Жаберные Водоросли раздвинулись перед Шакрамом и он замер, позабыв о жалящем затылок солнце. щели застыли, а он пытался подобрать подходящее слово для этого чуда. И эту отраду не могла испортить даже грязь и древесина с чем-то еще более вонючим, перемешавшаяся после шторма. Это диво не имело ничего общего с водорослями, коих саг"гаш изучил вдоль и поперек. Корень с черной землей вместо рыхлого песка. Тонкий, но крепкий зеленый стебель, оканчивающийся очаровательным белесо-желтым бутоном. Словно само солнце оказалось в перепончатых руках саг"гаш, от которого он не мог оторвать взгляд. Забыв про осторожность, наплевав на все запреты, зачарованный Шакрам принялся собирать цветы и ему было не важно, целые ли они или обломанные и измазанные в грязи. Забывшись, увлеченный саг"гаш вдруг услышал невероятно странный, ужасающий звук.
- Кар-р! Кар-р-р!
Реакция сына Сохога была молниеносной - тотчас нырнув, он помчался ко впадине, не разбирая дороги. Песок на дне взметался, косяки рыб не успевали уступать хозяину морей, в глаза которого нещадно палило солнце.
"Газарги! Это точно были газарги! Только демоны могут издавать столь страшные звуки! Они заметили меня и теперь не простят поселение Чжаохан! Нет, только не это!..", - такие мысли метались в голове Шакрама. Ускорившись, даже не замечая, как с бутонов слетают лепестки от скорости саг"гаш, нерадивый сын добрался до поселения так быстро, как только смог. До бездонной лощины оставался десяток локтей, как Шакрам осмелел и развернулся, с грозным видом сжимая букет цветов в руках вместо копья. Безмятежное море мирно шептало об отсутствующей опасности и даже на поверхности царил штиль. Золотистые лучи протыкали толщу воды, поигрывая загадочными узорами на дне, а бутоны буквально-таки ожили, встретив родной свет в столь неродном месте. Шаря глазами и издавая звуковые сигналы, встревоженный Шакрам вертел головой из стороны в сторону, изучая пространство. Глаза саг"гаш, несмотря на свою поразительную остроту, видят не так далеко. Слой воды уже через 60-80 локтей становился слишком плотным, оттеняясь индиговыми цветами. А за тысячелетия существования в таких условиях, морские жители привыкли полагаться на глаза на небольших дистанциях. Но, надо отдать должное, мельком взглянув на песчаное дно, они способны за раз определить количество скатов, маскирующихся под песком и сосчитать всех до единого коралловых морских коньков, сливающихся со своим домом.
Дабы не ярить духов еще больше, Шакрам коротким взмахом трех свободных конечностей перемахнул через выступ и нырнул вниз, несясь в опасной близости с острыми, как зубы дейнозуха, камнями. Недалеко от его дома происходило какое-то собрание, но возбужденного Шакрама оно не могло заинтересовать.
- Мам!
Сын Сохога много раз видел, как отец дарит матери красивые подарки. Так, к примеру, самым изысканным украшением был жемчуг некоторых моллюсков. Найти его было невероятно сложно, но если подарить хотя бы небольшой кусочек сущности Энки семье девушки, будь уверен - она твоя навсегда. На шее матери Шакрама красовался кулон с одиноким небольшим камушком, размером с ноготь, но именно он дал возможность родиться ему, непутевому сыну.
Ворвавшись в дом, с букетом наперевес он позвал мать, которая тотчас кинулась к нему справа.
- Сынок! Где ты пропадал!
- Мам, смотри, это тебе!
Ярый утренний солнечный свет проникал на нижние уровни Чжаохана, даруя этим древним местам слабый сумрак, заставляя желтоватые бутоны слабо светиться. Завороженные глаза Таисии стали похожи на глаза рыбы-телескопа, она приоткрыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Ее изящные руки с браслетами из маленьких косточек финвала невольно потянулись к букету. Приняв из рук непутевого сына столь изумительный подарок, помолодевшая Таисия прижала к груди бутон, втянув носом. Блаженство отразилось на ее лице, она закрыла глаза и упоенно наслаждалась новыми запахами, стараясь не упустить ни один, даже самый малейший оттенок этой услады. Но это умиротворение прервалось со внезапным появлением Сохога в сопровождении пары старейшин. Закарум и ворчливый дед Харуши, произносящий вместо шипящих букву "щ", отчего над ним втайне потешаются детишки.
- Сын! Где ты был!
Несмотря на злость в голосе, Сохог был взволнован, а лицо его отражало скорбь. Таисия, вырванная из мира грез, встрепенулась от слов мужа.
Тут заговорил Закарум, не обращая внимания на семейные ссоры:
- Шакрам, сын Сохога! Скончался злой ночью сын Дарга - почтенный Ке...
- Что?! - неучтиво перебил юноша, - Но ведь он лишился руки!..
При этих словах к Шакраму подскочил Харуши с разноцветными четками на шее и схватил того за плечо.
- Как ты смеещь перебивать старейщину, ничтожество! Ты позор Чжаохана! - при каждом слове пальцы его впивались в слабые плечи юного саг"гаш, но неожиданно он толкнул Шакрама. - По твоей вине погиб Ке, отрыжка бездны! Храбрые охотники безвозмездно защищали соплеменника, сына пощтенного Сохога! Но...
Тут взор Харуши обратился на Таисию, крепко сжимавшую букет цветов. Проследив за взглядом Харуши, Сохог и Закарум застыли, не смея издать ни звука.
- Что это?.. Откуда... Откуда оно?..
Таисия перевела удивленный взгляд на Шакрама и тотчас все уставились на юношу.
- Где ты взял это...
- Никогда не видел ничего подобного!..
- Их я нашел у острова, а потом услышал...
- Что!?
- Ты был на острове?!
- Нет, я всего лишь подплывал к нему, а потом...
- Как ты... как ты!..
В ужасе Закарум, Харуши и Сохог отплыли на два локтя.
- Ты, - сквозь зубы начал Харуши, - негодный муж, ступивщий на проклятую землю газарги...
Закарум прервал вспыльчивого друга и заговорил вместо него:
- Сперва мы хотели предать тебя священным водам Энки, но ты, оскверненный духами газарги...
И тут не выдержал Харуши:
- Будь ты проклят! Живи ты целый век!
Шакрам замер, пораженный услышанным. Закарум рукой отодвинул гневного Харуши:
- Полно, брат, полно, - и повернулся к юноше с жестким взглядом, -Внимай же мне, Шакрам, сын Сохога! Более не имеешь ты чести называться саг"гаш. Более не являешься ты священным потомком Энки. Проклятому мерзкими газарги нет места в наших глубинах. Живи ты целый век!
Вердикт прозвучал громом в тишине, воцарившейся в ракуше Сохога.
- Но я не ступал на земли злых духов!.. Я...
- Мы все сказали. Убирайся.
Тут попробовал вмешаться Сохог, у которого провалилось сердце:
- Достопочтимый Закарум! Прошу вас пересмотреть...
- Мы. Все. Сказали.
Отчеканил Закарум и, развернувшись, медленно уплыл, вытолкав недовольного Харуши.
Тишина давила на плечи и терзала уши, которые молили о каком-нибудь звуке. Сохог с болью смотрел в спины уплывающим старикам, мать испуганно переводила взгляд с мужа на сына, а Шакрам застыл со стеклянным взглядом. За два дня он превратился из рядового неудачника в изгоя. В предателя. В душегуба! Мысли беспорядочно метались в голове, не смея сложиться во что-то целое.
- Пап... Я...
Шакрам остановился на полуслове, когда увидел полный боли взгляд отца. Скулы Шакрама начали зло поигрывать и он опустил глаза. "Все к этому и шло. Изначально все так и должно было случиться", - такие мысли крутились в голове изгоя. Медленно проплывая мимо отца, он даже не поднял взгляда, но Сохог сам остановил его.
- Я не могу отпустить сына без оружия.
Приняв из рук отца черный каменный трезубец, изгой-саг"гаш вопросительно посмотрел на отца.
- Ты всегда был слабее остальных. Мне, охотнику, стыдно за тебя.
Шакрам отвел взгляд, до боли сжимая копье.
- Но каким бы слабым ты ни был, ты никогда не отступал. Ты понимал, что не имеешь права склонять голову перед противником. Моего сына не интересовало, сколько мальчишек хотят его поколотить и насколько они сильнее его. Ты всегда проигрывал, но никто никогда не смог сломить твой внутренний стержень.
