Она поправила повязку на руке Мака, и он зашевелился во сне, издав тихий болезненный стон. Ему бы не понравилось, если бы он узнал, что она услышала этот стон. Сколько себя помнила Рори, Мак ненавидел быть больным. Он играл с поломанным пальцем, с гриппом, растянутой лодыжкой, больным коленом. Он мог бы играть и в туче саранчи, и под метеоритным дождем.

Рори глянула на его поврежденную руку и вздохнула. Вряд ли Кейду понравится ее медицинское заключение.

Большая горячая рука коснулась ее шеи. Рори перестала дышать, когда Мак провел большим пальцем по линии ее подбородка. Точно как тогда на кухне Шэй, ее тело мгновенно откликнулось на его прикосновение. Рори склонила голову и потерлась о руку Мака. Он медленно открыл свои чернильные глаза и посмотрел на нее.

– Привет, – выдохнул он.

– Привет, – прошептала она в ответ. Ее пальцы впились в кожу на его груди. Ей следовало подняться и отойти, но она не могла пошевелиться.

Похоже, ничего не изменилось, и она так и не повзрослела.

– Наверное, они дали мне какое-то сильное снотворное, потому что ты кажешься такой настоящей.

Рори задрожала, когда палец Мака скользнул по ее нижней губе. Она поняла, что Маккаскилл думает, что она ему снится.

– Чертовски восхитительный сон… Бог мой, ты такая красивая. – Мак провел рукой вниз по ее шее, опускаясь ниже к ее груди. Его глаза, в которых отражались смущение и боль, пристально вглядывались в черты ее лица, словно впитывая их.

Затем он шумно вздохнул, и его глаза потемнели еще больше.

– Моя рука словно в огне.

– Я знаю, Мак. – Рори прикоснулась к его волосам и его щеке. Ее сердце болезненно сжалось, когда Мак повернул свое лицо к ее ладони, как будто искал утешения. Она попыталась убрать руку, но он ухватил ее и прижал к своей щеке. Каждому человеку, даже такому огромному и храброму, как Мак, нужны поддержка и человеческое участие. И в данный момент его утешением была Рори.

– Все плохо, не так ли?

– Мак, все будет хорошо. Несмотря ни на что, с тобой все будет в полном порядке.

В его глазах промелькнула боль. Мак схватил Рори за руку и притянул к себе на грудь. Его губы находились у самых ее губ. Рори подумала, что ей следует подняться, но ей так хотелось почувствовать вкус его поцелуя.

Хотя бы один раз, чтобы проверить, отвечает ли реальность ее фантазиям.

Сейчас для этого самое подходящее время. Другого случая не будет. Рори сможет прекратить теряться в догадках, оставить прошлое в прошлом и забыть тот поцелуй, которого никогда не было.

В палате, кроме них, никого, и никто ничего не узнает.

Когда Мак прильнул к ее губам, повернув ее голову к себе под нужным углом, Рори подумала, что травма никак не повлияла на его способности. Когда их языки встретились, ей показалось, что ее пронзил электрический разряд.

Она мечтала именно о таком поцелуе. И еще много о чем другом.

Пока длился их поцелуй, Рори потеряла счет времени. Она вернулась в реальность, когда Мак застонал от боли. Идиотка! Он перенес операцию всего несколько часов назад! И по-прежнему оставался в мире боли. Мак лежал на кровати, его рука покоилась на ее бедре, а глаза оставались закрытыми. Он не шевелился. Может, он снова уснул? Рори посмотрела на его сильную загорелую руку и облизала верхнюю губу, ощущая вкус его поцелуя.

Вроде ничего особенного не произошло, встретились их губы и языки, но поцелуи Мака обладали такой мощью, что могли бы сдвинуть горы, разделить морские воды, перегруппировать созвездия. От его поцелуев у нее шла кругом голова.

Вселенная знала, что делала, когда держала их обоих на расстоянии друг от друга. Рори не искала отношений с мужчинами и уж точно не искала кого-то похожего на Мака. Слишком огромного, слишком дерзкого и слишком самоуверенного. Ей не нужна была знаменитость, которая не знает значения слова моногамность.

Он был именно тем мужчиной, в котором она не нуждалась. Неверным. К тому же она прекрасно переносила свое одиночество.

Установленный Рори аппарат тихо запищал, оповещая, что программа завершена, и Рори начала подниматься, но Мак сжал ее бедро, удерживая на месте.

Когда она посмотрела на него, его глаза оставались закрытыми, но уголки губ приподнялись в самодовольной ухмылке.

– Это был самый лучший сон в моей жизни, – сказал Мак и снова провалился в забытье.

Когда Мак очнулся, он вспомнил, что ему снилась Рори, чего давно не случалось. Скрестив ноги, она сидела на его кровати, и ее серебристо-серые глаза озорно поблескивали. Широкая улыбка, упругая, соблазнительная грудь, золотисто-каштановые волосы, которые когда-то были такими длинными, что почти касались ягодиц… Сто шестьдесят пять сантиметров изящного совершенства.

Во сне он целовался с ней, и это было… потрясающе! Их поцелуй был неспешным, жарким и страстным. Наверное, он принял слишком много снотворного, если начал грезить о девушке, которую хотел поцеловать сто лет тому назад. Мак провел рукой по волосам и скривился от боли.

Дело принимало серьезный оборот. Очень серьезный.

Наполовину лежа, наполовину сидя, он прикрыл веки и подавил тошноту. Словно в тумане он услышал, как в его палату кто-то вошел. Мак собрался с силами и сосредоточился на серебристых глазах, которые видел во сне. Губы Рори оказались такими мягкими…

Ведь это был всего лишь сон?

– Мистер Маккаскилл, может, дать вам что-нибудь болеутоляющее?

Мак резко пришел в себя и посмотрел на парня, который был немногим моложе его.

– Меня зовут Трой Хантер, я ваш медбрат, – пояснил тот. – Так вы примете лекарство? Вам его прописали.

– Да, черт подери, – пробормотал Мак. Он не любил всяческие медикаменты, но послушно повернулся на живот, подставляя для укола свои ягодицы. В палату вошли Кейд и Куинн. – Здорово, парни.

Те в ответ тоже поздоровались.

Трой посмотрел на посетителей Мака, и его челюсть отвисла, что обычно случалось с их фанатами, когда те воочию видели всю троицу в полном сборе.

Кейд и Куинн были для Мака друзьями, коллегами… его семьей. Он считал их своими братьями.

– Мы будем очень признательны, если вы расскажете нам, что с Маком, – сказал Кейд, когда Трой сделал укол и закончил очередной осмотр своего пациента.

– Не в моих правилах обсуждать состояние моих пациентов, – спокойно ответил Трой.

– Спасибо, – буркнул Кейд и подождал, пока Трой выйдет из палаты, чтобы выпустить пар. – О чем ты только думал, перетаскивая этот дурацкий холодильник? – набросился он на Мака. – Мог бы позвонить кому-нибудь из нас, и мы бы сразу приехали!

– Он не был тяжелым, – пожал плечами Мак. – Он начал падать, и я попытался удержать его.

– Какого черта ты не попросил помочь тебе? – спросил Куинн. – Мак, все очень серьезно, это может поставить крест на твоей карьере.

Мак почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

– Неужели все так плохо? – процедил он сквозь зубы.

Кейд выглядел таким же бледным.

– Да, – ответил он.

– Как насчет физиотерапии? – потребовал ответа Мак.

– На нее слабая надежда, – ответил Куинн.

Мак был очень ему признателен за то, что тот не стал приукрашивать правду, в которой он так нуждался.

– Мы нашли кое-кого, кто сможет тебе помочь. Она самая лучшая в том, что касается восстановления после спортивных травм.

Друзья Мака прятали от него глаза, и он понял, что ему не понравится то, что его ждет.

– И кто же это? Сестра Рэтчед? – пошутил Мак, вспомнив злобную медсестру из романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки».

– Рори Кидд, – сдержанно ответил Кейд.

– Рори? Кто? – прохрипел Мак. С него хватило того, что она явилась ему во сне, но чтобы оказаться ее пациентом…

Существовала причина, по которой он никогда не вспоминал Рори, по которой стер тот день из своей памяти. Он публично унизил себя, и мир увидел его с худшей стороны. А Рори стала свидетельницей того, что произошло за кулисами.