Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Для полноты картины следует заметить, что социальная дифференциация, социально – экономическое неравенство и наличие аутсайдеров, «исключенных» служат… источниками прогресса и двигателями истории. Существование социальных групп разной степени удовлетворенности наличным бытием, конкуренция, рынок труда (с неизбежно присущей ему безработицей – «исключенными»), вообще разнообразие социальных слоев, групп с различными интересами, – обеспечивают изменения, развитие производства, экономики, культуры. Всеобщее «равенство» приводит к стагнации, прекращению изменений и, в конечном итоге, к гибели общества (всеобщее равенство достижимо лишь на кладбище).

Поэтому нельзя «зацикливаться» на каком бы то ни было одном «криминогенном» факторе. Социально – экономическое неравенство – благо, но со значительными издержками. «Исключенные» – социальная база преступности и иных негативных девиаций, но и «включенная» элита не многим лучше… Кроме того, «исключенные» – резерв различных видов творчества, инновационной деятельности (позитивные девиации). И может быть лучший социальный контроль над преступностью и девиантностью – самоорганизация общества с минимальными контрольными функциями государства?

Таблица. Доля (в %) различных социальных групп в структуре преступности в России (1987-2001)

Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна - i_001.png
Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна - i_002.png

Запрет как криминогенный (девиантогенный) фактор[34]

Каждый человек имеет право жить так, как хочет, если уважает права других.

Д. Боуз

Право и экономика не вполне сходятся по всем вопросам.

Р. Познер

Преступность, как и иные виды девиантности, – суть социальный конструкт[35]. Уже поэтому единственная «причина» преступности – воля «конструктора» – законодателя и порожденный ею уголовный закон (это понимали еще древние римляне: ex senatusconsultis et plebiscitis crimina exercentur – преступления возникают из сенатских и народных решений).

Нет ни одного поведенческого акта, который был бы «преступен» сам по себе, по своему содержанию, независимо от социального контекста. Так, «преступное» употребление наркотиков, в частности производных каннабиса, было допустимо, «нормально» во многих азиатских странах, да и в современных Нидерландах; широко распространенное легальное потребление алкоголя – незаконно, преступно в странах мусульманского мира; легальное сегодня курение табака было запрещено под страхом смертной казни в средневековой Голландии; умышленное причинение смерти – тягчайшее преступление (убийство), но и… – подвиг в отношении противника на войне. И даже изнасилование может быть деянием легальным, обычным: феодальное jus prima noctis или обряд инициации девушек в некоторых обществах.

Вместе с тем ясно, что, во – первых, уголовно – правовой запрет «имеет основания»: есть виды деятельности, подлежащие запрету ради существования и благополучия других людей и общества в целом (убийство, различные виды насилия, кражи, грабежи, разбои и некоторые иные действия). Другое дело – каков объем (перечень) действительно опасных деяний. Во-вторых, пока и поскольку существует то, что законодателем определено как «преступление», существуют и факторы, влияющие на состояние и динамику преступности и ее видов (помимо изменения самого уголовного закона). Отчасти представление о том, что существуют деяния объективно вредные для общества и деяния, сконструированные как «преступления» законодателем, отражено в зарубежной литературе в виде деления на mala in se (зло как таковое) и mala prohibita (зло запрещенное)[36].

На протяжении многовековой истории криминологии назывались и исследовались десятки криминогенных факторов: экономические, политические, демографические и даже космические. Наряду с этим все больше криминологов и представителей других общественных наук склонялись в пользу социально – экономического неравенства как одного из главных (наиболее значимых) криминогенных факторов. Придерживается этого взгляда и автор[37].

Анализу объективных криминогенных (вообще девиантогенных) факторов (от социально – экономического неравенства до солнечной активности) посвящено немало трудов[38]. Между тем в криминологии почти не исследовался такой «объективно – субъективный» фактор как сам уголовно – правовой (административно – правовой, гражданско – правовой, моральный) запрет. Хотя в целом ряде случаев именно он выходит на первое место в так называемом «причинном комплексе».

В одной из своих работ я писал: «Следует постоянно иметь в виду некоторую двусмысленность, „шизофреничность“ объяснения преступности. С одной стороны, рассматривая преступность как социальную конструкцию, мы должны искать объяснение ее существования в деятельности властей, режима, законодателя по конструированию „преступности“. С другой стороны, пока и поскольку за этой относительно искусственной конструкцией скрываются реальные виды человеческой жизнедеятельности (убить или ранить другого, завладеть имуществом другого, обмануть другого с выгодой для себя и т. д.), возможно выявление факторов, условий, обстоятельств, при которых эти виды деятельности будут проявляться с большей или меньшей вероятностью, в большем или меньшем объеме»[39]. До сих пор максимальное внимание уделялось второму проявлению шизофреничности (поиск объективных криминогенных факторов). Между тем представляется немаловажным обратиться к первому проявлению шизофреничности – действиям творцов правовых (да и моральных) запретов – законодателя, политиков, к общественному мнению – и их последствиям.

Это весьма обширное исследовательское поле лишь отчасти вспахиваемое при анализе субъектов и процесса конструирования преступности (наркотизма, коррупции, терроризма, проституции и т. п.)[40]. Вместе с тем, насколько мне известно, в криминологической литературе почти не рассматривается роль запрета как значимого криминогенного фактора.

Попробуем разобраться в этом.

Будем надеяться, что магистральный путь развития человечества, при всех поворотах и зигзагах истории, – расширение степеней свободы каждого индивида. «Общий вектор развития человеческой цивилизации в тенденции можно определить как расширение степеней свободы человеческой деятельности в пределах ограничений, заданных состоянием среды обитания»[41]. Человек – в тенденции – стремится к максимальной самореализации, самоутверждению в творчестве, труде, досуге, быту. И если на пути такой самореализации возникают социально нормируемые препятствия (закон, мораль, обычай, традиция), люди либо смиряются с требованиями общества, либо нарушают их. Выбор вариантов поведения зависит от ряда объективных и субъективных обстоятельств: насколько значима для индивида деятельность, нарушающая социальные нормы данного общества; в какой степени общество обеспечивает легальные условия для самореализации, самоутверждения; каковы санкции за нарушение и вероятность подверг нуться таковым; насколько обоснованы социальные запреты здесь и сейчас; существует ли противоречивость самих социальных норм (право – обычай, право – мораль), и если – да, то какие из запретов (правовые, моральные) более значимы для индивида, и др.

вернуться

34

Российский криминологический взгляд, 2009, № 3. А также: Гилинский Я. Девиантность, преступность и социальный контроль в «Новом мире». СПб: Алеф – Пресс, 2013. С. 34 – 56.

вернуться

35

Подробнее см.: Гилинский Я. И. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд. СПб, 2009. С. 37 – 44; Он же. Конструирование преступности. В: Уголовно – политические, уголовно – правовые и криминологические проблемы борьбы с современной преступностью и коррупцией. Саратов, 2009.

вернуться

36

Burke R. An Introduction to Criminological Theory. Third Edition. Willan Publishing, 2009, pp. 5 – 7; Hagan F. Introduction to Crimonology. Theories, Methods, and Criminal Behavior. 6th Edition. SAGE Publications, 2008, pp. 8 – 9.

вернуться

37

Гилинский Я. Криминология. Ука з. соч. С.184 – 193; Он же. Генезис преступности. Проблема причинности в криминологии. В: Российский ежегодник уголовного права 2007. СПб ГУ, 2008. С. 382 – 398.

вернуться

38

См., например: Burke R. Ibid.; Grover Ch. Crime and Inequality. Willian Publishing, 2008; Hagan F. Ibid; Maguire M., Morgen R., Reiner R. (EDS.) The Oxford Handbook of Criminology. Fourth Edition. Oxford University Press, 2007; White R., Habibis D. Crime and Society. Oxford University Press, 2005; etc.

вернуться

39

Гилинский Я. Генезис преступности… Указ. соч. С. 384.

вернуться

40

Гилинский Я. Конструирование девиантности: проблематизация проблемы. В: Девиантное поведение и интернет (опыт социологического анализа). М., 2008; Он же. Конструктивизм в современной криминологии // Криминалистъ № 1 (4), 2009; Ясавеев И. Г. Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации. Казань, 2004; Maguire M., Morgen R., Reiner R. (Eds.) The Oxford Handbook of Criminology. Fourth Edition. Oxford University Press, 2007, pp. 179 – 337.

вернуться

41

Ядов В. А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. М., 2009. С. 83.

8
{"b":"590265","o":1}