ВОТ И ПРИШЕЛ КОНЕЦ ЖИЛИЩУ ЭТОГО ТРЕКЛЯТОГО ЖРЕЦА!

Если Иврам жив и поныне, то он, Эремиус, позаботится о том, чтобы смерть его была такою же страшной и мучительной, как и смерть Илльяны. Не меньшим мукам следовало подвергнуть и того мальчишку, который помогал жрецу посыпать людей этим мерзостным порошком!

Если ему удастся настигнуть этих смутьянов, он не отдаст их Трансформам, но займется ими сам — Трансформы получат их попозже, когда жизнь уже покинет тела пленников. Он криво усмехнулся. Знали бы они, что он с ними сделает…

Камень и посох встретились вновь. В темное небо взмыло сразу три изумрудных шара, остановившихся высоко над деревней. Эремиус резко опустил посох вниз, и три изумрудные звезды камнем упали наземь.

Над деревней поднялся бурый дым — это горели камни.

Мариам подняла глаза от лица Иврама и посмотреть на восток.

— Мальчишка! — сказала она вдруг.

— Что? — еле слышно пробормотал потрясенный Бора.

— Я говорю о повелителе демонов. Он — капризный мальчишка. Если ему что-то не нравится, он ломает свои игрушки.

— Что-то я тебя не совсем понимаю, — пробурчал Бора. — О каких это игрушках ты говоришь? Уж не о нас ли?

Мальчика покачивало от усталости. И тут он почувствовал, как на плечи его легли нежные и в то же самое время сильные руки, что заставили его присесть на камень.

— Посиди немного со мной, Бора. Считай, что я пригласила тебя в гости.

Мальчик услышал звон металла и бульканье наливаемой в чашу жидкости. Прямо перед его лицом возник кубок, доверху наполненный терпким вином. От его пряного запаха у мальчика закружилась голова.

— Это всего-навсего поссет. Пей, не бойся.

— Мне нельзя спать. Люди, которые…

— Ты должен поспать. Ты нужен людям сильным и собранным, верно?

Мариам поднесла кубок к губам мальчика и силой заставила его сделать первый глоток.

Сон сморил Бору прежде, чем он смог опорожнить хотя бы половину кубка.

Конан прибыл в назначенное место уже на заре. Раина все еще спала, Десса и Масуф лениво переругивались, Илльяна же, судя по всему, так и прождала его всю ночь, не смыкая глаз.

Она полностью восстановила силы и даже чудесным образом помолодела разом лет на десять. Легкой, словно у танцовщицы, походкой она направилась навстречу ему. От улыбки ее веяло добротой и сердечностью.

— Славно ты вчера потрудился! — сказала она. — На такое и волшебники вряд ли отважились бы!

Конан не смог сдержать улыбки.

— Спасибо тебе, Илльяна. Но не будем об этом… Лучше скажи мне, что тебе удалось разузнать о нашем приятеле Эремиусе?

— Что я тебе скажу? Он, так же как и я, во всем — или почти во всем зависит от Камня Курага. Само по себе это уже неплохо. Прошлой ночью что-то угрожало его Камню, — это что-то со мной никак не связано.

— Если мы сможем уничтожить Камень, принадлежащий Эремиусу, мы тем самым выполним данное нам поручение, не так ли?

— Ну что ты! Так мы можем поступить только в самом крайнем случае! Камни Курага, или, иначе, Сокровище Курага, — одна из самых таинственных вещей этого мира. Обратить их в ничто, растереть их в порошок, уподобить их тем самым обыкновенным булыжникам — означает потерять все то великое и чудесное, которое они и только они могут даровать миру! Участвуй я в этом, и я чувствовала бы на себе скверну. Ты понимаешь меня?

Конан решил промолчал, ибо не был горазд работать языком. Кто действительно чувствовал на себе скверно, так это он — еще бы, ему и в голову не приходило, что когда-нибудь он может стать помощником волшебницы. Он бросил на свою спутницу взгляд, полный подозрения. Кто знает этих колдунов: говорят, они могут преобразиться в одночасье! Единственное, что им по сердцу, это чары — чары и волшебство.

Илльяна ничуть не удивилась быстрой смене его настроения. Она испытующе посмотрела на него и тихо добавила:

— Есть на то и иная причина. Если один из Камней будет уничтожен, второй Камень станет настолько сильным, что с ним не сможет совладать ни один из живущих в этом мире людей!

— Интересно, откуда только тебе все это известно? — изумился Конан. Тебя что, Эремиус этому выучил?

Илльяна мгновенно побледнела. Вспомнив совет Раины никогда не расспрашивать госпожу о времени, проведенном ею вместе с Эремиусом, он хотел было попросить у волшебницы прощения за свою дерзость, но она жестом руки заставила его замолчать.

— Замолчи. В отличие от многих, ты вправе спросить меня и об этом. И я должна ответить тебе. Да, я научилась этому в ту пору, когда жила с Эремиусом, но училась я этому сама. Он же намеревался учить меня совсем иным вещам, — вещам, о которых я предпочитаю не говорить.

Она передернула плечами и тут же пришла в себя.

— Куда мы должны отправиться теперь Конан?

— Мы поедем на Заставу Земана.

— Нам придется открыться командиру. Если мы не назовемся слугами Мишрака, представляю, каково нам придется!

— Я не вижу в этом ничего страшного. Рано или поздно нам все равно пришлось бы это сделать. Мы уже в горах, и лошадки нам теперь нужны совсем другие. Я хочу заехать на Заставу и по иной причине: там будет столько мужчин, что Десса с удовольствием расстанется с нами, чтобы поселиться там навек!

Смех Илльяны заставил Раину вскочить на ноги. Северянка озиралась по сторонам с таким глупым видом, что рассмеялся и сам киммериец.

Солнце уже стояло над горизонтом. С каждой минутой тени становились все длиннее, что придавало саду командующего Заставой Земана особую прелесть. За розовым кустом, посаженным одним из предшественников капитана Шамиля, стояли он сам и Якуб.

— Я не уверен в том, что ты рассказал мне все, дружище, — хмуро глянув на Якуба, буркнул Шамиль.

Якубу оставалось только всплеснуть руками. Похоже, этот дуралей может только испортить все дело.

— Почему вы считаете меня лжецом? Неужели красавица, о которой я вам сказал, не стоит этого?

— Интересно, что ты называешь красавицей, парень? Ты говоришь так, словно я уже видел ее!

Якуб не выдержал:

— Может быть, стоит напомнить тебе, кто ты и кто я? Сколько времени ты нам служишь? Ты хочешь, чтобы Мугра-Хан узнал об этом разговоре?

Шамиль, вопреки ожиданиям Якуба, повел себя донельзя странно. Он криво улыбнулся и пожал плечами.

— Я все помню, можешь не сомневаться. Не я стал забывчивым, а ты. Мой первый помощник Хезаль — ставленник совсем других людей. Если меня по какой-то причине сместят с поста, командовать Заставой Земана станет именно он.

— Неужели ты боишься этой породистой болонки?

— О, ты недооцениваешь Хезаля! Больше всего он походит на волка, но уж никак не на болонку! Так считаю не только я, так же думают и воины! Они пойдут за ним хоть в огонь!

Хезаль казался со стороны фатоватым сынком знатного сановника, попавшим в это место службы единственно для того, чтобы побыстрее получить очередной чин и поскорее занять одну из придворных должностей. Однако впечатление это и в самом деле было обманчивым. Якуб надолго задумался. Чем тревожнее будут вести, тем большая армия будет снаряжена для борьбы с неприятелем и тем самым большее количество людей попадет в распоряжение правителя Хаумы. Тогда-то правитель и получит то, о чем мечтал столько лет… Если Шамиль не врет, то Застава Земана в течение неопределенного времени будет оставаться в руках неприятеля, что само по себе не сулит ничего хорошего. И тут ему вспомнились слова отца, любившего говорить, что война — это торг, в котором ошибаются только единожды. Он кашлянул и посмотрел в глаза Шамилю.

— Можешь считать, что никакого разговора у нас не было. Я предлагаю тебе следующее: ты поможешь мне справиться с провожатыми Раины, я же пришлю ее к тебе. Идет?

— Это уже звучит иначе. Какого рода помощь нужна тебе? Люди? Оружие? Не забывай, что провожатых у нее сразу несколько.

Якуб вздохнул. Как утомило его общение с людьми, подобными Шамилю. Его избранница Карайя не похожа ни на одного из этих скотов: она совершенно честна и чиста, она — само совершенство… Не любить ее было невозможно.