Переступив порог, я не смог сдержать вздоха облегчения: на стуле спиной к нам сидел Сэм, все также облаченный в костюм зомби. Перед ним на грубо сколоченном столе лежал раскрытый ноутбук и возвышались две колонки.
- Какого черта ты творишь?! – проходя в комнату, зло процедил я.
- Мы чуть не обделались! – Эммет плечом отодвинул меня в сторону и в два прыжка подлетел к главе братства, явно намереваясь набить тому морду.
Вдруг он остановился, словно налетел на невидимую стену. Вся кровь отлила от его лица, глаза расширились, а брови взлетели вверх.
- Срань господня! – прохрипел Эммет, отскакивая назад, но тут же спотыкаясь и падая на пятую точку.
На негнущихся ногах я прошел в глубь комнаты и, обогнув стол, посмотрел на Сэма, уже зная, что ничего хорошего не увижу.
Он выглядел много хуже, чем я мог себе представить, и даже хуже, чем обычно показывают в ужастиках. Хэллоуинского грима на его лице уже не было, но я не сразу понял это. Оно было багрово-синюшным с выпученными безжизненными глазами и широко раскрытым ртом. Руки Сэма сжимали его горло, словно он все еще продолжал душить самого себя.
Не видеть, не знать, не помнить – все, чего мне хотелось в тот момент, но я стоял и продолжал смотреть, чувствуя, как внутри меня все переворачивается, необратимо меняется. Если выживу, уже никогда не стану прежним. Если выживу…
Цепкие, когтистые лапы ужаса наконец дотянулись до меня и вцепились мертвой хваткой.
- Бежим! – задыхаясь, крикнул я Эммету, но тот продолжал сидеть на полу, жадно хватая ртом воздух, словно после долго бега.
Взяв друга за ворот куртки, я рывком поставил его на ноги:
- Бежим, Эммет, бежим!
Тот кивнул, снова возвращая лицу осмысленное выражение. Бросившись прочь из комнаты, я оглянулся назад и убедился, что он следует за мной.
Я бежал, едва разбирая дорогу и не слыша ничего, кроме бешеного стука собственного сердца и шума крови в висках. Первобытный страх затуманивал разум и правил телом, заставляя забыть, где нахожусь, и кто я такой.
На самых верхних ступенях лестницы чья-то рука до боли сжала мне плечо. Даже сквозь пальто я чувствовал ее могильный холод, проникающий под одежду, затем под кожу, и достигающий самого сердца.
Я рванулся вперед что было сил, хватаясь за перила, но те с треском проломились, лишая меня всякой опоры. Кубарем скатившись с лестницы, я почувствовал пронзительную боль в левой лодыжке и, поморщившись, закусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон. На какое-то мгновение в глазах потемнело, но страх быстро заглушил боль, заставляя меня подняться и продолжить свой бег, неуклюже хромая и подволакивая поврежденную ногу.
И только врезавшись во входную дверь, я вспомнил, что она заперта. Мне не выбраться. Только не живым. Всплывшее в памяти мертвое лицо Сэма заставило встряхнуться и осмотреться по сторонам в поисках возможных путей для побега. Должен же был быть хоть какой-то выход! Должен!
Снова начиная ощущать боль в ноге, я метнулся к окну. Ставни были старыми, но еще достаточно крепкими для того, чтобы сломать их голыми руками. Обойдя все три окна и убедившись в бессмысленности этой затеи, я обессилено прислонился к стене и только сейчас вспомнил о друге. Его не было.
Я попытался вспомнить, в какой момент перестал ощущать его присутствие за спиной, – тщетно.
- Эммет! – крикнул я, но ответа не последовало.
Страх и паника с новой силой обрушились на меня, закручивая внутренности в тугой узел.
- Эммет! – снова прокричал я, выходя на середину гостиной.
- Я тут, наверху, – сдавленно отозвался он.
Жив! Слабый проблеск надежды на то, что еще не все потеряно, мелькнул на краю сознания.
Я зашагал вверх по злосчастной лестнице, стараясь передвигаться как можно быстрее, но боль в ноге все усиливалась с каждым шагом.
На втором этаже снова, мерцая, горела лампочка, высвечивая жуткую картину: Эммет стоял в центре коридора, чуть запрокинув назад голову и приставив к своему горлу неизвестно откуда взявшийся штырь. Его грудь высоко вздымалась, а на покрытом испариной лбу, вздулась вена.
- Что… Что ты делаешь? – выдохнул я, медленно приближаясь к нему.
- Помоги мне, Эдвард… Пожалуйста… - жалобно простонал Эммет и судорожно сглотнул. Его кадык дернулся, и острие штыря сильнее впилось в кожу.
- Опусти руки! - взмолился я, понимая всю бессмысленность своей просьбы.
Теперь нас разделяло всего три-четыре шага.
- Я не могу! – Эммет зажмурился, и по его щекам покатились слезы.
В один прыжок, стоивший мне адской боли в ноге, я преодолел оставшееся между нами расстояние. Но опоздал.
Размахнувшись, он с силой воткнул штырь себе в горло и выдернул его обратно – фонтан крови брызнул мне в лицо. Эммет захрипел и осел на пол.
Я опустился рядом с ним на колени и крепко сжал его шарящую по полу руку, давая понять, что он не один. Полный ужаса и страданий блуждающий взгляд друга замер на моем лице и стал спокойнее, осмысленнее, однако через считанные мгновения потух.
Я взвыл. От внутренней боли, отчаяния и страха. Рыдания яростно сотрясали грудь, не давая дышать, и слезы потекли по лицу, смешиваясь с кровью Эммета.
- Эдвард… - легкий, словно дуновение ветра, шепот коснулся моего слуха, разом обрывая плач.
Панический ужас вновь всецело завладел мной, подавляя все остальные чувства. Я вскочил на ноги, лишь смутно ощущая боль в ноге, и обернулся – у самой лестницы, ведущей вниз, стояла Белла.
До этого момента я представлял ее себе жутким безобразным существом, но в действительности она выглядела почти так же, как на фото. Вот только кожа теперь была мертвенно-бледной с едва заметным голубоватым свечением, и длинные темные волосы разметались по плечам.
Поперек шеи Беллы шла глубокая рана, как если бы ей перерезали горло, а жуткие кровавые пятна расплылись по ночной рубашке. Но самое главное – глаза. Они были как две черные бездны, таящие в своей глубине беспощадного монстра, жаждущего кровавого отмщения.
- Эдвард, - повторила она, ее голос звучал тихо и гулко, словно доносился из подвала. – Как же долго я тебя ждала. Так долго…
Протянув ко мне руки с заметно подрагивающими пальцами, Белла приближалась ко мне. Медленно, но неотвратимо, как сама смерть.
- Вы ошибаетесь, - пробормотал я, пятясь в конец коридора, к лестнице, ведущей на чердак. – Ошибаетесь. Я – не он. Понимаете?
Однако она не слышала или не слушала меня, продолжая сокращать расстояние между нами. Мой мозг лихорадочно работал, ища возможные пути спасения. Почему-то только сейчас, когда было уже слишком поздно, я вдруг вспомнил о том, что в доме, наверняка, есть еще один выход.
- Я не могла уйти без тебя, - почти дотягиваясь, печально прошептала Белла.
Упершись спиной в перила, я развернулся и бросился вверх по лестнице. В последний момент пальцы призрака, словно высеченные изо льда, коснулись моей ладони, но я отдернул ее и продолжил подниматься по наполовину сгнившим ступенькам. Руку словно обожгло огнем. Я мельком взглянул на нее – три глубокие царапины в том месте, где, как мне показалось, всего лишь дотронулась Белла.
Чердак был огромным и абсолютно пустым. Спрятаться было решительно негде. Я застонал от отчаяния и снова огляделся по сторонам – лишь паутина, свисавшая с потолка, блестела в свете луны… Луна!
Я завертел головой, еще сам не до конца понимая, что хочу найти. Пробоину в стене, через которое проникает свет или… Окно!
Большое арочное окно от пола до потолка, заколоченное ставнями, но те почти полностью сгнили, а две доски и вовсе наполовину отломились. Именно через образовавшуюся дыру, шириной в две ладони и проникал на чердак лунный свет.
Перенеся весь свой вес на поврежденную ногу - впрочем, никакая боль уже не ощущалась, - я пнул другой ногой по ставням. Те затрещали, но не поддались. Я пнул еще раз, вложив в этот удар все оставшиеся силы – доски проломились и полетели на улицу.
Подойдя к образовавшемуся проему, я заглянул вниз – высоко. Слишком высоко. Выпрыгнуть означало разбиться насмерть или, если повезет, остаться калекой. Не прыгнуть значило умереть страшной смертью в объятиях убитой много лет назад девушки.
