятность на жизнь, а потом подхватил тело Уилла на руки и понес к автомобилю.

- Спасибо, - слабо пробормотал Уилл.

Он не услышал того, что ему ответил его спаситель, и ответил ли вообще, все, чего ему сейчас хотелось – это лежать на заднем сиденье машины, в салоне которой пахло дорогим одеколоном и хвоей.

Человек, лежащий на дороге, был жив. Ранен, но цеплялся за надежду, и было что-то такое в его затуманенном взгляде, что заставило потянуться навстречу.

Ганнибал не медлил ни минуты. Он привез свою находку домой, быстро раздел и осмотрел огнестрельное ранение уже внимательнее. Пулю пришлось извлекать, но она не задела важных вен, правда застряла в опасной близости от кости, так что Ганнибалу потребовалось потратить не менее получаса, чтобы избавиться от нее.

Его находка все это время слабо постанывала. Ганнибал видел, как метались глазные яблоки под тонкими веками, и как нервно дергался кадык при очередном судорожном вздохе. Надо было отдать найденышу должное – держался он хорошо.

Ганнибал быстро зашил рану, сделал несколько уколов и вновь проверил пульс. Сильные удары, четкие.

Ганнибал подхватил свою находку на руки и отнес в постель. Там заклеил свежие швы пластырем, а потом, обтерев влажной губкой, тепло укутал.

Одеяла тихо поднимались и опускались, из их белоснежного плена была видна только вихрастая макушка спасенного им человека. Темные колечки волос особенно трогательно и беззащитно смотрелись на молочного оттенка подушках.

Ганнибал ещё немного посмотрел на свою находку, проверил у него температуру, но та пока что была в норме. Скорее всего, гореть в лихорадке он начнет через пару часов.

В ворохе мокрой одежды нашлись документы. Ганнибал отыскал значок агента ФБР, ухмыльнулся, рассматривая фотографию. Наверное, кудри были отчаянно непослушными, и как бы хозяин не пытался их причесать, все равно рвались на свободу. Но взгляд был куда более серьезней легкомысленных кудрей: усталый, умный, но чуть-чуть растерянный.

Уилл Грэм.

Ганнибал перевел взгляд на столик, где лежали те самые очки, которые он аккуратно снял и положил перед тем, как начать раздевать раненного агента. Рядом с очками покоился пистолет. Оружие пришлось забирать с боем, буквально отдирать от него скрюченные пальцы.

Ганнибал вновь посмотрел на одежду найденыша, брезгливо скривился и с чистой совестью выбросил её, а потом нашел телефон и набрал знакомый номер.