– То есть в прямом эфире это смотреть нельзя? – спросил Дин.

– Нет, только в записи. Давай, Милдред, вперед! – подбодрил Бруно кошку. – Покажи нам, где ты бываешь! – Но Милдред продолжала лежать на коленях у мальчика, закрыв глаза, даже несмотря на то, что тот осторожно надавил ей на животик. – Давай, Милли! Не стесняйся! – Бруно поставил кошку на землю; она лениво понюхала маргаритку, затем легла и немедленно заснула.

– Скучная кошка! – заявил Бруно, делая вид, будто хочет ткнуть Милдред веткой.

Дин выбрал именно это мгновение, чтобы выстрелить из пистолета. Конечно, слабый хлопок не мог бы заставить Милдред взобраться на забор, но свирепый, «тарзанский» вид Дина довершил впечатление.

– Еще один вопрос, – продолжил Бруно. – Как выглядел тот мужчина? – Он ждал ответа, уверенный, что по описанию незнакомец будет похож на зловещего хищника из мультика. Там детей угощал конфетами человек средних лет с темным лицом, в длинном пальто и круглых очках на тонком подрагивающем носу.

– Он достаточно молод, а рот у него, как у карпа, – ответил Дин.

Бруно с интересом взглянул на него. Эта деталь слишком характерна, чтобы быть вымышленной. Бруно попросил друга нарисовать рот этого человека в блокноте детектива.

– Какие еще детали ты запомнил? Сколько ему лет? Во что он был одет?

Дин пожал плечами, явно скучая от этого допроса.

– Расскажи об этом маме, – повторил Бруно, мысленно определяя ход нового расследования.

Мальчики оставались в саду. Дин пытался поймать лягушек у пруда. Бруно делал пометки, записывая информацию, предоставленную другом.

В полдень, отчаявшись вытрясти из Дина еще какую-нибудь информацию, Бруно отправился в магазин сладостей мистера Симнера, расположенный в конце улицы.

Здесь продавали полюбившиеся многим поколениям местных жителей лакомства.

Вдоль стен внутри здания громоздились гигантские емкости, наполненные сладостями былых времен. «Когда конфеты были слаще», – гласил слоган на старомодной кассе, похожей на пишущую машинку.

В дополнение к излюбленному ассортименту разноцветных желейных конфет, рахат-лукума и сладких брайтонских палочек в магазине можно было найти широкий выбор необычных ирисок – продукции местных производителей. Ириски поставлялись не поштучно, а пластами. Эти пласты раскатывали с помощью скалки, а затем специальным молотком разбивали на куски. Когда Бруно вошел в магазин, хозяйка занималась именно этим. Целью визита была не покупка травяных черно-белых леденцов, как Бруно сказал маме, а новое расследование. Мальчик все еще обдумывал рассказ Дина и решил наведаться в магазин. Бруно методично изучил емкости со сладостями, затем, окинув взглядом полки, еще раз все перепроверил.

Наконец он подошел к владелице магазина и спросил:

– У вас есть лимонный шербет?

Магазином мистера Симнера давно уже управлял не мистер Симнер, умерший от лейкемии пять лет назад. Хозяйкой, управляющей и единственной продавщицей была миссис Симнер. Женщина, которая, по мнению Бруно, подозревала всех детей в краже конфет и распространении микробов, а зачастую и в том и в другом. Только она имела доступ к емкостям со сладостями. Миссис Симнер была размером с борца сумо; впрочем, Бруно помнил времена, когда ее руки были не столь большими и красными.

Увидев в магазине детей без сопровождения взрослых, миссис Симнер брюзжала и шипела, следя за каждым их шагом. Если же маленькие покупатели приходили с родителями, она любезно осведомлялась о планах на отпуск, комментировала погоду и не предлагала детям высморкаться, прежде чем они окажутся в ее владениях.

Миссис Симнер достала из-под прилавка банку с надписью «лимонный шербет» и потрясла ею для пущего эффекта. Шороха не последовало, что говорило о том, что банка была почти полной.

– Как давно вы открывали банку?

– Не помню, – сказала женщина, глядя на испачканный прилавок. – А что, у современных детей не принято мыться?

Бруно убрал пальцы с прилавка, на котором были разложены блокноты с молочной помадкой на обложке. Этот дизайн всегда нравился мальчику, но он не мог позволить себе купить такой блокнот. Ему вообще нравились канцелярские принадлежности, но не так сильно, как кошки и детективные истории.

– Вы помните, как выглядел последний человек, покупавший лимонный шербет? – спросил Бруно. – Это был мужчина или женщина? Сколько ему было лет?

В ответ миссис Симнер издала несколько раздраженных возгласов; звук ее голоса походил на хруст леденцов во рту.

– Скажи, Шерлок, может, мне стоит проверить для тебя записи камер наблюдения? – рявкнула она, снова взявшись за молоток для ирисок и положив пласт на большую разделочную доску возле кассы. – Пока ожидаешь, можешь снять отпечатки пальцев.

Бруно вежливо улыбнулся, хотя шутка миссис Симнер была вовсе не смешной. Он дал женщине свою визитную карточку: вдруг она что-то вспомнит?

Покровительственным тоном миссис Симнер прочитала надпись на визитке: «Бруно Глью: любые частные расследования».

Затем женщина поинтересовалась, не слишком ли он мал, чтобы иметь собственные визитные карточки.

– Взвесьте, пожалуйста, двести граммов травяных леденцов, – попросил Бруно, меняя тактику.

Он подождал, пока миссис Симнер выплыла из-за прилавка. Она походила на большую круглую двуногую карамель. Женщина взяла лестницу, стоявшую возле неровной пирамиды шоколадок в форме апельсина, и приставила к стене. Затем «карамель» взобралась по лестнице, нашла соответствующую банку и, прижав ее локтем к груди, спустилась.

Бруно с интересом наблюдал последовавшую за этим процедуру: отвинчивание красной крышки, пересыпание леденцов на серебристую чашу весов, тщательное взвешивание, чтобы не дать ни одной лишней конфеты.

Пока Бруно расплачивался, он понял одно: белый пакет, в который миссис Симнер сложила его конфеты, был такого же цвета и размера и сделан из такого же материала, как и тот, в который были сложены конфеты Дина. Его друг не украл сладости.

Выходя из магазина, Бруно встретил маму Дина.

– Добрый день, миссис Раттер, – поприветствовала ее миссис Симнер. – Вам, как всегда, пакет вишневых карамелек?

На улице Бруно достал блокнот и записал только что полученную информацию. Он начинал верить Дину. Конечно, следовало бы рассказать обо всем родителям, но это будет означать, что он перестанет контролировать ход расследования, а Бруно был пока еще не готов к этому.

Придя домой, мальчик обнаружил друга там же, где и оставил: у пруда.

– Я подумал, ты пошел за лимонадом, – удивился Дин, увидев, что Бруно вернулся с пустыми руками.

Бруно извинился и пригласил Дина в отцовский кабинет, где друзья могли начать отслеживать передвижения Милдред и наконец выяснить, кто же ей докучает.

– Куда ты собрался? – спросила Хелен, увидев, что муж зашнуровывает ботинки.

– Хочу зайти к Раттерам – попросить Терри помочь мне перевезти кое-что из конторы.

– Скажи им, что Дин играет с Бруно.

– Я уверен, они знают, где находится их ребенок, – ответил Джим, игнорируя неодобрительный взгляд жены.

Он вышел прежде, чем Хелен начала традиционную уничижительную тираду о Терри Раттере. Обычно разговоры о соседе делали ее более оживленной, чем обычно.

Семья Раттер жила через дорогу, в доме номер двенадцать. Это здание из красного кирпича, построенное в викторианском стиле, было похоже на то, в котором жила семья Глью, и было возведено примерно в то же время. Разве что Джим переделал чердак, а у соседей на крыше рос плющ цвета ржавчины.

Приблизившись к входной двери Раттеров, Джим услышал звуки ссоры. Он поднял голову. Грохот и проклятья лились через верхнее боковое окно, слегка приоткрытое.

– Ах ты чертова шлюха! – ревел Терри Раттер.

Валлийская кровь делала его голос еще более грозным.

– Не смей меня трогать! – визжала Поппи. – Только подойди, и я отрежу тебе яйца!