Дворецкий поправил смятую постель Паолы, прибрался в опочивальне, уничтожив следы борьбы, затушил свечи и отправился вниз по лестнице. Слуги, измотанные сборами и отъездом графа и измученные постоянными придирками и противоречивыми приказаньями графини, храпели кто во что горазд. Джузеппе аккуратно привязал шнур сонетки на место и прошел к камину в своем покое. Там он снял заляпанные кровью графини рубашку и штаны и бросил их на угли. Достал прихваченную из обширного господского бара бутылку граппы и щедро плеснул на одежду. Та мигом вспыхнула, весело затрещав, и через пять минут даже ниточки в камине от нее не осталось. Дворецкий тщательно перемешал угли, подбросил внутрь пару полешек. Завтра даже гений сыска не найдет в камине следов.

Шлепая босыми ногами, Джузеппе хорошенько умылся, выплеснул воду из корыта в кусты за окном, надел чистую ночную рубаху и погрузился в глубокий, безмятежный сон. Впервые со времен своей службы дворецким у несносной семейки он заснул крепко и сладко.

Утром были вопли, крики и обмороки горничных. Срочно вызванные жандармы старательно обыскивали комнаты жертв и опрашивали прислугу. Они изучали шею безвременно погибшей графини, долго и безтолково топтались в опочивальне сеньориты Паолы. Выдвигали разные версии, прохаживаясь у той самой стены, за которой отчаянно мычала связанная Паола с привязанными к крюкам руками и ногами. Девушка даже могла улавливать обрывки фраз, однако ни жандармы, ни слуги издаваемые ею звуки не слышали. Проклятый Джузеппе был прав – звукоизоляция в потайной нише была сделана на совесть.

Дворецкий тем временем активно участвовал в поисках молодой сеньориты. Жандармы выдвинули версию, что преступник проник в дом через каминную трубу с целью похищения девушки, а графиня Беатрис пыталась ему помешать. Были созданы небольшие поисковые отряды из жандармов и слуг, которые прочесывали лес в поисках следов преступника и похищенной им жертвы.

Вечером приехал граф. Он долго рыдал над трупом Беатрис, а после самолично возглавил поиски пропавшей дочери. Измотанные слуги искали девушку даже ночью, бродя по лесу с факелами, разжигая костры и выкрикивая имя сеньориты.

После похорон жены граф рассчитал большинство слуг. Дворецкого он приказал высечь розгами, и тот лежал пластом, отходя от жестокого истязания. Сам же граф Витторе днями бродил по лесу с местными егерями, отчаянно надеясь напасть на след так загадочно исчезнувшей дочери.

Через неделю оправившийся Джузеппе приступил к своим обязанностям. Слуг в доме, кроме него, стряпухи и старого, преданного хозяину лакея, не осталось, поэтому он сам постоянно прислуживал графу вовремя приемов пищи и прибирал покои. За время лежания в постели у дворецкого созрел план мести . Давно пора отправить зарвавшегося самодура вслед за женушкой и дочуркой, они его уже, небось, заждались. Все было уже подготовленно, осталось только дождаться подходящего момента.

Момент настал поздним вечером, когда уже изрядно выпивший во время ужина граф приказал дворецкому принести старого брэнди из дубовой бочки, хранящейся в подвале. Джузеппе аккуратно засыпал в бокал давно подготовленный снотворный порошок, нацедил внутрь бренди и тщательно перемешал напиток лучинкой. Выбрался из подвала, заглянул к старику, потом к стряпухе, убедившись, что те крепко спят.

- Сколько мне еще ждать, болван! – пьяно заорал граф, хватая бокал с подноса.-Тебя не розгами учить было надобно, а псов натравить охотничьих, скотина! Приказано было за дамами смотреть, беречь, глаз не спускать, а ты? Ты вместо этого горничной постельку грел, небось?А?

- Никак нет, ваше сиятельство! Заснул крепко, виноват! – согнувшись в поклоне, Джузеппе исподлобья наблюдал, пьет ли граф брэнди. Не пил. Сидел, выкатив на слугу налитые кровью глаза, и пьяно размахивал бокалом.

- Ты не думааай, что это тебе с рук сойдет! – пробормотал Витторе. – Я тебя со свету сживууу за Беатрис. А дочь я найду, живая она, сердцем чувствую, живая!

- Живая, непременно живая! – закивал головой Джузеппе, с трудом удерживая рвущийся наружу безумный смех. Две недели без воды и еды, всего-то, чего б ей помирать, ха-ха-ха.

Граф с подозрением глянул на дворецкого и залпом выпил тридцатилетней выдержки бренди. Джузеппе презрительно скривил рот – плебей, как есть плебей, как так можно благородный напиток, словно воду в жару, разом заглатывать.

- Я...если Паолу не найду...собаками-таки тебя затравлю, быдло ты тупое!- граф с трудом ворочал заплетающимся языком.- Отомщу...за семью...у меня такие псы на псарне в поместье у Рима...косточки не оставят!

- Найдется сеньорита, всенепременно найдется!- ответил дворецкий и вдруг громко, весело рассмеялся. –Я даже знаю, где ее можно найти, ха-ха-ха!

Смех звучал настолько дико и нелепо, что до графа, невзирая на выпитое, дошло – слуга безумен. Абсолютно, бесповоротно безумен. Витторе даже успел приподняться в кресле, желая подойти к дворецкому и залепить ему оплеуху покрепче, но тут выпитое снотворное разом обрушилось на пропитанный спиртным мозг графа, и он рухнул обратно в кресло. Через минуту послышался храп.

- Ну, вот и ладушки, давно пора баиньки!- смеялся Джузеппе, доставая из-за пазухи длинный моток крепкой веревки с заранее любовно завязанной петлей. Пододвинув высокий дубовый столик , дворецкий залез на него и тщательно привязал веревку к толстой потолочной балке. «И здесь Франческо не подвел, как будто спецально у окна балочку соорудил!»-Джузеппе вновь засмеялся. Ему было необычайно весело, смех так и пер наружу, и дворецкий не видел причины, чего бы ему этот прекрасный смех внутри удерживать.

Отсмеявшись, мужчина распахнул широкие створки окна. Пыхтя и бурча «разожрался на моей шее, вот кабанище», подтащил безвольное тело графа и с превеликим трудом, после нескольких неудачных попыток все-таки умудрился взвалить его на подоконник. Надев на шею хозяина петлю, слуга старательно затянул ее потуже, набрал побольше воздуха и с усилием вытолкнул похрапывающего графа из окна. Раздался хруст шейних позвонков. Полюбовавшись на свисающее тело , Джузеппе потер руки и посмеиваясь, отвернулся от окна как раз в тот момент, когда дверь в хозяйскую опочивальню резко открылась. Старый слуга вошел внутрь, держа в дрожащих руках охотничье ружье графа.

- Клаудио, старый хрыч, ну, и чего тебе не спалось?- досадливо сказал Джузеппе. – Зачем тебе ружье, ты и стрелять-то не умеешь, дурень!

- Умею.- ответил старик.- Не напрасно ты мне сразу не по душе пришелся. Ты ведь и сеньору убил, да? Я подозревал... Где сеньорина Паола, отвечай!

- Где, где, там же, где и родители ее! Послушная девочка, от маман и папеньки не на шаг!- засмеялся Джузеппе. – И ты там будешь, идиот, неужели ты думаешь, что я тебя боюсь? Ты и в стену с пары шагов не попадешь, и как только полешками в камин попадаешь, крот слепой!- с этими словами дворецкий резко рванулся в сторону Клаудио, виляя по комнате. Старик ловко приставил ружье к плечу и выстрелил. Джузепе упал, удивленно взглянув на льющуюся из груди кровь.

- Надо же, попал...- изумленно пробормотал он.

- Конечно, попал!-проворчал старый слуга.- А ты думал, я всю жизнь дрова в камин бросал? Лучше меня егеря в лесах под Римом было не сыскать, вот так-то. Подожду, пока сдохнешь, а потом за жандармами поеду потихоньку.

Джузеппе не ответил. В комнате наступила тишина, прерываемая только хриплым, каким-то взбулькивающим дыханием умирающего дворецкого.

-----------------

Стефано открыл глаза. Он лежал на пыльном полу виллы, свечи вокруг него горели неровными слабыми огоньками.

- Порко дио маледетто! – садясь, пробормотал юноша ругательство, от которого бы его набожная мать пришла бы в неописуемый ужас. – Это всего лишь сон, дурацкий сон!

Он достал из котомки баклажку водой, с удовольствием попил.

- А мне? – прозвучало совсем рядом.

Стефано дернулся с испуганным вскриком и обернулся. Рядом стоял мужчина в залитой кровью ливрее дворецкого, тяжело, с каким-то бульканьем втягивающий воздух.