— Помнишь тот первый день, когда твоя мама привезла тебя сюда на лето? Думаю, тебе было шесть, и ты несла того плюшевого пса.

Её взгляд смягчился.

— Его подарил мне папа. После того, как он умер, я год носила пса повсюду. — на её губах появилась призрачная улыбка. — Он по-прежнему у меня.

Это было похоже на неё, так сентиментально.

— Я сломал руку за день до того, как ты сюда приехала. План состоял в том, что я на несколько дней поеду с отцом в Австралию, где он работал над скульптурой из камня, но не смог из-за сломанной руки. Я так злился.

Алисса нахмурилась.

— Ты в ту ночь плакал в кровати.

Хант закатил глаза.

— Мужчины не плачут.

— Ты был не мужчиной, а грустным мальчиком. Ты хотел поехать со своим отцом.

Он погладил её шёлковые волосы.

— Ты пришла и отдала мне свою собаку, сказала, что он помогал тебе, когда ты скучала по своему папочке.

Хант никогда не забудет о том, что маленькая девочка успокаивала его. Её отец умер, но она пыталась успокоить его, потому что он пропустил поездку. Даже тогда Лисси была особенной.

— В то время я видела в этом смысл.

Хант потянул её голову назад, чтобы посмотреть ей в глаза.

— И в этом, чтобы держать тебя и быть твоим другом, когда он тебе нужен, сейчас есть смысл для меня.

Она скрутилась на нём, её тепло отталкивало годы одиночества, её аромат солнечного света и ванили прогонял смрад смерти, который цеплялся к нему.

Алисса будила в нём жажду быть мужчиной, способным на любовь, но эта его часть вымерла в пустынях на Среднем Востоке. Остался мужчина с переключателем, нажав на который Хант переключался прямо в режим снайпера. Холодного жестокого убийцу.

***

Его разбудили кошмары. Хант не утруждался попытками вернуться ко сну и встал, надев спортивные штаны. В коридоре он остановился у закрытой двери в комнату Лисси. Сегодня она разрешила ему усадить её к себе на колени. Но если бы девушка знала, какие он делал вещи, то никогда бы не позволила ему прикасаться к ней.

Развернувшись, мужчина направился в гостиную, вышел за раздвигающиеся стеклянные двери и прошёл через мрак ночи, пока не добрался до запертой мастерской. Он вбил код и открыл двери. Оказавшись внутри, Хант щёлкнул выключатель, и большое пространство залилось светом, раскрывая его тёмную сторону.

Это было тем, кем он стал.

Большой стеллаж держал дюжины скульптур войны и смерти. Это был единственный способ, который он знал, чтобы избавиться от кошмаров и эмоций, которые прорывались сквозь его контроль, чтобы закипать во сне. За свои годы службы снайпером он стал опустошённым, холодным. Он смотрел на свои цели не как на людей, а как на работу, которую должен был сделать. Которая гарантирует безопасность сотням и тысячам жизней.

Отчуждённость вернулась домой вместе с ним, и поначалу он вовсе не мог лепить. Затем ему чертовски посчастливилось оказаться в торговом центре, где стрелок устроил перестрелку. Хант был вооружён и пристрелил преступника, чтобы остановить кровопролитие. Как только с этим было покончено, начались его кошмары. После этого он мог только лепить смерть и страдания, заполняя полки в мастерской.

Придавая форму, вырезая и вылепливая свои кошмары в трёхмерные глиняные формы, он изматывался. Это заставляло его чувствовать каждую частичку шока, отвращения, сожаления, страха... Всё, что он отказывался чувствовать в то время, когда делал работу. Но было одно воспоминание, которое он никогда не превратит в скульптуру: его последняя миссия в качестве снайпера морской пехоты. Ханта отправили выслеживать другого снайпера, который полностью сорвался и начал убивать. Рэнд Оливер был хорошо обучен и крайне опасен.

И ещё он когда-то был другом.

Миссия была отстойной. Хант надеялся заставить Рэнда сдаться. Вместо этого всё превратилось в перестрелку, в которой выжил только один из них.

В субботу утром Хант смотрел на ноутбук на кухонном островке, где Сиенна через «Скайп» наблюдала за ним.

— Нет проблем со стороны Гриффа?

— Нет. Приехала его команда, все на местах. Если кто-нибудь наблюдает за ребёнком, они его поймают. Ты действительно думаешь, что этот парень будет достаточно глуп, чтобы следить за ребёнком?

— Он не поленился выследить ребёнка и сделать фотографии. Думаю, он нацелен заполучить Лисси во что бы то ни стало.

Хант ни за что не допустит этого.

— Кого?

Хах? Оу.

— Алиссу. Это её старое прозвище. Теперь, когда Алисса и ребёнок в безопасности, начни расследование Нейта Мэддена. Всё, что сможешь на него найти. Судя по тому, что подслушала Алисса, Мэдден с помощью этой схемы сблизился с её отчимом. Её отчим не угроза. — Хант смутно знал мужчину. Он был из тех, кто пытается присвоить успех жены. Нет, Алисса могла бы справиться с Паркером. Это от Нейта у Ханта по шее бежала дрожь – Мэдден вложил в Алиссу серьёзное время и попытки и так просто не отступится.

— Будет сделано, — Сиенна сняла очки. — Не могу поверить, что ты знал Алиссу Брукс и никогда ничего не говорил.

— Это было давным-давно, Си.

Он думал, что Лисси забыла его и его семью.

— И всё же ты отвёз её к себе домой.

— Не ищи в этом скрытый смысл.

— Слишком поздно. Пора идти.

Она отключилась.

Хант закрыл ноутбук и поборол стон. Сиенна потеряла своего мужа – Трейса, при исполнении им служебных обязанностей. Теперь она заполняла пробел заботой о них всех – о друзьях её мужа. Если она вбила себе в голову, что он и Лисси должны быть вместе...

Нет, чёрт побери. Хант не собирался снова идти этой дорогой. Он устал, серьёзно устал, когда вернулся со Среднего Востока, полный решимости вернуться к цивилизованной жизни и быть нормальным, но он таким не был и никогда не будет снова. Ему стоило только вспомнить стрельбу в торговом центре, спустя шесть недель после его возвращения. Отчаянно желая нормальности, он начал встречаться с Рэйчел Андерсон, которая была с ним, когда в торговом центре началась перестрелка.

В его голове звенел её шокированный голос после того, как всё закончилось. «Я так не могу. Ты просто с лёгкостью убил человека. В одну секунду мы шли и смеялись, а затем началась стрельба, и ты толкнул меня в стойку с одеждой. Я даже не знала, что у тебя с собой пистолет. Затем ты убил того человека и даже не вздрогнул. Будто это ничего не значило».

Рэйчел смотрела на него так, будто он был бесчувственным монстром. Переключаясь в режим снайпера, он именно таким и был. Таким его учили быть, и он был в этом чертовски хорош, может быть, даже лучшим.

После этого он больше ни с кем не встречался.

Его поедало разочарование. Прошлой ночью ему не помогла даже лепка. Кусочек, который в последнее время преследовал его во снах, не слипался. Вместо этого он думал о Лисси, каково держать её, и как хорошо она пахнет.

«Разуй глаза, ты хочешь её». Лисси обладала запрещённой сексуальностью. Он привёз её сюда, чтобы помочь ей, а не соблазнять девушку. Ему нужно было на некоторое время заняться лепкой. Прошлой ночью было помутнение рассудка. Как только он доберётся до прохладной глины, появится эта дикая подавляющая одержимость оживить свои кошмары, сделать их трёхмерными формами и запереть в мастерской. Его руки покалывало от жажды почувствовать глину и придать ей форму.

Почувствовав облегчение, мужчина вышел за двери на яркий солнечный свет. Прищурившись, он посмотрел на встроенное барбекю с каменным баром и стульями вокруг, на тяжёлый, круглый, кованый железный стол, на бассейн и... Чёрт.

Алисса сидела на шезлонге. Его взгляд прошёлся вниз по её лицу и тонкой шее к белому топику на бретельках, который оставлял её живот обнажённым. На её бёдрах лежал ноутбук, из-под которого тянулись длинные голые ноги, греховно соблазнительные.