Госпиталь! – мысль обожгла Историка. Конечно, не будут же они просто так жечь топливо! Ценные теперь как никогда ранее стерильные бинты, медикаменты и морфий, собственная подстанция и парк автотехники. При должном умении там можно продержаться долго.

Еще не опала душная пыль, а отряд уже скользит в тенях сквозь руины к закипающей вдали схватке. Как будто не было трех дней утомительного пути, ран и жажды – злость и адреналин кипят внутри каждого.

Бой в сумерках опасен – посеревшие краски делают неразличимыми своих и чужих. Лис и Кранц вместе провернули немало операций, но эту наверняка можно вписывать в учебники как образцовую.

Осаждающие явно бывшие гражданские – стреляют в воздух, давят клаксоны и включили все фары, нагоняя страх на притаившихся внутри здания. Бравада их, правда, несколько напряженная – лежащие у входа трупы напоминают, что не всегда можно взять числом.

Теперь атакующие притаились за выставленными полукругом машинами. Яростный крик обозначил начало второй волны атаки. Перекаченный наркотиками урод поднял автомат над головой и заревел как зверь. Еще доля секунды и вся остальная шайка рванула бы за ним и наверняка бы прорвала оборону.

Первый выстрел Лиса попросту разорвал грудную клетку орущего и тот упал, фонтанируя кровью. Второй попал прямо в биллиардно-блестящую лысину предводителя. Содержимое черепной коробки заляпало окружающих. Третьего не понадобилось – паника уже началась. Они повыскакивали из ненадежных теперь укрытий и рванули прочь из освещенного круга, пытаясь укрыться в здании. Защитники госпиталя оказались не из робкого десятка – затрещали автоматные очереди, прижимая недоносков к земле. Рванувшихся к машинам скашивают залегшие на крыше Историк и Лис. Всего лишь спустя пару секунд вместо наглых мародеров в кругу света боязливо жмутся друг к другу пара десятков перепуганных насмерть жалких существ. Внезапно все умолкли, как это бывает в момент перед важным событием – будто все заранее договариваются и знают, что именно сейчас произойдет тот самый переломный момент. Тугой хлопок и звон упавшего снаряда. Резкий, удушливый дым слезоточивой гранаты накрыл поле боя. Еще два снаряда с перерывом в секунду легли рядом.

Историк усмехнулся – так вот зачем Кранц приказал надеть противогазы и не вступать в прямой контакт. Блюющая и плачущая толпа в свете прорезающих клубящийся дым фар, выглядит ничтожно-смешно. Выскользнувшие из темноты разведчики вяжут их как снопы, раздавая чувствительные подзатыльники и не церемонясь в случае чего – особо активных нейтрализуют ударом приклада в переносицу.

Защитники же как-то незаметно приняли на себя пассивную роль наблюдателей во всем этом действии, не мешая, но и не помогая бойцам заканчивать дело.

–Внимание, – тихо трескнули наушники. – Не отвечать ни в коем случае. Даже если будет огонь. Никакой стрельбы.

Тяжело сглотнув, Кранц вышел на площадку перед дверьми госпиталя и скинул капюшон. Он снял противогаз, душный и жаркий воздух резко полыхнул в лицо, – дым уже успел рассеяться, но при первом же вдохе неудержимо захотелось чихнуть и заслезились глаза.

Темнота достигла той тягучести, когда с расстояния десяти шагов может показаться, что вы окружены непроглядной каучуковой сферой. Набрав в легкие побольше воздуха, он заговорил громко и отчетливо:

– Говорит капитан Кранц, отряд разведки Второго Ударного Корпуса. Мы услышали ваш призыв по радио. Мы не враги. – Пистолет тяжело стукнулся о выбитую брусчатку. – Я хочу войти внутрь один и поговорить с Кимом.

Ответом была лишь тишина. Огромное здание молча смотрело пустыми глазами выбитых окон на этого странного человека. Кранц чувствовал – его разглядывают, изучают. Ведь стрелял же кто-то из этих самых окон! Внезапно входная дверь громко загудела заржавленными петлями. Свет ручного фонаря после мгновений темноты слепит так, что Кранц прикрыл ладонью глаза.

Когда немного прошел световой шок, он смог разглядеть двух дюжих парней, держащих его на мушке автомата. Человека с фонарем было не различить.

–Пусть ваши люди тоже сложат оружие – высокий старческий голос прорезал напряжение.

Кранц скрипнул зубами, но дал знак. Шесть теней выскользнули из темноты и аккуратно встали за его спиной. Через секунду тихое звяканье металла подтвердило выполнение приказа.

–Благодарю – фонарь опустился, и Кранц смог различить невысокого сухопарого человека в лабораторном халате, неспешным шагом идущего к нему. Двое у входа напряглись, но жест старика заставил их опустить дула автоматов.

– Профессор Ким – приблизившись, старик протянул сухую маленькую руку. Кранц снял перчатку. Рукопожатие получилось неожиданно крепким – ладонь оказалась жилистой.

–Простите это недоверие. Вы и ваши люди нас спасли, но трудно быть уверенным, что вы просто не ограбите нас. – Негромкий голос звучал мягко. Взглядом же старик оценивал и изучал Кранца, не выпуская его руки. – Все-таки некоторое время назад мы считались врагами.

–Господин профессор, прекрасно понимаю ваши опасения – Кранц широко улыбнулся.– Но будьте уверены – мы здесь для защиты и помощи выжившим.

–Это приказ вашего командования? – подозрительно прищурился Ким. Рука мгновенно отвердела, сдавив костяшки. Разведчик оценил профессиональность захвата – наверняка в молодости профессор занимался единоборствами.

–Нет. Это инициатива полностью моя. Как я понимаю, нет больше тех стран, что боролись, а значит и нет вражды между нами– хватка стала еще более крепкой, но Кранц не сопротивлялся. Долгий, пронзительный взгляд раскосых глаз, в конце концов, потеплел. Затянувшееся рукопожатие закончилось мягко, почти дружески.

–Необычно встретить такого человека в это время. Что-то подсказывает мне, что вы искренны и честны. Прошу войти. Ваши люди получат должный кров и питание. Ночью бандиты не посмеют нас атаковать в здании, а оставлять вас снаружи было бы верхом неблагодарности.

–Приятно, что мы нашли общий язык, профессор – мелкий пот скатывался со лба Кранца.

Этот разговор абсолютно не вязался с окружающей действительностью. Бывалый вояка и престарелый профессор, два человека честного слова и дела, нашли друг друга на просторах выжженного мира, даже и не подозревая, насколько важна их встреча. Под мерцание звезд они вошли в угрюмое здание.

Парящий в облаках город блестит в лучах восходящего солнца. На крыше стоэтажного небоскреба никогда не бывает спокойно – ветер с ревом норовит вышвырнуть вас. Неприметная фигурка вжалась в сухой керамобетон крыши, спокойно настраивая оптику снайперской винтовки. До начала операции остается всего ничего, пара минут. Никакого волнения, все просчитано заранее.

Серый плащ маскирует распростертое тело, черные защитные очки фильтруют яркий солнечный свет, убирая блики. Тихо пискнул наручный браслет – пора! Приклад уперся в плечо. Пальцы легли на курок. Дыхание приостановилось.

Мельтешение аэрокаров на уровне восьмидесятого этажа внезапно замедляется. Автоматические системы упорядочили и приостановили движение на пару секунд. Этого достаточно. Прильнув к окуляру, девушка в долю секунды вычислила цель. Несущийся на полной скорости бронированный аэрокар получает заряд плазмы в корму и вспыхивает как спичка. Густой дым повалил из стремительно теряющего высоту аппарата. Взвыли сирены, дежурные автоматы спасения понеслись на перехват пикирующему транспорту. Еще три метких выстрела выводят из строя неожиданных защитников.

Быстро отсоединяя ставшие ненужными крепления, она покатилась вниз. Сорвавшись с края крыши, медленно отсчитывает секунды – раз, два, три. На четвертую переворачивается ногами вперед. Тормозящий эффект чуть не выбивает клацнувшие зубы, ноги кажутся пружинами – сработали магнитные подошвы. Теперь снайпер на крыше армейского гравилета – маленькая услуга местных властей. Быстро вскрыв люк, она занимает место пассажира. Пилот без лишних вопросов стартует, выводя в крутой вираж аппарат. Ускорение вжимает в противоперегрузочное кресло, выдавливая воздух из легких. Но это лишь первые две секунды. Потом машина стабилизировалась и медленно поплыла к месту падения.