— Чёрт! Я задумалась.

В мусорное ведро полетел верхний слой овощей. Остальной салат был спасён и подан на стол. Этот засранец жрал салат и омлет и не испытывал ни малейшего чувства угрызения совести. Хоть бы подавился! Если бы мысль была действительно материальна, как любят говорить некоторые, то нам уже пришлось бы спасать Антона от асфиксии.

Позавтракав, мы все разошлись по делам: я в редакцию, а Миша с Антоном в магазин. Около полудня мне позвонила Янка и попросила зайти к ней вечером. Видимо, ей не терпелось рассказать о событиях прошлой ночи. После работы, наскоро перекусив дома и закинув в мультиварку все необходимые продукты для рагу на ужин для Мишки и Антона, которые должны были вернуться лишь поздним вечером, я отправилась к соседке. Янка открыла мне дверь и сразу же потащила меня на кухню, где разлив уже заваренный чай по кружкам, без всяких предисловий выдала:

— Настя, ты вот мне скажи, какой Антон человек? Вы же его давно знаете.

— Ну… — я пыталась подобрать нужные слова, но потом сказала то, что давно вертелось у меня в голове. — Мудак он.

— Почему ты так говоришь? Из-за того, что было прошлой ночью?

— А что было прошлой ночью? — самая лучшая тактика: отвечать вопросом на вопрос.

— Не прикидывайся! Ты всё отлично поняла. Прошлой ночью было всё. И это было восхитительно.

Я закатила глаза:

— Я это слышу каждый раз, как у тебя появляется новый любовник. И вот, что я заметила, новый всегда лучше предыдущего. Так лет через «-цать» тебя наконец-то трахнет бог секса.

— Мне кажется, что это уже произошло.

Да уж! Представить Антона в такой роли было чересчур даже для моего живого воображения. Несомненно, за последние годы Антон изменился. Он уже не был похож на провинциального паренька, много лет подряд носившего потрепанную зеленую куртку и черную шапку-пидорку. Он приобрел какой-то лоск, одевался с иголочки, исключительно в итальянскую одежду, обувь была всегда начищена до блеска, ногти были в идеальном состоянии, и пахло всегда от него дорогим парфюмом. Это без сомнения был тот случай, когда внешний вид не соответствовал содержимому.

— Ян, опомнись, он женат! — я попыталась увещевать её, зная что это напрасная затея.

— И что с того? Почему я должна отказывать себе в удовольствии? В конце концов, это его ответственность перед женой. Мне она никто. С ней я не знакома, и судя по тому, что он рассказывал, дела у них идут неважно.

— Я с ней знакома! Она нормальная девчонка, и мне очень неприятна вся эта ситуация. А по поводу того, что он тебе говорил, ты ему больше верь. Он её не оставит ни при каких обстоятельствах.

— Это почему же? — подняла бровь Янка.

— Да хотя бы потому, что всё, что он имеет: хороший дом, дорогая тачка и даже доля в их с Мишкой бизнесе на самом деле принадлежит Сониному отцу. А оставлять свою сытую жизнь ради потрахушек с тобой он не станет. Тем более из-за одной единственной ночи.

Для нее это было новостью, но она не сдавалась:

— Ну единственной она точно не будет. Мы сегодня летим в Сочи на два дня. А там посмотрим.

— Прошу тебя, только ни на что не надейся. У тебя всегда одно и то же. Все твои мужики были женаты, и всегда для тебя это заканчивалось одинаково. Может, пора посмотреть на свободных?

— И на кого я должна смотреть? На разведенных? Были б они настолько хороши, их семьи не распались бы. Или на тех, кто до сорока лет ходит в холостяках? Эти-то уж точно ни на что не годны, раз их до сих пор никто не прибрал к рукам.

— Ты считаешь, что кольцо на безымянном пальце является знаком качества? Возьми хотя бы Антона. У него обеспеченная жизнь, хорошая жена (да, она ревнива, но ведь, сама видишь, не беспочвенно). Живи-радуйся! Но нет, ему нужны новые ощущения. И не думай, что он оказался в твоей постели потому, что ты лучше Соньки. Он был женат на Але, и, я более чем уверена, изменял ей во время поездок к родителям с Соней. Он женат на Соне, а прокувыркался ночь с тобой. И кто знает, с кем он ей изменял до тебя. А если б ты оказалась на месте Сони, что маловероятно, так как у тебя нет богатого и влиятельного папы, не факт, что он не наставил бы рога и тебе.

— Я думала ты порадуешься за меня, — разочарованно произнесла Янка.

— Чему радоваться?! — еще немного и я начну брызгать слюной не хуже моего редактора. — Тому, что я теперь в курсе, что один бестолковый урод изменил одной моей знакомой девчонке с другой?

— Он просил меня ничего тебе не говорить.

— Вот и надо было его послушаться! — вдруг меня посетила одна догадка. — А может, ты мне сказала, чтобы я проговорилась Соне. Ты же знаешь, что я не люблю ложь, и солгать ей не смогу, если она меня спросит. А она, конечно, терпеть такого не станет. И Антон приедет с чемоданами к тебе: гол как сокол, но ничего, в постели-то у вас все будет зашибись. Яна, он лживый, эгоистичный и ненадежный! Не впускай его в свою жизнь.

Янка с недовольным видом отодвинула от себя чашку с чаем, к которому за всё это время даже не притронулась:

— Короче, я всё поняла! Попили чайка! Вот увидишь, у нас с ним будет всё по-другому.

Я поднялась со стула:

— Не могу сказать, что надеюсь на это. Соня мне не чужая. Ладно, пора мне уже. Скоро Миша придёт.

Буквально через пять минут после моего прихода домой пришёл Мишка, один, без Антона. Он чмокнул меня в губы и, предугадав мой вопрос, сказал, что Антон улетел в срочную командировку.

— Ага, я знаю. В Сочи. Мне Яна сказала.

— Ах, Яна. Понятно. Если Соня вдруг позвонит…

Я не дала договорить ему:

— Я не возьму трубку. Я не собираюсь ей лгать. А ты?

— Сложный вопрос. Мне бы не хотелось, чтоб их семья распалась.

Он подошел ко мне и обнял меня:

— Мне всё это очень не нравится.

— А я тебе всегда говорила, что недоверие Сони к нему оправданно. И я больше чем уверена, что Соня знала, какой он, так как была в том же положении, что и Яна сейчас.

— Ну это вряд ли! Антон мне говорил, что с Соней они дружили очень давно. И общались только как хорошие друзья.

Я молча улыбнулась Мишке и поцеловала его в щёку.

***

С этого дня прошло около четырех месяцев. Майские праздники мы должны были провести у Сони и Антона. Мы приехали в последний день апреля. Антон вёл себя как радушный хозяин и примерный семьянин, хотя я знала, что его отношения с Яной продолжались. Первого мая Антон и Мишка проснулись раньше всех и замариновали мясо для шашлыка. В спальне для гостей был слышен стук топора — это они кололи дрова для мангала. Спать дальше было невозможно.

Соня и Антон жили в просторном двухэтажном доме. Во дворе, вымощенном плиткой, была резная деревянная беседка, где и планировались наши вечерние посиделки. Из гостей кроме нас был ещё странный темненький паренёк, который заявился ни свет ни заря, чтобы помогать, но слонялся как неприкаянный из угла в угол.

Нам с Соней, в принципе, ничего не нужно было делать — только составить список продуктов, преимущественно таких, которые можно было бы пустить на нарезку. Чуть позже мы всей компанией уехали на городскую площадь, где присоединились к толпе праздношатающихся. Посмотрели демонстрацию, на которую, как обычно, согнали добровольно-принудительно школьников, студентов, работников разных организаций. Сходили в ДК на праздничный концерт, посидели в переполненной кафешке и отправились домой, по пути заскочив в супермаркет, где купили всё по списку и в довесок бутылку текилы.

Дома мужская часть компании занялась шашлыком, а мы с Соней на кухне готовили сырную, мясную и овощную нарезки. Мы с Соней не были слишком близки, поэтому не откровенничали, а общались на отвлеченные темы. На улице было довольно прохладно, поэтому решили накрыть стол не в беседке, а в гостиной.