В общем, другими словами, эта проверка должна была стать для Гарри настоящим адом. Страшно было подумать, к чему прицепится Малфой, а учитывая то, что шнырять по аврорату он собирался целую неделю, ад обещал затянуться на весь этот срок.

— Ты так не рад мне, Поттер? — с наигранным сожалением протянул за спиной Гарри Хорёк, напоминая о своем присутствии. — Или вам есть что скрывать от проверки, старший аврор?

— О, заткнись, пожалуйста, — в сердцах бросил Поттер, коротко глянув через плечо, и с неприязнью заметил, как синее перо заплясало по пергаменту. Видимо, хамство будет первым замечанием во всём том колоссальном списке, который обязательно предъявит Малфой по завершению своей работы.

Тот проследил за взглядом Гарри, тоже обернувшись к своему перу, победно усмехнулся, чем тут же невероятно разозлил аврора и… вытащив палочку, быстро произнес отменяющее заклятие. Поттер нахмурился, недовольно и с недоумением обернувшись к Хорьку.

— Проверка — отдельно, личное — отдельно. Ты придурок, Поттер, если считаешь, что я собираюсь мешать мою работу и наши с тобой отношения в один котёл.

— Нет у нас с тобой никаких отношений, — мрачно огрызнулся сбитый с толку Гарри и поспешил отвернуться.

Слова Хорька и удивляли, и смущали. Поттер был абсолютно уверен, что тот с радостью отыграется сейчас за все обиды, и не мог себе представить, чтобы Малфой упустил такой прекрасный шанс. На самом деле, если тот и впрямь не воспользуется своим положением, то впору признавать, что Гарри абсолютно не знает Драко Малфоя.

И тем не менее, к концу рабочего дня Поттер сам чуть ли не шарахался от проверяющего. Конечно, Гарри за день сполна наслушался колких замечаний о брутальной грубости и нечистоплотности авроров. Тотальной критике подвергся и не такой уж катастрофический бардак в раздевалке при полигоне, и пятна от кофе на столе в курилке, и несколько дел на букву «F», затесавшиеся в архиве буквы «i», но всё же всё это были незначительные мелочи. Хуже стало, когда Малфой похвалил состояние полигона и модернизированную идею браслетов-передатчиков, позволяющую не только передавать текст сообщения, но и менять цвет в зависимости от срочности. Однако по-настоящему страшно Гарри стало в тот момент, когда Хорёк столкнулся в коридоре с Дином Томасом, не так давно отлично проявившем себя в деле с сумасшедшим зельеваром, пытавшемся создать зелье бессмертия и похищавшего детей на ингредиенты. Малфой, всю дорогу до этого отпускающий множество ехидных комментариев и уже порядком надоевший Поттеру, в один миг поменялся в лице, шагнул навстречу растерявшемуся и, чего уж греха таить, испугавшемуся встречи с проверкой Дину и молча протянул ему руку. А когда тот удивленно протянул свою в ответ, крепко пожал её, не постеснявшись негромкого, но веского: «Спасибо за хорошую работу, аврор Томас.»

Не то, чтобы Гарри уже был готов признать, что абсолютно не знает Малфоя, но всё, что ему было известно прежде, порядком пошатнулось в его голове.

В общем, так или иначе, но он был искренне рад, что этот ненормальный день наконец-то закончился, унося с собой первые пять часов в компании непривычного Хорька. Так что когда Гарри вернулся домой, он больше всего хотел забраться в ванну, полную теплой воды и, быть может, ароматной пены, и смыть с себя все неприятные и непривычные воспоминания от этой встречи. Но не успел Гарри перешагнуть через каминную решетку, как его внимание привлек навязчивый звук, в котором он безошибочно узнал стук совиного клюва по стеклу.

— Иду я, иду, несносная птица, — беззлобно проворчал Поттер, взмахом палочки открывая окно. Неприметная серая сипуха заложила круг по комнате, выпустила из лапок конверт и вылетела тем же путем.

Гарри было решил, что Джинни написала ему со своего отдыха, но его, кажется, пока ещё девушка выбрала бы какую-нибудь более яркую, красивую и, разумеется, дорогую птицу. Однако кто бы ещё мог ему писать, Поттер просто представить себе не мог.

Решив не тратить время на бестолковые размышления, он потянулся к сброшенному на пол конверту, удивленно его разглядывая. Такой же серый и непримечательный, как улетевшая без заслуженного угощения сова. На обороте, кроме «Мистеру Гарри Дж. Поттеру», нет ничего, но внутри явно было что-то толстое и плотное.

Почти машинально проверив письмо на проклятья, Гарри разорвал уголок и высыпал на стол пачку колдографий. Первое смятение моментально сменилось страхом, плохими предчувствиями и горьким разочарованием. На всех снимках был запечатлён так хорошо знакомый Поттеру с одиннадцати лет Рон Уизли. Вот аврор Уизли уверенной походкой заходит в магазин, явно в Лютном переулке. Вот равнодушным взглядом оглядывает прилавки, на которых, даже по колдографии видно, полно темных артефактов. Не слишком опасных, но, несомненно, запрещенных. Вот к нему чуть ли не на коленях подползает лебезящий продавец, протягивая какой-то мешочек. Вот Рон высыпает на ладонь галлеоны, пересчитывает и, удовлетворенно кивнув, прячет деньги в карман.

И больше ничего было и не надо, чтобы понять, что именно происходит.

Под последней колдографией хмурый Гарри нашел записку:

«Мистер Поттер.

Если Вы не хотите, чтобы эти снимки попали, куда следует, жду Вас завтра в 21:00 по адресу Ржавая улица, дом 5, гостиница „Русалочий час“. Номер 10. Приходите без палочки, можете иметь при себе экстренный портключ, но в случае его активации наш договор будет разорван.

Давайте проверим, так ли велика в гриффиндорцах верность и крепкая дружба, как о ней толкуют. Решитесь ли рискнуть собой ради репутации и сомнительной честности вашего друга, которому нужно кормить жену и маленькую дочь?

Если в 21:30 Вы так и не явитесь, копии этих колдографий будут разосланы по многочисленным адресам.

Делайте свой выбор, мистер Поттер. »

Гарри тяжело осел в кресло, хмуро глядя перед собой.

Можно подумать, этот выбор у него был.

***

На работе на следующий день Гарри появился злой, помятый и с больной головой. Один из той череды стаканов огневиски, которые он опустил в себя вчера на ночь, явно был лишний. Поттер давно не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным, загнанным в угол. Казалось, что даже во время войны у него всегда был хоть какой-нибудь план, пусть даже по-гриффиндорски прямой, очевидный и провальный. Но сейчас единственным его планом было пойти на встречу с шантажистом и сделать все, что тот потребует. А уж чего от него потребуют — денег, увольнения, пособничества незаконным махинациям или собственной жизни, Гарри еще не знал. И предпочел бы не узнавать никогда, но…

До появления в отделе проверяющего Малфоя было еще три часа, и Поттер, не теряя время, сразу направился в кабинет Рона Уизли, своего заместителя. На самом деле видеть сейчас его хотелось меньше всего, но если Рон действительно промышлял взятками, то этому пора было положить конец, иначе любая жертва, на которую Гарри пойдет этим вечером, будет напрасной.

Стоило ему только перешагнуть порог кабинета школьного приятеля, как тот, с улыбкой поднявшись ему навстречу, заметил хмурый взгляд Поттера и растерянно осел обратно.

— Гарри, дружище, что тако…

Гарри молча положил перед другом на стол одну единственную фотографию, на которой рыжий аврор пересчитывал на ладони галлеоны, и уперся в Рона тяжелым выжидающим взглядом.

Тому хватило только одного взгляда, чтобы моментально побледнеть и испуганно уставиться на Поттера.

— Гарри… это…

— Я не хочу этого знать, Рон, — болезненно скривившись, глухо оборвал тот. — По колдографиям, которые я вчера получил, видно и понятно всё достаточно хорошо.

— Ты не понимаешь, Гарри…

— Нет, это ты не понимаешь, Рональд Уизли! — Поттер с чувством стукнул кулаком по столу, от чего несколько неаккуратно лежащих папок подпрыгнуло и упало на пол. — Я был уверен в тебе! Я всегда был готов за тебя поручиться, а ты… а ты, Рон… Я просто не представляю, что ты мог бы сделать хуже, чем это! Как ты мог бы разочаровать меня сильнее!