Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== День 1 ==========
Мерный гул, рождаемый из союза гудящего воздуха в вентиляционных трубах и работы поршней под полом, заполнял каждый угол субмарины, идущей подводным ходом. Какое там, на поверхности, время суток смаху не сказать — на глубине в сотни метров всегда ночь. Да и не играют большой роли часы и минуты, когда часовые пояса пересекаются один за другим. Подлодка уже давно движется точно на запад вдоль Нового Мира, и должно быть, над их палубой так и держится вечер, которым они покинули последний порт.
Слежение за движением и перевод часов оставлены, разумеется, на вставшего у руля, согласно вахте. Персональные же часы капитана — небольшие, электронные — всегда показывают время одного определённого места, и сейчас они ему сообщают о раннем вечере, ещё не укутанном сумерками.
Ло бросил взгляд на ряд дэн-дэн муши, самая ближняя из которых — небольшая и с чёрным панцирем, в цвет униформы команды — связывает с рулевой рубкой. Следом за ней — стандартная, синяя с миниатюрой его шапки, надвинутой на спящие глаза, значится за официальным номером Пиратов Сердца. И последняя пара, состоящая из близняшки общедоступной и глушащей радиосигнал белой муши-квашни, обычно дремлет. Бывает, они просыпаются стараниями того, с кем поддерживать связь является их смыслом, и укорачивающиеся отрезки их молчания служат индикатором того, что пора возвращаться домой.
В шапку той самой улитки, что молчит уже около недели, потыкал кнопочным наконечником ручки, которой делал записи в толстом блокноте, словно спрашивая, не пора ли ей позвать на связь, а та с важной мордой продолжает игнорировать. Подпёр другой рукой подбородок и, сунув ручку между зубов, задумчиво смотрит на сокровенное радиосущество.
Может, самому позвонить — справиться, как у него там дела? Должно быть, он сильно занят и попросту изматывается. Да и следует признать: при долгой разлуке телефонные разговоры одинаково приносят облегчение, позволяя услышать дорогой голос, и терзают, потому что этого всегда недостаточно. Можно понять, почему он тянет до той грани, когда уже вновь становится под силу заткнуть за пояс душащее желание обнять любимого человека ради получаса зачастую внешне бессмысленной беседы.
Чего таить, тем более когда остаёшься один на один с собой, он и сам уже измучился со скуки. Холодная извечная ночь на глубине усиливает чувство надобности кого-нибудь и, когда нет работы, гонит его бездельничать вместе с командой. Но постель — она выдвигает свои условия. Ей нужны руки, которые сильно держат с противоречиво нежным требованием покориться. Ей нужны губы, которые прожигают до самого сердца своими прикосновениями. Ей нужен шёпот над головой, или у уха, или возле груди, в котором смешиваются бесстыдные комплименты с пошлыми подколками. В конце концов, ей нужна любовь, которая испытывает на прочность, заставляя её стонать вместе с теми, кто растворяется в своём аморальном желании.
Если он прямо сейчас развернёт корабль по курсу Дресс Розы, то Дофламинго будет более чем рад решению увидеться, поступившему от его мальчика. И возможно, он бы так и поступил, не служи эта страна своеобразным надгробием Росинанта, которое к тому же оскверняют его убийцы. Топтанию могилы Росинанта он предпочитает томление во тьме и холоде железного острога, построенного собственными руками.
Из раздумий или скорее воспоминаний, уже перетекающих в подстрекательские фантазии, его вырвало бурчание дэн-дэн муши, на которую он смотрел, не веря глазам. Та самая, чей номер известен только его возлюбленному. Ручка, чиркнув кнопкой на своём конце по губе, выпала на раскрытый блокнот, а сердце чуть ускорило бег. Он сглотнул, прогоняя волнение вместе с сухостью в горле, и поднял микрофон:
— Слушаю, — несмотря на счастливый трепет, звучал голос обыденно.
— Возвращайся, — настроение, с которым озвучили приказ, спустило тревогу из сердца в желудок, который чуть сдавило. — Крайний срок послезавтра.
— Хорошо, — с некоторой растерянностью, поскольку после месяца разлуки не ожидал такой чёрствости, согласился Ло. — Что стряслось?
— Не сейчас, — отсёк разговор Дофламинго и оборвал связь.
Давно этот человек не пугал его своим тоном. Так давно, что Ло с секунду бездумно сидел, смотря в стену, чувствуя лишь сворачивающийся желудок, где билось сердце. Со всеми проблемами он прекрасно справлялся без его участия, а только с теми клоунами, которые возглавляют армии. Произошло нечто, здорово пошатнувшее его самоуверенность и, возможно, нелегальные дела. Так или иначе, плыть назад он обязан, поэтому, положив один микрофон, поднял другой:
— Даа, — протянул в непринуждённой манере писклявый голос.
— Бепо, далеко от Дресс Розы?
— Ааа, нуу… Дня два где-то…
— Разворачивай и дави моторы.
— У нас топлива мало.
— Значит, поверху идём.
— Хорошоо, — с налётом досады принял медведь приказ.
— В порт должны зайти тайно.
— Ясно…
По приказу капитана Пиратов Сердца субмарина начала подъём на поверхность, чтобы перекрыть доступ воздуха в вентиляцию и пустить его на снабжение моторов.
========== День 2 ==========
Вино, которым он пытался унять расшатавшиеся нервы этим вечером, уже дало в голову, но сегодня и оно не помогает Дофламинго сладить с темпераментом.
Вчерашние новости стали для него очень неприятным презентом. Псу под хвост полетел и шпионаж за Дозором, и исследования Цезаря, и весь завод SAD. Но появись он там лично, туда же отправил бы и статус Шичибукая, подтвердив домыслы о своей причастности к делам Панк Хазарда. Монэ и Верго сохранят в тайне имя того, кто отдавал им приказы, а вот с Цезаря станется проговориться. Если бы слежкой за этим химиком-психопатом занимался Ло, то подобного бы не случилось. Монэ женщина толковая и далеко не слабая, но временами бывает невнимательна, на том и просчиталась, должно быть.
К тому же проблемой служит желание Ло, не прожившего на Дресс Розе и года, поиграть в пирата-новичка, оборвавшего все связи с семьёй Донкихот. Отказывать ему в этом он не стал, во-первых, потому что обещал дать полную свободу, а во-вторых, заинтересовавшись его предложением следить и копать информацию там, где не рады продавшемуся правительству пирату. Вот как раз по второй причине он и не возложил на него такое важное задание, как надзор за Цезарем. Уже семь лет Ло греет уши там, где при Дофламинго или «Джокере» захлопывают рты.
Пусть деятельность Пиратов Сердца и приносит некоторые плоды, но на самом деле место Ло должно быть рядом с ним. Особенно в процветающие дни, когда деньги буквально ящиками поступают и сеть его связей становится всё плотнее, он ему тут по-настоящему необходим. Его хмурая, будто всегда чем-то недовольная, личность делала бы любой праздник гораздо роскошнее, но это ближе к ночи, в сильно ограниченном кругу. Вчера же он приказал ему возвращаться скорее ради возникших к нему вопросов, нежели из-за желания приятно провести время.
Сделал очередной глоток прямо из горла бутылки и раскинул руки на спинке дивана до того, как откинуться на него лопатками. Раздражённо, с шумом выдохнул, сложив ноги на невысокий стол-бар перед собой. Ло со своей надменной флегматичностью и на собственные похороны припозднится, а вдобавок изъявит наглость всех обвинять, что его раньше времени закапывают. Он же ему вроде дал понять, что в этот раз опаздывать под видом флирта по-трафальгарски не следует, а он прогулочным шагом, разнося эхо своих каблуков, еле тащится по пустынному коридору.
К моменту, когда отворилась дверь королевских покоев, Дофламинго убрал со столика ноги и поставил на него почти допитую бутылку. Настроение и без того полное дерьмо, а Ло, ещё стоя в дверях, бросил на него совершенно безразличный взгляд, словно ожидание его звёздного зада входит в обязанности местного правителя.
— Ты с другого конца Света грёб сюда? — гневно осведомился мужчина, заглядывая себе за плечо.
