Вот такого водителя нашли мне мои лучшие подруги.

Несмотря на боль, которую я ощущала, меня начала смешить комичность ситуации. В глубине души появились пузырьки смеха, рвавшиеся наверх.

Женщины упаковали мои личные вещи и положили их в машину моего в стельку пьяного водителя. Мне захотелось взять с собой плюшевую собаку, которую подарил мне муж, но потом я подумала, что в обнимку с ней буду выглядеть как настоящая сумасшедшая. «Эй, оставляем собачку!» – сказала я сама себе. Я еду в психбольницу, и везет меня алкоголичка! Я села в автомобиль. «Господи, сделай так, чтобы она меня не убила», – молила я про себя.

Мой водитель была человеком добрым, она старалась меня поддержать, но дороги не видела совсем. Путешествие началось с того, что она поехала по «встречке». Когда я ей об этом сообщила, она резко повернула руль, пересекла разделительную полосу и покатила в правильном направлении. Она не могла вести машину прямо, и автомобиль постоянно вилял туда-сюда. Вскоре после разворота через сплошную нас унесло так близко к обочине, что машина чуть не съехала в кювет. Водитель крутанула руль влево. Так, болтаясь из одной полосы в другую, мы мчались вперед. Перед моими глазами проносились картинки из жизни, словно я вот-вот умру.

Я не знала, молиться ли о том, чтобы нас остановила полиция, или, наоборот, чтобы полицейские не обратили на нас внимания. Я представляла себе разговор, который может произойти, если нас остановят.

– Я отфффожу эту фенфину ф фсихическую лечефффницу, – пробормотала бы водитель автомобиля.

– Мэм, я должен выписать вам штраф и попросить вашу спутницу сесть за руль, – сказал бы полицейский и, посмотрев на меня, спросил: – У вас же есть с собой водительские права, верно?

– Да, права у меня с собой, но я не могу сесть за руль.

– Вы же умеете водить машину?

– Да, умею, но сейчас не могу.

– Почему, позвольте спросить? – поинтересовался бы полицейский.

– Как вам сказать… Понимаете, меня везут в психиатрическую больницу. Поэтому, честное слово, мне лучше не садиться за руль.

К счастью, нас в тот день хранили ангелы, и мы благополучно добрались до психбольницы. Я была несказанно счастлива, когда услышала, как за мной захлопнулись тяжелые стальные двери. Я радовалась, что жива, и громко смеялась, пока медсестра вела меня в палату. Сначала появился смех, а за ним пришла надежда, что я выздоровею. Несмотря на свое тяжелое состояние, уже тогда я была уверена, что пройдет время и с Божьей помощью при нормальном лечении я приду в себя и снова почувствую себя человеком.

Джей Льюис

В прошлое Рождество я отметила пять лет жизни без алкоголя. Несмотря на это, я все равно считаю себя алкоголиком, поскольку не смогу контролировать себя, если начну пить. Я всегда буду алкоголиком, потому что пила, чтобы притупить боль. Я пишу эти слова, перечитываю их вслух, и слезы капают на клавиатуру. Только раскрыв людям свою страшную тайну, ты сможешь ощутить истинную свободу.

В молодости я считала, что алкоголь не причинит мне большого вреда, ведь я не похожа на алкоголиков. Я всегда контролировала себя и то, что я делаю. Я выросла в религиозной семье, и христианские ценности и мораль оказали на меня большое влияние. Я вообще не пробовала спиртное, пока мне не исполнился двадцать один год. В то время я работала официанткой. Алкоголь не произвел на меня впечатления. Выпивка поработила меня не сразу, а постепенно. Я прожила много лет, не прикасаясь к спиртному.

Однажды я выпила на свадьбе подруги. В то время я переживала сильный стресс – моему сыну Эндрю поставили диагноз «аутизм», и мы с мужем пытались понять, как его лечить и что нам делать. Я чувствовала себя совершенно потерянной. Сын каждый день избивал меня – в буквальном смысле слова. Терапия, которую ему прописали, не приносила никакого результата. После визитов к врачу я приходила домой с синяками, с царапинами на руках и даже с разбитыми губами. Сын бил меня головой, когда я пыталась помешать ему падать на пол и травмировать себя. У меня совсем не было сил. Когда во время обеда мне предложили бокал вина, я с радостью его взяла. Я понятия не имела, к чему все это приведет.

Хочу кое-что прояснить. Я не считаю алкоголиками людей, которые любят выпить пару рюмок. С этим у меня нет никаких проблем. Если кто-то пробует разные вина или заказывает алкоголь в ресторане, или кому-то нравится пиво с орешками или чипсами – ради бога. Я говорю не об этом. Среди моих хороших друзей есть члены винных клубов, и те, кто каждый вечер за ужином выпивает пару бокалов. Я их не осуждаю. Проблема не в том, что люди пьют и в каком количестве. Главное – почему человек пьет. Я пила, чтобы притупить боль, от которой не знала, куда деться.

Алкогольная зависимость развивалась постепенно. Иногда я позволяла себе стакан вина. Постепенно я начала пить все больше и чаще, и алкоголь превратился в проблему, которую я не хотела решать. Я с нетерпением ждала окончания рабочего дня, чтобы позволить себе выпить рюмку водки… или сразу три. Мне нравилось, как тепло от крепкого алкоголя разливалось по телу. Нравилось покалывание в пальцах. Боль и страдания постепенно уходили на второй план и исчезали. Я говорила себе, что спиртное помогает мне быть хорошей, спокойной женой и матерью. Это, конечно, было страшным самообманом.

Сначала я пила по паре рюмок поздним вечером, когда Эндрю засыпал, потом начала пить после четырех дня, если мне не надо было выходить из дома. Я переставила бутылку из кухни, где она стояла на виду, в кладовку в нашей с мужем спальне. Я не хотела, чтобы муж заметил, сколько я пью, а в кладовке он бутылку не замечал. Она была спрятана надежно, но всегда находилась под рукой.

Так продолжалось около года. Перед Новым годом я напилась до такого состояния, что муж отвез меня в больницу, где доктор спросил, сколько я выпила. Я испугалась и стала утверждать, что это была всего пара рюмок. Мой замечательный муж тогда не подозревал меня в алкоголизме. Он решил, что я приняла слишком много антидепрессантов и потом выпила спиртное, что и вызвало острую реакцию. Он не понимал, в каком состоянии я находилась, и мне очень жаль, что я его обманывала и доставила ему столько неприятностей в канун Нового года.

Мы вернулись домой, и я продолжала отрицать, что у меня есть проблемы с алкоголем. На следующий день я проснулась со страшным похмельем. Весь день я пролежала в кровати, мучаясь от головной боли. Мой муж Брайан заговорил о том, что со мной происходит, только через день, когда мне стало лучше. Он показал мне пижаму сына, которую я полностью облевала, и сказал, что отвез меня в больницу после того, как ее увидел. Я укладывала сына спать и даже не заметила, как меня вырвало. Тогда я поняла, что отрицать уже невозможно. С того дня началась моя новая жизнь.

После Нового года, по настоянию Брайана, я записалась на программу лечения алкоголизма под названием «Праздник выздоровления». Это христианская программа, состоящая из двенадцати шагов. На первом занятии было много людей, и на меня никто не обратил внимания. Нам рассказали, что сама программа начнется через пару недель и мы должны приходить каждую среду в течение девяти с половиной месяцев. В моей группе оказалось тридцать три женщины. К завершению программы нас осталось всего одиннадцать.

Возвращение к жизни без алкоголя было сложным. Бросить пить – это только цветочки. Сложнее понять, почему ты начал пить, разобраться с причиной алкоголизма.

Первые три месяца стали самыми страшными. Физическая тяга к алкоголю исчезла, но психологическая осталась. В магазин я ходила только с мужем, иначе бы обязательно купила себе бутылку водки. У меня не осталось никакой силы воли. Прежде водка была способом справиться с жизненными сложностями, а других способов я еще не знала. Когда наступало отчаяние, мне приходилось просить окружающих о помощи. Это было очень трудно. Борясь с алкогольной зависимостью, я часто испытывала унижение.