Стив в это время развешивал по дому картины, забытые на чердаке, и просил ему не мешать, оговариваясь, что это своего рода медитация. Так что Джим клятвенно пообещал обсудить эту ситуацию с Роджерсом потом, отдаваясь напоследок тайной страсти, готовый выложить за неё сейчас и полтинник и сотню, а может и две.

Он приветственно кивнул Лоре, стоящей перед домом в компании вроде бы мужа (Баки не запомнил ещё пока всех окружавших его новых людей), и ещё одного мужчины, только что повернувшегося к нему спиной, затянулся, ощущая, наконец, как яд попадает в его кровь и расслабляет, хотя поводов для того, чтобы напрягаться по сути и не было, и услышал недовольное сопение бесшумно вышедшего на крыльцо Роджерса.

Баки приготовился сказать хоть что-то в своё оправдание, но отвлёкся на свист Лоры и увидел у капота внедорожника своих соседей Наталью Альяновну Романову в ультрамаленьком белом бикини, переходящую в дип боди бэнд. От неожиданности под недовольное «Бак», брошенное Роджерсом, он выронил сигарету, едва не обжёгшись.

— Бак, — повторил Стив, но Джим сошёл с крыльца и с дурацкой улыбкой на лице, бросив: «Погоди-ка», уже шел к показывающей импровизированный стриптиз своей любимой преподавательнице, по которой, оказывается, за пять с хвостиком лет очень соскучился. Бросив скользящий взгляд на выходящего из припаркованной у открытых ворот ауди мужчину, он не признал в нём Старка, поэтому и не вздумал останавливаться по пути к намеченной цели.

«Наверное, военные… Такие качки… — подумал Клинт про оригинальную парочку, удивляясь неожиданно заинтересовавшимся подругой жены соседу, подходящему к ним прямо через участок с невысокой зеленой изгородью. — Надеюсь, обойдётся без сцен ревности, учитывая каким взглядом только что сверлил его спину оставшийся на крыльце блондин», — вертелось в голове Бартона.

Старк же, не обращая внимания на Наташин танец, застыл, встретившись взглядом со своим персональным наваждением, чувствуя, что в грудь его будто попали осколки шрапнели, и они всё ближе и ближе продвигаются к его холостяцкому сердцу, в наличии которого периодически кто-нибудь да сомневался.

На осознание того, что в самом низу его живота кольцами свернулась что-то тянущее, жгучее и тёмное у Роджерса ушло меньше минуты. Он замер как кролик перед удавом, утопая в манящих глазах непонятно каким образом появившегося в этих краях мистера Старка, осознавая, что не может понять, рад ли он на самом деле видеть его или нет.

«У меня есть Баки», — как мантру повторял он про себя, коротко кивнув знакомому, обхватывая себя руками за плечи из-за противоречивости собственных чувств…

========== Эпилог ==========

На их с Тором свадебной церемонии присутствовали только родители и дочь, да и чем-то невероятно особенным и праздничным происходящее было сложно назвать.

Пожалуй, формальность, пожалуй, слишком официальная, хотя поначалу у Локи и было желание отправиться в Шведскую протестантскую церковь, которая ещё в 2009-м году признала равенство гомосексуальных браков, но, обсудив это с Тором, они вместе пришли к выводу, что им незачем по сути кому-либо что-то доказывать, достаточно обычной стандартной процедуры в органах регистрации.

Праздничный ужин был скромным, простым и очень традиционным. Всей семьёй они отправились в любимый ресторан Фригг и Одина, оттуда заскочили в отчий домой разве что за одним полупустым чемоданом и портфелем с ноутбуком и документами. Молодые поцеловали на прощание малышку, по которой на самом деле уже заранее скучали, и отправились в аэропорт Стокгольма, чтобы после ночного перелёта оказаться сразу в Бангкоке.

Первая официальная брачная ночь в небе скорее повеселила новоиспечённую чету Одинсонов наличием в салоне нескольких пар таких же молодожёнов, как и они сами, но оставшихся в праздничных нарядах, несмотря на одиннадцатичасовой полёт. Ехидно перешёптываясь, они снова сошлись на мнении, что не зря предпочли кэжуал смокингам или строгим классическим костюмам. Про бедняжек в свадебных платьях и вовсе молчали.

Перед тем как заснуть, Тор, заметив некоторую напряжённость супруга, взял его за руку, помогая сначала стянуть лёгкий пиджак, который отправился в багажное отделение над креслами, и сказал, что они, конечно, могли бы взять с собой Кристину, но медовый месяц при этом получился бы не совсем медовым. Локи кивнул, соглашаясь с правотой любимого.

Стандартный туристический трип по столице, на который они потратили первые четыре дня впечатлил в хорошем смысле этого слова своей диаметрально противоположной их менталитету азиатской экзотикой, но сплетаясь ночами в единое целое в люксе для молодоженов легендарного Bayoke Sky, они оба мечтали как можно быстрее оказаться там, где планировали.

Лагуны Пхи-Пхи, которые оба прежде видели лишь в «Пляже», завораживали своей красотой, не позволяли допустить и мысли, что на свете может быть что-то ещё более восхитительное. Оказавшись после стандартной экскурсии в тишайшей зоне с удалёнными друг от друга насколько хватало глаз бунгало, стоящих на мостках прямо в солёной воде очередной восхитительной бухты, утомлённые дорогой Тор и Локи, не закрывая дверь в номер и сбросив лишнюю одежду прямо на пол, упали на усыпанное лепестками плюмерии покрывало огромной кровати.

Не хотелось думать ни о чём, а просто лежать рядом, ощущая пряный аромат цветов, смешивающийся с естественными запахами тела.

Одинсон, до сих пор как-то не верящий, что Локи действительно взял его фамилию, хотя никто на этом не настаивал, да Тор вообще и разговора-то об этом не заводил, смотрел на своего вытянувшегося в струну любимого, закрывшего от усталости глаза и глубоко дышащего сейчас полной грудью.

Локи всё ещё не вошёл в свою лучшую форму, но классическое телосложение и осанка, выдающие в нём танцора, несмотря на возраст, оставались теми акцентами, на которые обращали внимание многие.

Одинсон не думал ревновать, но замечал каждый чужой взгляд, брошенный на его сокровище. Замечал их и Локи, понимая, что предавшее его прежде тело снова наливается соками жизни, чтобы петь лишь для любимого и только в его руках.

— Хочешь шампанское? — шепот Тора заставил его улыбнуться.

Локи кивнул, не открывая глаз, и сильнее потянулся на постели: тонкий, но тугой и совсем переставший казаться хрупким, нагой, красивый своей зрелой мужской красотой, бесстыдный, желанный, желающий.

Колкие пузырьки игристого вина, охлажденного до приезда гостей в ведёрке со льдом, обожгли нёбо. Тихий звон стекла, отставленного на стол, сменили влажные касания губ и шёпот.

— У нас есть своя купель, — глядя на застывшего над ним на вытянутых руках любовника, тихо сказал Локи. — Не хочешь освежиться?

— Можно, — коснувшись уголка губ супруга, выдохнул Тор. — Или можем и море на вкус попробовать.

— Нет, для этого у нас ещё больше трех недель, а вот пресные запасы воды — бесценны.

Теплая вода купели, так же усыпанная плюмерией, как и постель, приняла их тела в свои шёлковые объятия и не отпускала до самого фантастического в их жизни заката, разделённого на двоих.

Шум Андаманского моря и мягкий сливочный свет внутри бунгало успокаивал, позволяя не то чтобы забыть всё тревожащее, а скорее отодвинуть в сторону. Теплый ветер и ощущение приближающегося недолгого ночного дождя повисло в воздухе, подталкивая любовников предаться страсти в укрытии.

Каждым размеренным движением, каждым поцелуем, касанием, стоном они говорили друг другу своё «люблю», «только твой», «для тебя», пока не успокоились в объятиях друг друга под звуки далёкого грома и тропического ливня, застучавшего по древесине снаружи: освежающего, наполняющего воздух ничем не сравнимым ароматом, чтобы на следующий день и во все последующие, оставаясь бесконечно далёкими ото всех кроме друг друга, плавать обнаженными в лагуне, валяться на песке, встречать чаевыми утреннего рабочего мальчишку на лодке с сумкой-холодильником, полной желаемой снеди, и быть рядом друг с другом, только друг для друга всё время, которое им отмерено в вечности.