Блейд не смотрел на то, как Лили раздевалась. Его не слишком интересовало её тело, пусть оно и было привлекательным, а, оказавшись освобожденным от одежд, обещало и вовсе стать потрясающим. Эта женщина обладала тем редким типом фигуры, когда всё тело является невероятно приятным на ощупь, мягким, но, в то же время, лишенным неровностей и проблемных мест. Таких хотелось заключать в свои объятия снова и снова, чтобы почувствовать эту мягкость, насладиться тем удовольствием и удивительным уютом, которые способно подарить такое тело.

Но Блейд насмотрелся за свою жизнь на столь многих обворожительных дам, которым прямая дорога была на подиумы и обложки глянцевых журналов, что его практически перестала интересовать женская нагота. Она не вызывала в нём трепета и интереса, которые присущи большинству представителей мужского пола. У него не возникало желания узнать, что кроется у дамы под одеждой, заглянуть, так сказать, за занавес тайны. Ему это было не нужно. Он знал, что, если он того пожелает, практически любая разденется и упадёт в его объятия, сражённая магнетическим обаянием парня или же подкупленная кругленькой суммой, потому что, как бы это мерзко не звучало, но всё и все в этом мире продаются, нужно лишь назвать нужное количество нулей.

Скользнув взглядом по ровному, молочному телу Лили, по её округлым бёдрам, очаровательной впадинке пупка и сомкнутым ногам, между которыми, верно, было сейчас так жарко и влажно, блондин расстегнул свои штаны и спустил их до колен вместе с трусами.

Женщина чуть прикрыла глаза, разглядывая практически полную наготу хозяина, его впечатляющее возбуждение, и подошла к парню, поставила колено на диван.

Подняв на Лили взгляд, неотрывно смотря ей в глаза, Блейд провёл кончиками пальцев по её бедру вверх. Дёрнув женщину на себя, парень вновь усадил её на свои бёдра. Дотянувшись до ящика стола, он достал презерватив и, быстро надев его, без лишних нежностей прижал Лили к себе, почти грубо врываясь в её тело сразу на всю длину.

Женщина охнула от неожиданности, прикрыла глаза и уже в следующую секунду застонала, выгибаясь в спине, потому что Блейд, не давая ей возможности привыкнуть, что-то сказать, начал двигаться, избирая для себя быстрый и резкий темп, который сулил скорейшую разрядку.

Лили запрокинула голову, чуть откидываясь назад, если бы Блейд не держал её, она бы точно упала. Она была сверху, но парень не давал ей ни малейшей возможности на инициативу, на движение и управление процессом. Он врывался в её тело мерно, быстро, несколько грубо, давая понять, что, несмотря на то, что в данный момент она – его любовница, он по-прежнему остаётся начальником, а она лишь подчиненной, прислугой.

Переместив одну руку Лили на бедро, сжав его так сильно, что на светлой коже остались следы от его пальцев, Блейд прижал её к себе ещё сильнее, ближе, углубляя и без того почти невыносимое проникновение, ещё более ускоряя свои движения.

Пошлые хлопки кожи о кожу заполнили помещение, удивительно звучно звуча в его стенах. В открытое окно врывался прохладный ночной ветер, но, несмотря на это, в комнате было жарко.

Не открывая глаз, Блейд ритмично врывался в тело Лили. При каждом мощном толчке её бёдра подлетали вверх и вновь возвращались на место силой земного притяжения и сильной рукой блондина. Она выгибала спину, наслаждаясь каждым движением и этим потрясающим ощущением, когда ты находишься в руках кого-то сильного и властного, кто способен подчинить. Кто уже это сделал.

Прикусив губу, Лили завела руку за спину, опираясь ладонью на колено Блейда, откидываясь назад. Её светлые волосы метались по покрасневшим от сумасшедшего ритма плечам, щекотали нежную кожу между лопаток. От природы очень яркие губы женщины стали просто алыми от того количества укусов, которыми она же сама их и наградила, пытаясь сдержать слишком яркие эмоции, всё-таки, они были в доме не одни.

Крепко держа Лили уже двумя руками за бёдра, врываясь в её тело невыносимо глубокими толчками, Блейд пытался полностью раствориться в их близости, которая, несмотря на контакт тел, не обеспечивал контакта душ, не подводила их друг к другу ближе ни на шаг. В голове парня стучал сбитый пульс, который создавал ощущение бесконечного низкого гула, бил по нервам.

Парень чувствовал, что осталось немного. Это радовало. Потому что этот спонтанный секс был лишь способом лишний раз провалиться в яркий, но такой недолгий оргазм. И смысла тянуть, оттягивать этот момент, чтобы подольше насладиться процессом и близостью другого человека, который так искренне открывается перед тобой, отдаётся тебе без остатка, желая получить хоть крупицу твоего тепла в ответ, не было.

Почувствовав, как в крови закипает удовольствие, ощутив это предельное напряжение возбуждения и желания, которое бывает перед самым концом, Блейд стиснул зубы, предупреждая любые звуки, которые могут вырваться из его горла, и через несколько толчков кончил.

Всё было, как обычно: нарастание напряжения, предельное закипание крови и резкая разрядка, которая застилает глаза чёрным пологом и на доли секунды выбрасывает из реальности, погружая в некое подобие коматозного сна, когда ты не ощущаешь ни своего тела, ни мыслей, ты лишь знаешь, что ты есть.

Но, обыкновенно, это быстро проходит, как прошло и сейчас. Чуть помутнённое алкоголем сознание сбросило с себя покрывало расслабленной темноты, подавая сигнал открыть глаза.

Не получив разрядки, до которой не хватило совсем чуть-чуть, Лили хотела исправить ситуацию, продолжить их слишком внезапно оборвавшийся секс. Она всем своим возбужденным нутром чувствовала практически не ослабшую твёрдость члена Блейда и желала воспользоваться этим, наградить и себя, и парня большим удовольствием. Но Блейд не позволил ей этого.

Почти брезгливо столкнув домработницу со своих коленей, проигнорировав её непонимающий взгляд, блондин дотянулся до пачки сигарет и закурил.

– А как же я? – спросила Лили.

Блейд пожал плечами и ответил на выдохе, отчего змейки сизого дыма поползли из его рта:

– У меня нет настроения, чтобы сейчас продолжать.

Немного помолчав и глубоко затянувшись, парень добавил:

– Если хочешь, оставайся на ночь. Может быть, исправим несправедливость.

Потушив сигарету, Блейд встал и натянул обратно трусы и штаны. Взяв новую сигарету, не оборачиваясь на женщину, парень произнёс:

– Только придумай, что скажешь мужу. Не хочу, чтобы вы после этого развелись.

– А зачем придумывать? – удивилась Лили. – Скажу почти правду – у тебя было очень грязно, и ты попросил меня остаться на ночь, чтобы с утра пораньше продолжить. Насколько я помню, такое бывало.

– Как хочешь, – без интереса ответил блондин.

Бросив недокуренную сигарету тлеть в пепельнице, Блейд взял свой бокал и залпом допил его содержимое, после чего направился к двери. Обернувшись на пороге, парень спросил:

– Ты остаёшься?

– Да, – кивнула Лили.

Сейчас, когда всё встало на свои места, когда Блейд вновь стал холодным и стальным, недоступным, а их контакт в очередной раз погиб в зародыше, женщина начала чувствовать себя немного неловко из-за своей наготы. А неразряженное возбуждение, почти достигшее своего пика, продолжало крутить низ живота и заставлять думать о себе ежесекундно. Сжав колени и положив руку на бёдра, прикрывая лобок, Лили отвела взгляд и прикусила губу.

Наверное, стоило что-то сказать, но Блейд предпочёл этого не делать. Не проронив больше ни слова, парень покинул кабинет, несильно хлопнув дверью.

Открыв глаза, Лили поняла, что задремала, а, на самом деле, проспала почти три часа. Женщина не совсем понимала, зачем она осталась на ночь в доме своего начальника. Раньше она не раз ночевала в этом доме, но раньше было по-другому. Никогда ранее Лили не позволяла себе перейти ту черту, что отделяет рабочие, отстранённо-дружеские отношения от омута страсти, в который женщина бросилась с головой несколько часов назад.